— Варя, я ведь тоже в довольно высоких кругах вращаюсь и знаю, что с бухты-барахты деловые встречи не возникают. Их, как правило, планируют — разве нет?

— Но бывают же разные обстоятельства… форс-мажор какой-то…

— Ой, Жигульская, ты себя послушай! — скривилась Аннушка, выпуская меня и отодвигаясь к двери. — Что ты его оправдываешь? Ты почему-то всегда стараешься оправдать мужиков, которые меня кинули!

— Ну, что за дурь?

В пылу разговора мы даже не заметили, как и где Володя подобрал телохранителя, и сейчас, бросив взгляд вперед, Аннушка даже подпрыгнула:

— Господи! Так ведь и до инфаркта недалеко! Слава, вы как тут оказались?

— Обычно — через дверь, — отрапортовал Слава, — вы просто так увлеклись, что не заметили.

— Ужас какой-то, — пробормотала Аннушка.

Все как-то разом замолчали, и в машине установилась тишина, нарушаемая разве что звуком двигателя и скрипом «дворников» по стеклу — пошел дождь. Так, в молчании, мы въехали в «Снежинку». Я украдкой бросила взгляд на Аннушку, когда мы проезжали мимо дома Карибидиса — хотела посмотреть, как она реагирует, будет ли разглядывать окна, и вдруг замерла. Жалюзи на трех окнах второго этажа справа были навешены снаружи и раскрашены красно-черными клетками.

— …твою же мать… — вполголоса констатировала я, забыв, что в машине не одна, — твою же мать, так вот в чем дело…

— Что-то случилось? — мгновенно высунулся между сидений Слава, да и Аннушка удивленно таращила на меня свои глазищи.

— А? — опомнившись, спросила я. — Что?

— Вы что-то сказали.

— Я? Н-нет, вам показалось… Слава, вы сейчас к себе не уходите, поднимитесь в кабинет, нам нужно кое-что обсудить.

— Хорошо, — пожал плечами телохранитель.

Аннушка смотрела с любопытством, и мне было тошно от этого взгляда. Ее нужно срочно вытаскивать из этих отношений, пока не стало совсем плохо, но я никак не могу придумать, каким образом сделать это. Любое мое слово против Карибидиса она воспримет в штыки, тут необходимы какие-то убойные факты, которые она, как юрист, не в состоянии будет опровергнуть. Только в этом случае я смогу доказать ей необходимость расстаться с вожделенным принцем. Правда, не исключено, что со мной она тоже предпочтет расстаться… Но, думаю, это расставание долгим не будет.

Дома мы с телохранителем сразу ушли в кабинет, и я, закрыв дверь и привалившись к ней спиной, спросила:

— Слава, где расположен узел прослушивающего устройства?

— У Натальи в комнате.

— Мне необходимо туда попасть и прослушать все, что удалось записать.

— Сделаем, — кивнул Слава.

— Скажи, ты видел жалюзи в клетку?

— Видел. Я так и понял, что вы именно это имели в виду, когда матом крыть стали. Выходит, пацана сюда привозили.

— Выходит еще хуже — в этом доме живет приятель Анны Юрьевны. И теперь я понимаю, почему он два вечера подряд ее с хвоста скидывал — вчера мальчик в доме был, нельзя было, чтобы она ненароком услышала-увидела, а сегодня у них там явно разбор полетов. — Я оттолкнулась от двери, села за стол и закурила. — Что теперь делать — ума не приложу.

— А вы думаете, что ей угрожает что-то?

— Я в этом почти уверена, но ей этого не объяснишь. Не могу же я ее дома запереть — ведь не подросток же.

— Дело дрянь… — протянул Слава, подходя к окну и пальцем отодвигая тюлевую занавеску.

— Да уж…

— Мне кажется, лучше я пока здесь ночевать буду, — сказал телохранитель, задергивая штору обратно, — на первом этаже есть комнатка, там и устроюсь. Так будет спокойнее.

Я согласилась — мне так тоже будет спокойнее.

— Но сперва мы должны сходить к Наталье в «Снежинку-2».

— Конечно.

Ужинали в гробовом молчании. Аннушка вяло ковыряла рыбу в тарелке, то и дело вздыхала и замирала, глядя в стену перед собой. Слава сосредоточенно ел, я же, отщипнув кусочек, поняла, что проглотить не смогу, и ограничилась чаем с молоком. Мне не терпелось как можно скорее попасть во вспомогательный поселок и прослушать записи разговоров Карибидиса — может, это внесет ясность. Хотя чего уж тут неясного…

* * *

В «Снежинку-2» мы со Славой и Наташей ушли в десятом часу, когда Аннушка устроилась в кинозале с каким-то французским фильмом.

— Я долго не буду, — пообещала я.

Аннушка в ответ неопределенно пожала плечами и ничего не ответила, но я чувствовала — переживает, надеется, что Карибидис хотя бы позвонит.

— Зря я ее втянула, — тихо пожаловалась я Славе, когда мы вышли на улицу.

— Теперь уже непонятно, кто кого втянул, — отозвался телохранитель, внимательно глядя по сторонам, — похоже, что они на вас раньше охоту повели, и Карибидис на контакт пошел потому, что знал, кто вы.

Мне эта мысль пришла в голову чуть раньше. Я тоже думала, что, скорее всего, Карибидис со слов дяди знал, кто я, а возможно, видел и фотографии, и потому тогда, в салоне, так охотно клюнул на заброшенную Аннушкой удочку. Он знал меня — и поэтому все у нас так легко прошло. Да, как говорится, всю жизнь считала себя кошкой, но оказалась банальной глупой мышкой…

— Что же делать-то теперь?

— А ничего, — откликнулся Слава. — Вряд ли Анне Юрьевне что-то угрожает. Вы меня извините, конечно, но… как бы сказать… — он замялся, но я прекрасно поняла, что Слава имеет в виду.

— Вы ее плохо знаете. Она не так глупа, как хочет казаться.

— Ну, я же попросил — не обижайтесь.

— Она иной раз такое выдает, что я не знаю, как реагировать, — вставила Наташа. — Вряд ли этот Карибидис считает ее способной причинить какой-то вред.

— Ох, зря вы судите людей по внешности, — вздохнула я, но в душе мне очень хотелось, чтобы горничная и телохранитель оказались правы и банкир воспринимал бы Аннушку просто как глуповатую сексуальную куклу.

Мы подошли к двухэтажному зданию, напомнившему мне общежитие, какими их изображали в старых советских фильмах — разве что авоськи с продуктами не висели на форточках. Но внутри оказалось очень хорошо, чисто и светло. В просторном коридоре размещались несколько комнат, а заканчивалось длинное помещение подобием зимнего сада, где виднелся угол бильярдного стола.

Наташа открыла одну из дверей и щелкнула выключателем:

— Проходите.

Я вошла и оказалась в полноценной однокомнатной квартире, обставленной новой мебелью. Справа в небольшой прихожей располагался санузел, прямо — кухня, а просторная комната — левее. Я с интересом разглядывала жилье, предоставляемое владельцами «Снежинки» для обслуживающего персонала:

— Наташа, я думала, что здесь общежитие, а это практически полноценная квартира…