Нелли шла быстрым шагом к палатке Градской. Ей не терпелось донести до Спенсера чрезвычайно важную новость. Сегодня на раскопках произошло событие. Они стали копать, как приказал Спенсер, в том месте, куда покажет Левин. Левин обозначил это место, и они дружно взялись за дело. Левин и Готье копали, а Нелли просеивала песок, который мужчины выбрасывали из земли. После часа интенсивной работы им повезло. Лопата Левина стукнула о что-то твердое. Мужчины побросали лопаты и стали в этом месте разгребать землю совками. К ним присоединилась и Нелли. Через несколько минут из земли показался большой плоский камень. Еще несколько секунд потребовалось, чтобы его убрать, и перед взором людей оказался небольшой сверток. Нелли осторожно извлекла его из земли. Старые истлевшие тряпки, представлявшие собой сверток, рассыпались у нее в руках. Нелли стряхнула их на землю и с восхищением уставилась на свои ладони. На них лежало ожерелье. Оно было в земле и покрыто грязью. Нелли осторожно прошлась по нему кисточкой, очищая его на скорую руку. Конечно, с ожерельем предстояло еще поработать, чтобы оно раскрылось людям во всей своей красе. Но даже сейчас, после первой черновой чистки, было видно, что это необычайной красоты женское украшение.

Левин смотрел на эту находку и не мог вымолвить ни слова. У него пропал дар речи. Левин узнал эту вещь. Именно это ожерелье он видел в своем странном сне, привидевшемся ему в машине Градской по пути в аэропорт. Но как такое может быть, как такое возможно? Ведь тогда он даже не подозревал о существовании такой вещи на белом свете. И вот надо же! Сейчас он смотрит на эту красоту, и мысли у него путаются, не имея возможности разумно объяснить цепь этих странных совпадений. И остатки ритуальной пирамиды, и это украшение ему сначала приснились, и только потом он увидел их воочию.

– Можно я посмотрю? – Дрожащими пальцами Левин дотронулся до ожерелья.

– Разумеется, берите его. – Нелли протянула ожерелье Левину. – А я пойду расскажу о находке Тому. Мне не терпится его обрадовать. – Нелли бросилась бежать в сторону лагеря. На самом деле ей вовсе не хотелось незамедлительно радовать мужа этой находкой, она вполне могла бы подождать с этим до вечера. Но ее вдруг охватило странное чувство, какая-то непонятная тревога, переходящая в панику. Как будто в палатке Градской она могла увидеть нечто ужасное.

Сначала Нелли бежала, но потом сбавила темп и перешла на быструю ходьбу, ей надо было привести в норму дыхание и нервы. Чтобы окончательно успокоиться, Нелли остановилась на несколько минут и, прежде чем продолжить путь, сделала небольшую дыхательную гимнастику. Этот небольшой комплекс дыхательных упражнений она часто рекомендовала своим пациентам. Он хорошо помогал успокоить психику и приводил в порядок расшалившиеся нервы. Нелли стало лучше, но до желанного спокойствия было все еще далеко. Нелли махнула на это рукой и быстрым шагом направилась к палатке Градской. Но чем ближе она была к цели, тем тревожнее становилось у нее на сердце. Нелли была вынуждена признать, что ее метод избавления от стресса на этот раз не сработал, она не сумела помочь сама себе.

Наконец Нелли добралась до палатки. Она не вошла сразу, а остановилась у входа. До ее уха донеслись какие-то странные звуки. Нелли прислушалась и обомлела. Ей стало ясно, что происходит там внутри между ее мужем и этой русской. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Нелли еще раз напрягла слух, сомнений не оставалось. Кровь бросилась ей в голову. Вот, значит, как! Ее муженек обвиняет ее в измене, а сам ведет себя ничуть не лучше. Ненависть к Градской, которую она неожиданно для себя самой испытала несколько дней назад на раскопках, вдруг вспыхнула в ней с новой силой. Только на этот раз это деструктивное чувство было во много раз сильнее прежнего. Нелли захотелось уничтожить Градскую прямо в объятиях своего мужа. Единственное, о чем она сейчас сожалела, что в ее руках для осуществления своего желания не имеется никакого подходящего инструмента. А раз так, значит, сами руки ее послужат орудием возмездия. Нелли сжала пальцы так, что побелели костяшки. Но она не способна была уже различать подобные мелочи. Она рванулась в палатку.

Картина, представшая перед глазами Нелли, не оставляла Градской ни одного шанса на то, чтобы Нелли ее помиловала. Два тела, сплетенные в объятиях друг друга, вызвали в ней еще большее бешенство. Нелли подскочила к этой парочке, не дав никому из них опомниться. Ее руки налились такой силой, что ей не стоило никакого труда отшвырнуть Спенсера прочь от Градской. Словно легкий мячик, он отлетел в дальний угол палатки и, ударившись головой о пол, на несколько секунд потерял сознание. В тот же миг Нелли навалилась на Градскую. Ее руки сжались на ее шее. Ева попыталась вывернуться, но Нелли впилась в нее мертвой хваткой. Ева не растерялась и со всей силы ударила нападавшую коленом в живот. Нелли вскрикнула от боли и на секунду разжала руки. Этого времени Еве хватило, чтобы вывернуться. Ева бросилась вон из палатки, но Нелли настигла ее и, сбив с ног, повалила лицом на пол. Пальцы ее снова сомкнулись на шее Евы. Ева извивалась под тяжестью тела Нелли, пытаясь вырваться, но на этот раз Нелли держала ее крепко. Ева стала задыхаться, из ее горла вырвался хрип. Еще минута – и для Евы все было бы кончено, но вовремя пришедший в себя Спенсер кинулся на ее спасение. Он оторвал Нелли от Градской и буквально вытолкал свою обезумевшую жену из палатки. Нелли сопротивлялась и рвалась назад. Спенсер понял, что она сейчас не в себе и действует в состоянии аффекта. Чтобы привести свою жену в чувство, Спенсеру пришлось несколько раз ее ударить. Только почувствовав на своем лице боль, Нелли опомнилась. Пережив сильнейшее возбуждение, тело ее вмиг обмякло и повисло на руках Спенсера безжизненной куклой. Спенсер усадил Нелли на землю и бросился в палатку Евы.

Ева сидела на полу, обхватив колени руками. Ее тело сотрясалось от рыданий. Спенсер приблизился к ней и, протянув к Еве руку, неловко погладил ее по спине. Ева вскочила на ноги, с испугом глядя на Спенсера.

– Простите меня, – вымолвил Спенсер, виновато глядя на Еву, – сам не знаю, что это на меня нашло. А Нелли можно понять… – Он тяжело вздохнул.

– Да, да, можно понять, – вытирая слезы, кивнула головой Ева. – Я вас очень прошу, оставьте меня одну, идите, идите к своей жене.

Спенсер ничего не ответил и вышел из палатки. Ева бросилась на матрас и, свернувшись калачиком, накрылась с головой одеялом. От всего произошедшего ее бил озноб и немного тошнило.

Спенсер сидел в напряженной позе в своей палатке, остановив свой взгляд на Нелли. Его жена лежала на полу, опершись головой о стенку палатки, и смотрела куда-то мимо Спенсера, глаза ее были полузакрыты, и со стороны могло показаться, что она задремала или думает о чем-то легком и приятном. Но Спенсер понимал, что это не так, все ее внешнее спокойствие – это только видимость. Спенсер знал свою жену, знал, какой она бывает в минуты гнева, и прекрасно осознавал, что сейчас происходит в голове Нелли. Для него было яснее ясного, что, когда она смотрит мимо него вот так отрешенно, без всякого видимого выражения каких-либо эмоций, это означает одно, что в голове ее сейчас зреет какой-то план. О чем она могла думать, Спенсер мог только догадываться. Для него очевидным было одно: ни о чем хорошем Нелли думать сейчас не способна, пока не довершит начатое. Спенсера охватывал ужас от того, что может вызревать в данный момент в этой хорошенькой женской головке, какие ужасные и коварные мысли по отношению к Градской могут преследовать Нелли. А это означает только одно: Градская находится в опасности. Спенсер чувствовал себя виноватым и перед Нелли, что довел ее до такого состояния, и перед Градской, что так ее подставил.