Красавицу Анну сейчас было не узнать. Голубые глаза выцвели, щёки впали, по обеим сторонам носа легли серые тени. Капитан в ярости швырнул на стол медный щит.

– Хорошо! – рявкнул он. – Я убийца! Я зарезал двух ни в чём не повинных девочек и отрубил голову их отцу. Но если ты не сделаешь того, что требуется, ты сама станешь убийцей! Тысячи людей погибнут из-за твоего упрямства!

– Это сделали вы! Ты и твой обезумевший хозяин!

– Да, мы! И твой родной дядюшка! И ты тоже! Ты подписала Договор!

Анна гневно сверкнула глазами:

– Гнусное скопище лжецов! Вы обманули меня!

Взгляд Гуго сделался масленым.

– Какая разница? – вкрадчиво прошептал он. – Ты одна из нас. И душа твоя отправится с нами в ад, если ты не исполнишь предназначения!

Анна вздрогнула.

– Строптивость не поможет, – продолжал Шлегель. – Люди всё равно умрут, а ты попадёшь в когти к дьяволу.

Девушка перекрестилась, но Гуго лишь усмехнулся:

– Убей василиска, и ты будешь жить вечно. За долгие века найдётся возможность заслужить прощение. Если же откажешься… Тогда конец Базелю и нашим душам.

Анна Магдалена Эберлер встала.

– Идём, Гуго, – произнесла она угрюмо и взяла медный щит. – Я не боюсь за свою душу. Моя совесть чиста. Но я не хочу, чтобы погибли невинные. А ты ещё ответишь перед Богом…

Они шли по охваченному страхом городу. Шлегель косился на спутницу и дивился перемене в девушке. Никогда прежде он не видел Анну столь целеустремлённой и решительной. Около переулка Кожевников Гуго остановился:

– Я понимаю, это сейчас не к месту… Но я хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя, Анна. Неужели ты думаешь, что я ради мифического бессмертия полез в эту дьявольскую игру? Мне хотелось быть счастливым… Вместе с тобой. Убей чудовище и возвращайся ко мне. Обещаешь?

Девушка вздохнула:

– Ты мне казался рыцарем, воином и защитником. Но на твоих руках кровь не врагов, а несчастных, обманутых людей… И я среди них…

Из переулка выбежал трясущийся отец Иеронимус:

– Боже всемогущий! Не ходите туда! Там у колодца чудовище! Оно мечет громы и молнии, оно страшно в гневе!

– Это василиск? – спросил капитан.

– Да, – кивнул отец Иеронимус. – Он уничтожит вас! Не ходите!

– Вперёд, мой храбрый капитан, – усмехнулась Анна. – Тебя ждут бессмертие и слава!

Анна и Гуго пошли дальше, оставив доминиканца творить молитвы в одиночестве.

Около площади они остановились. Шлегель знаком велел Анне задержаться, а сам осторожно выглянул из-за угла.

– Господи Иисусе, – прошептал капитан. – Это он!

На площади лежали люди. Стены домов выглядели так, словно по ним палили из пушек. Каменное крошево покрывало истерзанную мостовую, тлели деревянные балки фахверковых построек, а на краю колодца гордо восседал оживший демон преисподней – Король Змей.

– Святая Дева Мария, помоги! – зашептала Анна, крестясь. – Защити, спрячь, укрой от взгляда сатанинского отродья! Укрепи дух мой, дай сил исполнить предназначение, спаси невинных жителей Базеля!

Скользкое тело страшилища свешивалось лоснящимися петлями, переливалось, словно густая грязь, закованная в кольчужную чешую. Когти впивались в каменную кладку, оставляя глубокие следы. Стройная шея, покрытая зелёными перьями, гордо вздымала уродливую голову с алым петушиным гребнем, а за спиной шевелились могучие перепончатые крылья, словно василиск лениво пробовал их скрытую силу. К счастью, чудовище сидело к ним спиной, но вонь… Неописуемо гнусный смрад затопил площадь и соседние улицы. В нём смешались запахи гниющей рыбы, свежей рвоты и прелой выгребной ямы, но главенствовал надо всем змеиный дух, наводящий ужас и парализующий волю.

Анну едва не стошнило. Ноги девушки подогнулись, и она оперлась на руку Шлегеля.

– У нас нет времени, Анна, – зашептал Гуго, дыша через открытый рот. – Сейчас взойдёт солнце. Спеши!

– Иду, – пробормотала девушка.

Она надела на левую руку медный щит Герберта, в последний раз огляделась, прощаясь с миром, и вышла на площадь.

Смрад, который, казалось, не мог стать ещё сильнее, буквально оглушил Анну Магдалену. Ей почудилось, что она пытается плыть в жидком навозе. За щитом она не видела василиска, но хорошо слышала его гадкую возню. Каждый новый шаг давался всё тяжелей. Анна спотыкалась о булыжники, выбитые из мостовой, обходила человеческие тела, останавливалась, жадно хватала воздух и снова шла вперёд. Она не знала, видит ли её василиск, сидит ли он ещё на краю колодца… Не осталось никаких чувств. Забылось всё: любовь, Договор, колдовской обряд, город, чума… В жизни Анны Магдалены Эберлер больше не было ничего, кроме мерзкого чёрного урода.

Анна споткнулась о распростёртое тело и чуть не упала. Она съёжилась за щитом, мечтая стать незаметной, и вдруг почувствовала взгляд василиска.

Словно кипящая смоляная волна накрыла девушку. Раскалившаяся медь обожгла руку. Ужас охватил Анну, когда она увидела, что щит тает, становясь прозрачным, и сквозь него всё яснее проступают черты демона. Василиск застыл, высоко подняв голову и распахнув крылья. Багровый огонь в глазах монстра сверлил полированный щит. Раздался торжествующий клёкот чудовища, и в этот миг первый луч солнца сверкнул из-за черепичных крыш.

Дикий грохот раскатился над площадью. На мгновение Анна увидела, что чёрная броня василиска вспыхнула тысячами разноцветных огней, сверкавших, подобно самоцветам, но чудовищной силы удар отшвырнул девушку. Щит прогнулся, словно жестяной, захрустели ломающиеся кости. Анна закричала от страшной боли и потеряла сознание.

* * *

– Анна! Слышишь меня? Очнись, милая!

Девушка разлепила веки. Первое, что она увидела, – сияющее лицо Гуго. Капитан улыбался во весь рот, словно карнавальная маска. Анна попыталась встать и тут же, вскрикнув, упала. Болела сломанная рука, кем-то заботливо положенная в лубки.

– Где демон? – спросила девушка.

– Здесь! – Гуго отодвинулся, сделав пафосный жест, и Анна увидела монстра.

Сидящая на краю колодца статуя так мало походила на живого василиска, что Анна усомнилась: а не привиделось ли ей? Но пульсирующая боль в руке и обожжённое лицо подтверждали, что она действительно сражалась с дьявольским уродом.

Каменный василиск выглядел жалко и смешно. Змеиное туловище, маленькие крылья, глупая петушиная голова, пустые глаза и разинутый в беззвучном крике клюв не вызывали ни страха, ни отвращения. У колодца стояли гвардейцы епископа. Трупы с площади убрали. Статую осматривали бургомистр и профессора. Девушка даже испытала нечто вроде жалости к побеждённому чудовищу, ибо павшее величие всегда вызывает сочувствие.

– Сейчас тебя отнесут домой, – сказал Шлегель, гладя девушку по волосам. – Профессор Вёльффлин займётся твоим лечением. Не беспокойся, дорогая. Теперь всё будет прекрасно!