Мама вскинула на меня глаза и залилась краской.

— Прости, — тут же опомнилась я. — Я ненадолго. Кое-что возьму и уеду.

Мы зашли в гостиную. Отец сидел на диване, закинув ногу на ногу, и читал какой-то глянцевый журнал. С изумлением я заметила на нем старые тренировочные брюки с вытянутыми коленями, стоптанные тапочки и свободную футболку. Он, видимо, чувствовал себя вполне непринужденно.

«Надо же, — подумала я, изучая его тщательно выбритую голову и холеное лицо, — и куда весь его лоск подевался? Раньше он даже дома ходил в дорогих спортивных костюмах. Может, ему тоже все это надоело? — мелькнула мысль. — Вот он и решил расслабиться, тем более в таком окружении».

Я усмехнулась.

— Здравствуй, Лада, — невозмутимо поздоровался он. — Как поживаешь?

— Лучше всех, — ответила я и прошла в свою комнату.

Открыв дверь, замерла. Слезы все-таки брызнули из глаз, как я ни старалась их сдержать. Пока я отсутствовала, родители успели превратить мою — мою! — комнату в спальню. Мебели, к которой я привыкла с детства, не было. Ее заменил семейный спальный гарнитур. Мой письменный стол также отсутствовал. Я заметила в углу картонные коробки, сложенные одна на другую.

— Ладушка, я запаковала твою одежду и все твои вещи в коробочки, — виновато заговорила мама из-за моей спины.

Я резко развернулась к ней. Как же я сейчас ее ненавидела!

— Удивлена? — услышала я насмешливый голос отца и вышла из комнаты.

Он продолжал сидеть на диване.

— Доченька, папа сообщил мне некоторые сведения, — робко проговорила мама. — Даже не знаю, что и думать. Может, ты нам кое-что объяснишь.

— Что именно? — сухо спросила я.

При виде физиономии отца слезы высохли, презрение заполнило душу. Презрение к ним обоим. Я понимала, что отец всегда был лидером, и сейчас слабохарактерная и, в сущности, недалекая мать снова полностью попала под его влияние. Иначе чем объяснить то, как она легко, даже не посоветовавшись со мной, превратила мою комнату в их спальню. Получалось, что мне уже нет места в ее доме. Да, я после ссоры всячески избегала каких-либо контактов с ней, но все равно ее решение казалось мне невероятно подлым.

Отец встал, покопался в ящике серванта и протянул мне какой-то лист. Я с изумлением увидела, что это выписка из моего личного счета, открытого Грегом.

— Лада, откуда у тебя такие огромные деньги? — дрожащим голосом спросила мать. — Отец сказал, что с твоим уходом из дома не все так чисто и ты, видимо, у кого-то на содержании. Я не хотела в это верить…

— А откуда у вас выписка? — зло проговорила я. — Это конфиденциальные сведения!

— Есть связи, — довольно заявил отец. — И если я захочу, то для меня еще и не такие сведения добудут! Тоже мне секрет — твой счет в банке. Ты моя дочь! И я имею право знать! Ты что, живешь с каким-то рублевским олигархом? Откуда столько бабла? Даже у меня такого нет! Целый капитал! Или кто-то просто пользуется твоим счетом, — пробормотал он.

Глядя на его покрасневшее лицо, я поняла, что должна немедленно придумать что-нибудь правдоподобное. Громко хлопать дверью не имело смысла.

— Это деньги моего жениха, — спокойно сказала я. — Я уже говорила маме, что он из богатой семьи. Очень богатой и… влиятельной. Но я не могу сказать, чем конкретно они занимаются, потому что это не мои секреты.

Я со значением глянула на отца. Мне хотелось его запугать, чтобы он больше не совал нос в мои дела, и, кажется, мои слова произвели на него впечатление — ехидная улыбка сбежала с его лица, и он стал задумчив и серьезен.

— Продолжай, — сказал он.

— А что продолжать? — улыбнулась я. — Говорю же, это не мои секреты. У них возникли какие-то проблемы в связи с мировым кризисом, вот Грег и попросил открыть счет на мое имя и на него перевел кое-какие свои средства. Я в этом особо не разбираюсь.

— Я же тебе говорила, — встряла мать, — что это семья олигархов!

— Ты что-нибудь имеешь с этого? — оживленно поинтересовался отец.

— Вообще-то наши отношения строятся не на коммерческой основе, — ответила я. — Мы любим друг друга, и у нас все серьезно.

— Ну хорошо, хорошо, — он тут же пошел на попятную.

Его лицо приняло еще более задумчивый вид. Видимо, в уме он прикидывал, что из услышанного им может быть правдой.

— И учтите, — сухо добавила я, — лучше в их дела не лезть. Это влиятельная семья. Навряд ли им понравится, что кто-то сует нос в их банковские счета. Последствия твоего опрометчивого поступка, папочка, могут быть непредсказуемыми.

Слово «папочка» я произнесла ехидно. Я видела, как вздрогнула мать. Отец тоже изменился в лице.

«Вот и хорошо! Пусть боятся! — подумала я. — Может, впредь он оставит меня в покое. Он сам имел связи с криминальным миром и знает обо всем не понаслышке».

На душе у меня стало так противно, что захотелось немедленно уйти.

— У вас все достаточно серьезно? — после паузы спросил отец уже другим тоном.

Мне показалось, что в нем даже появились заискивающие нотки.

— А что? — невежливо вопросом на вопрос ответила я.

— Хоть у нас с тобой возникли некоторые разногласия, — мягко проговорил он, — ты по-прежнему моя любимая и единственная дочь. Я имею право знать!

— Некоторые разногласия! — зло засмеялась я.

— Лада, ну давай не будем, — сказала мама. Я замолчала.

— Ты же понимаешь, что обзавестись такими богатыми и влиятельными родственничками для нас с матерью большая честь, — продолжал отец.

«Кто бы сомневался! Ты всегда мечтал о большом богатстве, — подумала я. — А может, он и с матерью решил сойтись лишь для отвода глаз, а на самом деле его цель — подобраться ко мне поближе, выяснить происхождение этого счета и урвать себе кусок? Господи, какой кошмар!»

Это предположение вызвало целую бурю в моей душе, я отказывалась ему верить. Но это было как раз в стиле моего отца.

«Но зачем он тогда выжил меня из дома? — размышляла я, наблюдая за ним. — Не лучше ли было наладить со мной контакт и держать меня здесь, как можно ближе к себе? А он взял и уничтожил мою комнату».

— Это твоя идея превратить мою комнату в спальню для нежных влюбленных? И еще утверждаешь, что заботишься обо мне!

— Ты сама ушла из дома, — не задумываясь, ответил отец. — Мама мне сказала, что ты переехала к своему парню. Вот я и подумал, что ты уже сделала выбор. Я только одобряю такого кандидата!

— И чтобы отрезать мне пути к отступлению, занял мою комнату, — констатировала я.

— Ну что ты такое говоришь, дочка?! — всплеснула руками мама. — Никто тебя отсюда не выгоняет! Ты можешь вернуться в любой момент.

— Интересно, куда? — усмехнулась я.