– Don’t worry, – покачал головой офицер. – He will stay here[39].

– What?![40]

– He will stay here, – медленно повторил русский. – Don’t worry, he don’t tell your newsman about your flight[41].

– You… You fucking trickster![42]– капитана прошиб холодный пот.

– It’s just a business, Mr. Johnson, – холодно усмехнулся офицер, пожимая плечами. – Let’s go[43].

– He should fly with me…[44]– Джонсон потянулся к пистолету, но в спину капитана сразу же ткнулся ствол «калашникова». Оказавшийся рядом офицер сразу выхватил у него пистолет и извлек оттуда обойму:

– It’s a dangerous toy, Captain. We will give ifbackto you just after landing.[45]

Джонсон понял, что спорить уже бесполезно. Все равно будет так, как решат они. Презрительно сплюнув под ноги полковнику, американец оглянулся и последний раз посмотрел на преданный им самолет. В душе появилась какая-то отвратительная пустота, когда он увидел приземистый силуэт тяжелой машины с высоко расположенным крылом, ее острый нос и большой хвост. Бомбардировщик устало распластался на бетонке, словно мифический великан, связанный по рукам и ногам. Вокруг него, словно муравьи, суетились техники, и уже подъезжал тягач, готовый увезти самолет прочь…

Его провели к вертолету и затолкали в гулкое нутро, где уже сидели несколько автоматчиков. Взревели двигатели, «вертушка» оторвалась от земли и взяла курс на «место падения».

На душе у Джонсона было тоскливо. Он уже понял, что продал самолет и штурмана русским за сущие гроши. Теперь те настругают таких же, заставят Уотсона научить их летать на них – и выиграют войну. И от этого оружия наверняка погибнет еще множество американцев. А виноват в их смерти будет он, капитан Джонсон…

– Remember, – кричал ему на ухо полковник, стараясь перекрыть гул вертолета, – your plane was brought down by SAM. You were waiting for rescue helicopter, but were obliged to leave the crash place, because Vietnamese soldiers came there… Clear?[46]

– Yes[47], – кивал Джонсон.

– Tell your commanders coordinates of the crash location. We will take care of decorations, and your scouts would think that we have taken away all wreckages… Clear?[48]

– Clear![49]

– When you will talk to your commanders, be confident. Your money waits you. All five millions. But we won’t be able to help you if you are arrested…[50]

– Clear! I’ll be careful![51]– кивнул капитан.

– Nice! Are you ready? We arrive on the crash place![52]

– Yes, I am![53]

Вертолет стал снижаться. В иллюминаторе вместо темного неба возникла неясная черная масса, освещенная сполохами горевших тут и там костров. Джонсон не сразу сообразил, что пилот посадил машину на лесную поляну. Один из солдат сдвинул в сторону дверь, и в салон ворвался поднятый винтом ветер.

– Get out and turn on your beacon! – велел полковник. – Have a good trip, Mr. Johnson! Here are your photos and films… Nice girl, you have a good taste![54]– ухмыльнулся он на прощание, выбрасывая в дверь большой конверт.

– Go to hell[55], – буркнул капитан, спрыгивая в высокую траву.

Вертолет, подняв небольшую бурю своими винтами, улетел, оставив американца посреди большой поляны. Неподалеку что-то догорало – видимо, бутафорские остатки якобы сбитого ракетой «Аардварка». Капитан включил свой маяк. Оставалось теперь только дождаться утра – а там и спасатели прилетят.

Он отыскал конверт, который выбросил из вертолета полковник, и вскрыл его. Оттуда посыпались те самые фотографии, сделанные в бангкокской гостинице. Джонсон поморщился и, чиркнув спичкой, поднес ее к снимкам. Они вспыхнули неярким пламенем.

– Гори-гори, – невесело усмехнулся капитан, подбрасывая в разгорающийся костер пленки. – Давай-давай…

Внезапно темный лес ожил. Среди деревьев замелькали щуплые фигуры с автоматами, кто-то щедро выпустил в сторону летчика длинную очередь – над поляной веером пронеслись трассирующие пули. Потом выстрелы умолкли, и до Джонсона донеслись лающие команды на вьетнамском.

Капитан, напуганный посвистом пуль, сразу растянулся на земле и откатился от костра. Только теперь он понял, что за спектакль имел в виду мистер Най. «Идиот! – мысленно ругал себя Джонсон, с отчаянием глядя на темные фигурки, цепью идущие по поляне с автоматами наперевес. – Пять миллионов, ага! Разбежался! Получи на блюдечке с золотой каемочкой! Сначала выберись отсюда… Костер разжег, романтик чертов… Хорошо еще, что не подстрелили!»

Обойму от пистолета ему, понятное дело, не вернули, так что отстреливаться было нечем. Да и смысла это не имело – вьетнамцев все равно было намного больше, чем у него имелось патронов.

Косоглазых отделяло от него всего полсотни метров, и максимум через минуту они должны были наткнуться на капитана. Джонсон отполз в сторону от чадящего костерка, стараясь ничем не выдать своего присутствия; пятясь на четвереньках, он преодолел еще метров десять – а затем, не выдержав, вскочил и побежал прочь. Вслед ему загрохотали автоматы, и капитан понесся еще быстрей. Так он не бегал даже в молодости; за считаные секунды капитан достиг спасительного леса и еще долго бежал без оглядки, подгоняемый бьющими в стволы деревьев пулями. Спотыкаясь и налетая на деревья, Джонсон все глубже и глубже забирался в чащу, пока не понял, что вьетнамцы отстали, а сам он капитально заблудился. Прислонившись спиной к дереву, капитан перевел дух и обшарил карманы.