— Пойдём, — согласилась Ева, встрепенувшись в предвкушении интересной беседы. Она успеет вернуться в комнату до того, как закончится вечернее совещание. Надо просто следить за временем.

Увлечённые разговором, они бродили по длинным галереям, пока незаметно для обоих не покинули пределы дворца. Обошли по широкой дуге ветхие, жавшиеся друг к другу бараки, миновали холм и каменный карьер. Оставили позади ангельские домики: белые, будто кукольные, с красными черепичными крышами и такого же цвета ставнями.

Свет фонарей падал на гравийные дорожки, огибающие деревья. С веток свисали кисти солнечных мандаринов. Из листвы выглядывали бархатистые персики, крупные, сочные, спелые. Их сменяли привычные яблони. Пушистые кипарисы чередовались с карликовыми елями. Жимолость — с кустами шиповника. Ароматы кружили голову. Пахло то сиренью, то душистым горошком, то сладостью дыни. Слева начинались банановые плантации, справа — гуавовый сад. Вдалеке тянулись бескрайние виноградники.

Новый знакомый полностью завладел вниманием Евы.

— Ты знала, что ангелы не едят фрукты? Всё это, — он распахнул руки, словно пытаясь охватить сад, — гниёт, никому не нужное. Просто гниёт. Ты можешь себе это представить?

Вспомнилось, чем кормили души во время искупительного пути. Присмотревшись, Ева действительно заметила в траве и на деревьях множество почерневших плодов. Среди сочных, красивых фруктов встречались размякшие, покрытые бахромой плесени.

— Ангелам не требуется еда, как и демонам. Подозреваю, нам она не нужна тоже. Голод — привычка из человеческой жизни.

Ева пожала плечами: её голод в бараках Ордена был мучительно реален.

Чтобы сменить тему, она спросила Игоря о жене. О ней мужчина был готов говорить часами, не стесняясь эпитетов. Он рассказал, как демоница разрушила его бизнес, развалила брак и предложила союз как спасение из долговой ямы.

— О том, что все мои несчастья — дело её рук, я узнал уже в Пустоши, — Игорь горько усмехнулся. — Теперь я раб, исполняющий прихоти жестокой и вздорной женщины. Она… — мужчина замолчал, с тревогой вглядываясь в густую тьму между деревьями. И только тогда Ева заметила, что вечерние сумерки сменились ночью, а магические фонари вдоль дорожек погасли. В панике она поняла, что не помнит, когда в последний раз смотрела на часы.

Новый знакомый изменился в лице. Дёрнулся, испуганно пятясь. Ева проследила за его взглядом, полным ужаса, и её сердце остановилось: в темноте за листьями гуавы сверкнули два красных огонька. На тропинку, преграждая путь, вышла широкоплечая мужская фигура. Велар.

Сведённые брови, крепко сжатые челюсти, играющие желваки — лицо, словно маска. Мышцы — каменные. Велар дрожал. Он стиснул кулаки и шагнул вперёд, не отрывая горящих глаз от спутника Евы.

Руки девушки затряслись. Она представила, как вернувшийся с собрания демон в ярости оглядывает пустую спальню, как вне себя от гнева отправляется на поиски сбежавшей супруги и находит ту в тёмном, пустынном парке. Глубокой ночью. В обществе другого мужчины. Хотелось рассказать про скуку, про желание вырваться из четырёх стен, про случайную встречу в библиотеке и завязавшуюся беседу, дружескую, невинную, — они с Игорем не обнимались, не держались за руки, шли так далеко друг от друга, как позволяла узкая гравийная дорожка, — всё это можно было объяснить обычному человеку, но не ослеплённому инстинктами демону. Глядя в безумные, злые глаза, Ева поняла: Велар её не услышит.

А ведь супруг предупреждал, что не контролирует себя в гневе. Установил правила, чтобы избежать вспышек агрессии, обезопасить и Еву, и себя, и тех, кому «посчастливится» попасть под горячую руку ревнивца.

Ева посмотрела на своего спутника. Игорь медленно, в ужасе отступал. Глаза были выпучены, губы шевелились. Казалось, он вот-вот сбросит оцепенение и заверещит в истерике.

— Это… это не то, что ты подумал, — от страха у Евы заплетался язык.

При мысли, что внимание взбешённого исчадия тьмы, переключится на неё, становилось дурно. Что если Велар сделает ей больно, накинется, ударит? Малодушный голосок в голове приказывал не высовываться, молчать, позволить демону выплеснуть ярость на предполагаемого соперника. Игорь вытащил Еву на эту проклятую прогулку, подошёл, заговорил первым, заставил забыть о времени, он мужчина — пусть и разбирается с последствиями. Но как бы ни было велико искушение переждать бурю в стороне, совесть не позволяла переложить на чужие плечи ответственность за собственное легкомыслие. Они с Игорем виноваты оба, а значит…

— Это всё она! — закричал мужчина, обличающе указывая на Еву. — Она сама за мной увязалась! Я здесь ни при чём! У меня есть жена! Моя любимая Роанн! Не подходи ко мне, слышишь?! Она тебя растерзает! Роанн! Роанн! Я здесь! Забери меня! — Игорь развернулся и, спотыкаясь, побежал по тропинкам сада, не переставая орать в тёмное небо: — Роанн! Роанн! Я здесь!

Ева была уверена, что демон кинется следом — ведь так хищники реагируют на бегство? — но Велар глубоко вдохнул и опустил веки, а когда снова открыл глаза, на его лице читалась та же необузданная ярость, только теперь направленная на супругу. Еву окатило холодом и бросило в жар. Неужели демон её ударит? Выглядел он так, будто собирался сделать именно это.

Велар вдруг оказался рядом и поднял испуганную девушку в воздух, удерживая рукой за горло. Ноги потеряли опору. Стальная хватка перекрыла дыхание.

— Ты моя!

Захрипев, Ева впилась ногтями в запястье мужа. Красные глаза казались стеклянными.

— Моя! — повторил демон и разжал пальцы, позволяя жертве рухнуть на землю.

Кашляя, Ева ощупала шею. В горле першило. По щекам текли слёзы. Не успела Ева подняться, как её схватили за кофту и дёрнули вверх, словно котёнка. Грубо толкнули в тень деревьев. Потащили, стискивая запястье до хруста. Ева не сопротивлялась, надеясь, что покорность успокоит разозлённого демона. В происходящем она винила себя: сама заключила контракт, сама приняла правила игры и сама их нарушила. Велар объяснил собственную природу. Почему ей не сиделось в комнате?

Тут в голову пришла мысль. Ева споткнулась и задрожала — вспомнила, чем угрожал супруг когда-то в купальне, и с ужасом догадалась, что он собирается сделать. Послав к чёрту первоначальный план, она принялась исступленно вырываться, но Велар тащил её за собой с упорством бульдозера. Запястье в кольце его пальцев побагровело. Демон был сильнее и не соображал, что творит.

За деревьями проступили очертания ангельского дворца: белые башни, стеклянные галереи, оплетённые диким виноградом террасы и окна. Перед глазами стояла пелена слёз.

— Ничего не было, — взывала Ева к благоразумию мужа.

Велар не слушал.

— Игорь, он тоже…

Демон зарычал.

— Мы оба из…

Бес стиснул её руку, и Ева вскрикнула.

Дворец встретил тёмными коридорами и мрачной тишиной. Больше всего девушка боялась публичного унижения: что Велар решит утвердить права посреди галдящей толпы или изнасилует Еву на глазах у соперника, показывая, чья она собственность.