Вообще казалось, что отношения между нацистской Германией и Советской Россией хороши как никогда.

В Ригу прибыл недавний прокурор СССР, а ныне первый заместитель наркома иностранных дел Андрей Вышинский в роли «особоуполномоченного Советского правительства для проведения в жизнь латвийско-советского договора о взаимопомощи». На роль нового главы правительства Латвии выбрали профессора-микробиолога Аугуста Кирхенштейна. Он и не подозревал, что его бежавший в Советскую Россию брат Рудольф, военный разведчик, кавалер ордена Красного Знамени, уже расстрелян НКВД.

Один из латвийских журналистов позвонил новому премьеру:

— Грозит ли Латвии присоединение к Советскому Союзу?

— Глупости вы говорите! — ответил Аугуст Кирхенштейн. — Вышинский сказал, что Латвия останется независимым государством и Красная армия не станет вмешиваться в наши дела. Наша задача — восстановить в стране демократический строй!

В своем кабинете застрелился командир пограничной бригады генерал Людвиг Болштейнс. Оставил предсмертное письмо:

«Я боролся за независимость Латвии и принимал участие в ее создании. Я не хочу участвовать в уничтожении независимости Латвии».

Никто не последовал его примеру…

Это принципиальный вопрос. Небольшая Латвия не имела сил для военного сопротивления. Но не было и морального! Страна не просто подчинилась новой власти, но и приняла ее. Латышские историки говорят об оккупации. В таком случае все латыши, все население Латвии оказались коллаборационистами. Повсюду устраивали митинги и «славили Сталина и Красную армию». Что это было? Привычка подчиняться сильному? Многие латыши, эстонцы и литовцы надеялись, что их страны станут военными союзниками СССР, но останутся независимыми. Это были наивные мечты.

4 июля 1940 года кабинет министров Латвии принял решение о проведении выборов в сейм, назначив их на 14 и 15 июля. На избирательную кампанию отвели всего десять дней. Невероятно спешили!

На митинге в Риге Андрей Вышинский говорил:

— Есть люди, которые думают, что выборы в сейм якобы означают конец национальной свободы Латвии, государственной независимости. Это провокационная болтовня!

Жители Латвии впервые столкнулись с выборами по-советски. Голосовать можно было только за «Блок трудового народа», который состоял в основном из коммунистов. Вполне лояльные к Москве политики создали Демократический блок, но его запретили.

Латвийский офицер вспоминал: «Что делать? Возле урны стояли два советских офицера с пистолетами на боку. Если вообще не проголосовать, они увидят. Ситуация небезопасная — я взял бюллетень и пошел к урне».

В паспорте ставился штамп об участии в выборах. Его отсутствие могло оказаться опасным. Одна из газет так и написала: кто не пойдет на выборы — тот враг народа. Можно было проголосовать против. Но практически никто этим не воспользовался. В некоторых районах «за» проголосовало почти сто процентов избирателей. Чем это можно объяснить? Все той же привычкой подчиняться сильнейшему?

21 июля новый парламент Латвии без дебатов проголосовал за присоединение к Советскому Союзу. Во время предвыборной кампании кандидаты в сейм не говорили о таких планах. Следовательно, у них не было мандата избирателей. По конституции такие вопросы должны были выноситься на всенародное голосование…

Такие же решения приняли парламенты Литвы и Эстонии.

В день, когда открылось заседание сейма, в Рижский замок, резиденцию президента латвийской республики, прибыл советский посол. Он сообщил Ульманису, что ему даются три часа на сборы. Карлиса Ульманиса вывезли в Советский Союз и там арестовали. Бывшего президента Латвии держали в Орджоникидзе, затем в Ворошиловске. Потом перевели в Красноводскую тюрьму в Туркмении. Карлис Ульманис умер при невыясненных обстоятельствах 20 сентября 1942 года.

Он был авторитарным правителем, сосредоточил в руках всю власть в республике и не пользовался широкой популярностью в демократических кругах. Но то, что произошло после установления советской власти, заставило многих вспоминать его ностальгически. Дурное забылось, и он стал восприниматься чуть ли не как образцовый правитель.

30 июля 1940 года в Москву проводили делегацию, которая 5 августа попросила сессию Верховного Совета СССР принять Латвию в единую семью народов. Просьбу удовлетворили. Руководители Латвии отправили письмо Сталину:

«Дорогой Иосиф Виссарионович! С истинным восторгом по случаю приема Советской Латвии в великую семью Советских Социалистических Республик шлем Вам, нашему вождю и учителю, дорогой товарищ Сталин, самый искренний и сердечный привет и выражаем глубочайшую благодарность за предоставленную нам возможность строить под Вашим руководством социализм на нашей земле».

22 июля 1940 года Народный сейм национализировал землю, затем — банки, промышленные и транспортные предприятия. В феврале 1941 года национализировали и мелкие предприятия. Сразу всего стало не хватать. При покупке шерстяных, кожаных и хлопковых изделий делали пометку в паспорте. Тем, у кого были две пары годной для носки обуви и два костюма, новых не продавали. Покупатель должен был написать свидетельство о наличии у него таких товаров. За обман — штраф или тюремное заключение до года.

Приезжавшие из Советского Союза меняли рубли на латы по выгодному курсу и скупали все то, чего дома давно уже не было. К тому же и цены были ниже, чем в Советском Союзе. Но они быстро росли. Появились очереди, торговля под прилавком и спецснабжение высоких чиновников. 15 мая 1941 года ввели рационирование продуктов (масла, колбасы и мяса), чего раньше в Латвии не было…

20 ноября 1940 года Андрей Жданов, выступая на объединенном пленуме Ленинградского обкома и горкома, с гордостью говорил о победах советской внешней политики:

— У нас нейтралитет своеобразный — мы, не воюя, получаем кое-какие территории.

Зал весело смеялся. Из стенограммы потом эти слова вычеркнули[5].

В прибалтийские республики прибыли оперативные группы НКВД. Практически сразу же начались массовые репрессии. В Латвии разом арестовали восемнадцать тысяч человек — для небольшой республики это огромная цифра. Кого не расстреляли, отправили в лагеря в Сибирь. Депортировали не только бывших полицейских и правительственных чиновников, но и представителей интеллигенции, ничем себя не запятнавших.

Последняя предвоенная депортация произошла 14 июня

1941 года — за неделю до нападения Германии. Выслали 15 424 человека. Среди них — сто детей до одного года и три тысячи детей и подростков в возрасте до 16 лет. 5263 человека отправили в лагеря, 10 161 — в ссылку.

Латвийскую армию переименовали в народную. Затем преобразовали в 24-й территориальный стрелковый корпус. 14 июня

1941 года в Литенском лагере были арестованы 424 латышских офицера. Большая их часть была уничтожена. Других отправили в Москву, будто бы на курсы, но там они тоже были арестованы.