вопросу. Но ты потянешь их все, все вопросы и проблемы, вот что главное!

Улыбка в мой адрес стала ещё добрее — хорошо. Иду в правильном направлении. Она задвинет ревность, особенно к сестре, если грамотно обосновать, почему должна это сделать. Политик…

— Муза дарует безумство, а я порядок, это хочешь сказать? — усмехнулась она, но без иронии, видимо, сама для себя пыталась решить эту систему уравнений.

— В каком-то смысле — да, — не стал спорить я. Ибо и правда похоже на истину. — Но муза и сама немножко безумна. Она будет отличным представителем семьи, отличным лицом прайда.

— А Мерседес? — перескочила Фрейя на больное и опасно сощурилась. Действительно опасно. — Только не говори, что решил оставить её за бортом.

— И не подумаю. Мерседес — техподдержка, — не задумываясь ответил я, как на самом деле думал. — Силовая техподдержка.

— Департамент безопасности, кивнула она.

— Это вы её туда определили, — пожал я плечами. — Вариантов куча и кроме этого. Но на самом деле мудрое решение…

— Если не понимать, что ты сам метил туда. — А вот теперь её высочество расплылась в победной ехидной улыбке — нашла, чем ткнуть в фекалии такого идеального меня. И что на это возразить? Вот и я не придумал. А врать не хотел.

— Посмотрим, кого куда, — отстранённо сказала она, видя мою реакцию, вновь нахмурившись. Ибо победа эта как бы не пиррова. — Пусть вначале вернётся.

— Вернётся. А вам придётся помириться! — жёстко констатировал я.

Мы встретились глазами, но теперь уже она отвернула взгляд.

— Решим. А с Санчес что?

— Якорь. От безумств. Надёжный домашний тыл, да ещё и медик. Во время катарсиса после моего первого убийства прочистила мозги так… Что до сих пор в шоке. А затем ещё пару раз мозги прочищала. Никто не мог, а она могла. Идеальная железобетонная стена дома…

— …Да и к тому же она, похоже, передумала и соскочила. — Было неприятно об этом говорить, но факт есть факт. После ТАКОГО взгляда, брошенного на меня, когда снял шлем, девушки не возвращаются. А у меня были чувства к Марине, как бы себе или другим ни врал. Своеобразные, но крепкие. Я ещё пока не осознал жизни без неё — некогда было. Но после, как всё закончится, взвою. Однако надо смотреть правде в глаза, что имеем — то имеем, я не буду пытаться силой её удержать, в чём-то переубедить, сгладить о себе впечатление. Да, принимает такого, как есть — всё супер. Не сможет, слишком я кровавый тиран и чудовище… Лучше разойтись своими дорогами сейчас, не так больно будет, как если у нас появятся дети.

— Причём якорь не только для меня, — усмехнулся я, глядя на её сморщенный лобик. — Для вас тоже. Чтобы гоняла весь ваш аристократический курятник с простолюдинской непосредственностью и отсутствием пиетета к любым авторитетам и статусам. Иногда это полезно.

— Она вернётся, — уверенно закивала Фрейя, не выходя из состояния задумчивости. — Я знаю. Чувствую. Не сейчас — позже. Успокоится и вернётся.

— Посмотрим… — Теперь фыркнул я. — Ещё остались личные вопросы?

— Разумеется. Сильвия и Гортензия. Сильвия, как понимаю, бизнес-леди. Экономист прайда.

— Ага. И глава самой богатой мировой оружейной корпорации под нашим непосредственным контролем. НАШЕЙ корпорации.

— А Гор? — сузились глазки высочества.

— Дипломат. Тот, кто договаривается. У неё получится.

Повисла тишина. Фрейя переваривала, а я вновь засмотрелся на её обнажённое тело, сидящее, обняв себя, откинувшись на подушки. Только одна нога и промежность были прикрыты простынёй.

— Неплохо, Чико. Хорошо придумал, — выдала, наконец, высочество вердикт и улыбнулась. Искренне, без пафоса, иронии или желания убить. — Я согласна.

— Согласна быть одной из львиц прайда?

— Главной львицей, о, мой узкоспециализированный лев! — Она подалась вперёд, через секунду опрокинула меня и села сверху. — А ты знаешь, что львы способны заниматься любовью несколько часов подряд? Им вообще не в тягость?

— Проверим, настоящие ли мы львы? — усмехнулся я. — А ты не взвоешь, деточка?

— Лишь бы кое-кто не взвыл…

Дальше было хорошо...

А когда через час мы выбрались из душа, в спальне на гостевом кресле сидела Оливия. И я понял, волшебное утро лучшего дня закончено.

— Хуан, с днём Рождения, — кивнула мне ангел. — Извини, без подарка. Хотя как посмотреть. Может и подарок принесла. Фрей, новости могут быть подарком?

— Отчего нет? — Фрейя не напряглась, и прямо при Оливии начала растираться полотенцем. В принципе, она держала Бергер за ручную собачку, которой периодически вдувала подручными специализированными предметами — для снятия собственного напряжения. А Бергер ей. Или друг другу по очереди. Это не отношения, это что-то «дружеское» — форма контроля или знак подчинения. Я тоже драл эту чёрную кошку, так что и мне стесняться при ней было нечего. Но вот пускать это мясо на тройничок, как мне было заявлено чёрненькой когда-то, не было абсолютно никакого желания — и без Оливии справимся. Кстати, поймал себя на мысли, что ревновать Фрейю к этой особе не буду, даже если за спиной устроят «снятие напряжения» в этой самой постели. А значит она тут точно имеет право находиться тогда, когда не имеет никто больше.

— Там это… Хуан… — замялась наш утренний вестник. — Короче, мне приказали тебя будить, так как несколько часов назад при попытке покинуть планету был сбит в своём катере секретарь дипломатической миссии Восточного Союза второго класса Чжан Юн. Сирена сказала, инфа терпит, дала вам побыть вдвоём до утра, но сейчас приказала будить и свистать на брифинг обоих.

— Чего? — сразу не понял я. Потом дошло, и я выпал в осадок, замерев с открытым ртом. Белого, куратора Мухариба, только что, несколько часов назад, сбили при попытке взлёта с планеты. Пока я кувыркался с высочеством. Одна-ако!..

— А чего сразу брифинг? — Фрейя была спокойнее, так как не пережила всю ту эмоциональную бурю, которую пережил я, общаясь с террористами.

— А чего тянуть? Ты теперь глава государства. — Довольное фырчание Оливии. — И на твоей территории при попытке нарушить запрет на взлёт погиб иностранный дипппредставитель. Не моего ума дело, я в политике вообще тупая, но даже мне кажется, что чем быстрее заявить о своей позиции — тем лучше.