– С медицинским образованием. Я слышала, что теперь продюсеры держат в штате медиков для своих подопечных. Кого-то из запоя выводят, кому-то помогают просто не сорваться. А за Шурой нужно элементарно следить. Ладно, поговорим с Леонидом. Думаю, он сам позвонит и сообщит о результатах сегодняшней поездки.

Я вымыла чашки и предложила собираться по домам. Посплю днем, потом поработаю. У меня не было желания никуда ехать. Настроение было на нуле.

– Кстати, а Шурины ключи где? – вдруг посмотрела на меня Полина. – У нее с собой их быть не могло, так как спрятать их было негде. Значит, они в квартире. Сами закроем. Потом я могу взять. Или ты. Мне все равно.

Мне тоже было все равно, и мы взялись за поиски ключей. Они лежали в Шуриной сумке, то есть одной из многочисленных сумок, разбросанных по всей квартире. Правда, мы с Полиной почти одновременно нашли две разные связки ключей в двух разных сумках. Когда я пошла проверять найденную на предмет соответствия замкам, ко мне присоединилась Полина и показала еще одну.

– По-моему, она от квартиры родителей, – сказала сестра.

Я не помнила, какие ключи подходили к тем замкам. Да и после моего переезда там появилась новая дверь…

– Давай съездим в мамину квартиру, – вдруг предложила Полина. – Кстати, там ведь цветы остались. Если еще не погибли… Как мы раньше-то не сообразили их забрать?

Я сказала, что кактусы не должны были погибнуть. Они могут долго стоять без воды, а мама их явно полила после выхода из клиники. А от остальных цветов – которые не погибли за время ее первого пребывания в клинике – она давно избавилась. Но кактусы я собиралась взять себе. Полина сказала, что поможет их ко мне перевезти.

Мы закрыли квартиру Шуры, все-таки позвонили в дверь Светланы Семеновны, предупредили, что забираем Шурину связку.

– Правильно. В больницу-то ей нужно будет привезти зубную щетку, ночную рубашку, халат. Но если надо, мне позвоните.

Ключи на самом деле подошли к квартире родителей. Мы ее легко открыли – и испытали состояние шока.

В квартире кто-то проводил обыск.

Да, когда мы обе приезжали сюда в последний раз, в квартире находилась опергруппа. Но они не проводили обыск! Они натоптали, создали какой-то беспорядок, но они не выворачивали все шкафы и ящики, они не вспарывали стулья и диваны!

– Звони в милицию, – сказала Полина и устало опустилась на табуретку в кухне, которую просто не представлялось возможным вспороть.

Милиции мы не могли сказать, что украли в квартире родителей. Мы этого просто не знали. Ответить мог отец, все еще остающийся в клинике доктора Авакяна. Если мог… Кактусы, за которыми мы приехали, тоже были вытащены из горшков и валялись на полу среди рассыпанной земли. Мне было их жалко. Они же живые!

– Я могу забрать кактусы? – спросила я у приехавших сотрудников органов.

– Забирайте, – сказали мне с кислой миной. Дело явно выглядело бесперспективным.

Но дверь определенно открывали «родными» ключами.

Мы не могли скрыть, где нашли связку. О сегодняшнем «подвиге» Шуры сотрудники органов уже слышали – новость по городу распространилась мгновенно. Уже какая-то радиостанция передала отчет о пляске на крыше. Ну а тем, кто приехал в квартиру наших родителей, позвонили коллеги. То есть позвонили одному, он передал другим…

– Ваша сестра могла здесь… порезвиться? – спросил один из приехавших милиционеров.

– Зачем? – спросили мы с Полиной почти хором.

– Вы имели в виду, как сумасшедшая? – уточнила я.

Мужчины кивнули. Полина высказала нашу версию, объясняющую поведение Шуры.

– Мы не считаем ее сумасшедшей. Мы считаем ее несчастной. То есть в припадке безумия Шура не могла тут все порезать! Здесь явно что-то искали. Мы не знаем что! И мы не знаем кто!

– Ваша сестра Шура могла что-то искать? Не безумствовать, а искать?

Полина уверенно покачала головой.

– Шура очень трепетно относится к вещам. Ничего не выбрасывает. Она бы пожалела вещи, которые может унаследовать. Она любит вещи, понимаете? Она всегда рыдает, если случайно что-то сломает. Она не могла этого совершить, – Полина сделала рукой круговое движение.

– А ваша сестра Ольга, которую Шура хочет затмить?

– У нее вообще-то не должно быть ключей…

Мужчины хмыкнули и спросили насчет нашего зятя Леонида.

– У него есть своя связка, – задумчиво произнесла Полина и запустила набор номера Леонида.

– Да, связка у меня, – сразу же подтвердил родственник, которому Полина пока не сказала про то, что творится в квартире родителей. – Я могу вам ее отдать. Мне она больше не нужна. Она же оставалась у меня из-за вашей мамы.

Один из приехавших сотрудников органов шепотом сказал, чтобы Полина пригласила его в квартиру родителей.

– Вы с Кирой ждете под дверью? – не понял Леонид.

Полина ответила как-то неопределенно и свела к нашему желанию забрать цветы.

– Хорошо, приеду через полчаса. Я только что домой вернулся. Шуре будут проводить освидетельствование.

Леонид испытал шок при виде милиции и развороченной квартиры.

– Связка все время находилась у вас? – спросил один из милиционеров.

– В последние дни дома лежала. А так я возил ее с собой на тот случай, если теще понадобится помощь. Она сама мне ее отдала в свое время.

Леонид поразился тому, что и у Шуры были ключи от квартиры родителей.

– Она тут давным-давно не живет. Ее мать звонила мне, а не ей. Ей не нужны были ключи от этой квартиры!

Леонид тоже сказал, что Шура не могла устроить этот разгром, ну а ему самому это было совсем не нужно. Что ему тут искать?

– Ваш тесть – богатый человек, – заметили милиционеры.

– И вы считаете, что он деньги дома держит? – усмехнулся Леонид. – Он вообще дома не держал наличность в последние годы – чтобы теща не потратила на выпивку. Выдавал ей строго на продукты и чеки требовал. Она, правда, все равно каким-то образом умудрялась покупать алкоголь.

– Драгоценности?

– Вы меня подозреваете в краже женских цацек? Я – директор фармацевтической компании! Не нужно делать из меня козла отпущения! Так, квартиру «чистили» после того, как забрали труп тещи? Считаем… Я все дни с утра до позднего вечера на работе, это может подтвердить куча народу, ночью – с женщиной, – Леонид бросил на нас с Полиной быстрый взгляд и снова посмотрел на милиционеров. – Она тоже подтвердит, что я никуда не срывался в ночи. Вообще в последнее время срывался только из-за выходок последней женушки. Наверное, больше не буду. Надоело. И благодарности не дождешься!

Он гневно посмотрел на нас.