Говоря с комбригом, Рокоссовский дал расплывчатую дату предполагаемого окончания конфликта с Финляндией. На совещании в Кремле Сталин назвал военным более точную дату прекращения боевых действий.

– Вам дается три месяца на исправление допущенных ошибок и разгром противника. Только три месяца и не неделей больше. Вам все ясно, товарищ Ворошилов? – В словах вождя сквозило столько горечи и сарказма, что нарком обороны залился пунцовой краской стыда.

– Так точно, товарищ Сталин. Все ясно, – вымученно произнес Климентий Ефремович, чем вызвал еще больший гнев у собеседника.

– Вот только не надо делать из товарища Сталина злодея, а из себя униженную и оскорбленную жертву. Кто уверял, что Красная армия сможет быстро прорвать финские укрепления и выйти к Хельсинки? Мы вам поверили, и оказалось – напрасно… – Сталин сделал обвиняющий жест по направлению к сидящим против него военным. – Линия Маннергейма не прорвана, в Карелии с большим трудом отбили наступление противника, 9-я армии на кандалакшском и ухтинском направлениях топчется на месте, делая шаг вперед и два назад. Только под Мурманском у наших войск наметился успех, но я боюсь его сглазить. Вдруг и там противник окажет нам непредвиденное сопротивление, – вождь гневно загибал на руке пальцы и, когда из них образовался кулак, с негодованием потряс им в сторону Ворошилова.

– Что помешало вам разбить противника? Зима? Местные условия или плохая работа разведки? – язви тельно спросил наркома Сталин и, не дожидаясь ответа, продолжил разнос первого маршала Страны Советов. – Я думаю, что у вас произошло головокружение от польского похода, когда, не вынув шашку из ножен, мы воспользовались плодами чужого труда. Вы что думали, что англичане и французы просто так на финнов ставку сделали? Что маршал Маннергейм хуже маршала Рыдз-Смиглы, а простые финские крестьяне хуже польских солдат? К чему вы готовились? К легкой прогулке? И поэтому не выделили красноармейцам в полной мере зимнее обмундирование. Ошибочно полагали, что укрепления противника состоят не из бетона, а из земли, и попытались разрушить их огнем полковых орудий, калибр которых не способен их разрушить. Не знали климатические особенности предстоящего театра боевых действий и вместо привычной каши и сухарей отправили в вой ска консервы, колбасы и буханки хлеба, которые промерзли на морозе и стали непригодными для питания?

Вождь с возмущением потряс взятой со стола кипой донесений и требовательно посмотрел на Ворошилова. Он ожидал получить объяснения на свои замечания непосредственно от наркома, но вместо него в разговор вступил командарм Шапошников.

– На любой войне есть свои непредвиденные трудности, товарищ Сталин. Ни один военный план не бывает без накладок, такова жизнь, – глуховатым голосом произнес начальник Генерального штаба.

Сидевший рядом со Сталиным Жданов подумал, что вождь разнесет командарма в пух и прах, но этого не случилось.

– Полностью с вами согласен, Борис Михайлович. Накладки случаются в любом деле, и от этого никто не застрахован, но вот обстоятельства диктуют нам свои условия, которые не позволяют нам удовлетвориться вашими объяснениями.

Сталин открыл лежавшую на столе папку и достал из нее три сколотых скрепкой листа.

– Вот почитайте донесение наркома Берии, чьи разведчики работают не в пример лучше своих армейских коллег. Наши агенты в Лондоне сообщают, что британский генеральный штаб намерен в начале марта отправить в Финляндию британские войска численностью не меньше дивизии. И отправятся они туда не одни, а вместе с французами. Вы представляете себе, что будет, если к марту месяцу мы не принудим финнов к капитуляции?

– Генеральный штаб это прекрасно понимает, Иосиф Виссарионович, но вряд ли к названному вами сроку англичане смогут направить в Финляндию даже дивизию. Согласно нашим расчетам, максимум, что они могут направить в Нарвик – это две бригады. Даже если добавить к этому аналогичные силы со стороны Франции, пусть даже дивизию, согласитесь, что это не те силы, с которыми обычно начинают большую войну, – резонно возразил командарм, но его слова не убедили Сталина.

– Мы не собираемся выяснять, чьи аргументы точнее и правильнее, ваши или наркома Берии, и сколько войск могут отправить к финнам наши потенциальные противники. Названо время, когда они начнут против нас боевые действия, и наша задача не дать им возможность сделать из малого конфликта большую войну. Скажите, сможет ли Красная Армия к началу марта наступающего года принудить Финляндию к капитуляции? Лично у меня после почти месяца боевых действий, как на Карельском перешейке, так и в Карелии, возникли серьезные сомнения по этому поводу. Развейте их, если сможете, Борис Михайлович, – предложил Сталин, и Шапошников смело принял вызов вождя.

– В первую очередь нам следует понять причины неудач и сделать из этого правильные выводы. В целом Генеральный штаб на основании полученных с фронта сведений уже провел необходимую работу по выяснению причин и подготовил ряд рекомендаций для исправления положения дел на Карельском перешейке.

– Честно говоря, товарищ Шапошников, после месячного топтания как-то не очень верится, что наши войска смогут совершить блицкриг и принудить финнов заключить выгодный для нас мир, – высказал свое сомнение Жданов.

– Блицкриг? Это что такое?

– Так западные газетчики окрестили стремительное наступление войск, приносящее быструю и сокрушительную победу над врагом.

– Чего только они не придумают, там у себя, – хмыкнул в ответ Сталин. – Так, смогут войска Ленинградского округа закончить конфликт с Финляндией к началу марта? – Вождь испытующе посмотрел на командарма, и тот выдержал его взгляд.

– Думаю, что смогут, товарищ Сталин, – без долгой задержки ответил Шапошников, отчего лицо у вождя несколько просветлело, а сидевший на стуле Ворошилов яростно заерзал. Наркому казалось, что командарм вступил на скользкий путь авантюры, но Шапошников и бровью не повел.

– Месяц уйдет на подготовку штурма укреплений противника, и месяц уйдет на их прорыв, взятие Выборга и выход к Хельсинки, – командарм говорил твердо и уверенно, как будто проводил штабное совещание, а не находился в кабинете верховного лидера страны.

– Что необходимо сделать, чтобы наши намерения не остались только на бумаге, Борис Михайлович? – полностью обратился в слух Сталин.

– Во-первых, Генеральный штаб предлагает преобразовать Карельское направление в Северо-Западный фронт со всеми вытекающими из этого последствиями и поставить во главе его опытного командира, способного полностью выполнить наши рекомендации. Конкретно Генеральный штаб предлагает кандидатуру командарма Тимошенко. Во-вторых, провести тщательную инженерную разведку укреплений противника и выявить его слабые места. Работу эту следует поручить группе специалистов во главе с дивизионным инженером Карбышевым. В-третьих, на предполагаемых местах прорывов создать ударный кулак из корпусной артиллерии и осадных орудий крупного калибра, а также создать специальные штурмовые отряды с обязательным участием в них саперов. В-четвертых, усилить командный состав 7-й армии опытными и инициативными командирами, закрепив за ними определенные участки работ по прорыву вражеской обороны.