много чести! – не могу удержаться от язвительности. – Мы просто пришли поиграть в бильярд, вот и всё!

– А пока ты здесь играешь в бильярд и торгуешь своими губами налево-направо, на бабушку наседают псы твоего папашки! И она на таблетках второй день от этого!

Брат в один миг сбивает с меня всю спесь. Бабушка для меня самый родной человечек.

– Я позвоню ей… – смятенно мямлю себе под нос, но Артём меня останавливает, резко махнув рукой.

– Всё, хватит! Не надо никому звонить! Просто езжай к отцу и живи там в своё удовольствие. Тогда и бабушку он трогать не будет.

– Артём… У меня есть план. Скоро отец сам выставит меня. А Гуреев лишь помогает мне в достижении этой цели.

– Да мне неинтересно! – пожимает плечами брат. – Да и план у тебя дерьмовый. Просто оставайся с отцом, Вик.

Ну вот, опять он гонит меня из своей жизни и жизни бабушки…

– Почему? Почему ты так говоришь? – мой голос слабеет.

– Не понимаю, о чём ты, – поморщившись, роняет Артём.

Окинув напоследок злым взглядом, уходит к своему столу. Друзья похлопывают его по плечам так, словно он сейчас подвиг совершил. А на мои глаза наворачиваются слёзы, хотя я думала, что уже давно оплакала потерю брата.

Руслан появляется рядом почти мгновенно. Он берет моё лицо в ладони и заставляет посмотреть на него. Заметив, что по моей щеке ползёт предательская слезинка, Руслан вдруг меняется в лице.

– Что тебе сказал этот придурок? – спрашивает довольно резко.

– Ничего, – вытираю слезу, шмыгнув носом. – Так… семейные неурядицы.

– Я же вижу, Вика! – настойчиво продолжает парень. – Вижу, что он расстроил тебя. Скажи мне, что он сделал!

Боже… Как же мне хочется закончить этот фарс с Русланом! Вот прямо в эту минуту мне хочется сказать ему: «Эй, ну ты же знаешь, что я Юсупова! Так вот мой брат, родной мне по матери, не хочет знаться с Викторией Юсуповой, потому что ненавидит её отца. Но я-то не виновата, что у них с моим отцом не сложились тёплые отношения!»

Мне хочется, чтобы прямо сейчас Руслан тоже закончил этот фарс и просто выслушал меня. А затем признался, чего конкретно от меня хочет, чтобы мы могли закончить эти игры.

Но он ведь не признается.

Поэтому и я молчу.

– Вик, я ему сейчас рёбра пересчитаю за то, что он тебя обидел, и за то, что ты молчишь, – говорит Руслан совершенно серьёзным тоном.

Я невольно улыбаюсь. Хватаю его за руку, переплетаю наши пальцы.

– Не надо его бить, он же всё-таки мой брат. Лучше давай уйдём отсюда.

Глава 35

Руслан

Буквально за один миг история с её братом становится весьма любопытной.

Ясно, что Вика не признается, в чём там дело в действительности. Сейчас их стычка выглядит как ссора из-за того, что она связалась с таким, как я. Но это явно не всё! Ведь они были на ножах уже давно, задолго до моего появления.

Вике удаётся увести меня из бара, хотя мои руки так и чешутся наподдать этому Артёму по первое число. Её слёзы были самыми настоящими, и это его вина!

– Ты не расскажешь, в чём дело, да? – я скорее утверждаю, нежели спрашиваю.

Вика пожимает плечами и немного ускоряет шаг. Значит, ничего не расскажет…

Мы прогуливаемся по парку, до которого добрались на очередном такси. Все аттракционы сегодня работают, и я намерен прокатиться вместе с Викой на каждом. Догоняю её и забираю себе подушку, которую мы таскаем с собой целый день. Решив соскочить пока с темы её брата, говорю с улыбкой:

– Интересно, люди уже задаются вопросом, что это за два идиота, таскающие с собой подушку со значком мерседеса?

Она смотрит на меня, не пряча улыбки.

– А тебе разве не всё равно, что думают люди?

– Честно? – спрашиваю я, слегка задумавшись.

– Угу.

– Мне глубоко насрать на то, что думают обо мне люди. Могу эту подушку себе в штаны засунуть и изобразить беременного… Ну или просто пузатого парня.

Вика давится смехом, пытаясь его сдержать. Но быстро сдаётся и начинает хохотать так громко, что окружающие с недоумением смотрят на нас.

Я, и правда, пытаюсь засунуть подушку. Только не в джинсы, она туда не влезет, а под футболку. От смеха у Вики на глазах появляются слёзы. Она пытается забрать у меня подушку, да и вообще утихомирить меня.

– Руслан!.. Хватит уже! Я сейчас лопну от смеха!.. – жалобно протягивает она.

Наконец у Вики получается отнять у меня подушку и прижать к своей груди обеими руками.

– Ладно-ладно… Я не буду изображать беременного идиота, – сдаюсь я, обнимая девушку за талию одной рукой. А вторую подношу к её лицу, чтобы вытереть слезинки со щёк. – Я люблю, когда ты смеёшься, – говорю вдруг совершенно неожиданно даже для самого себя.

Вика замирает и смотрит на меня как-то испуганно. Наверное, нечто подобное написано и на моём лице, и, чтобы развеять неловкость, я сбивчиво тараторю:

– То есть мне не понравилось, что ты заплакала из-за брата. Теперь ты смеёшься – и так намного лучше!

Что я несу, чёрт возьми?

Я люблю её смех? Серьёзно?

Похоже, наше слишком плотное общение сформировало во мне какую-то зависимость от этой девчонки. И сейчас дело совсем не в том, что она Юсупова. Нет, совсем не в этом дело…

Я люблю её смех?!

Похоже, да…

Чёрт!

– Куда пойдём? – Вика с любопытством оглядывается по сторонам, но я уверен, что она просто не хочет встречаться со мной взглядом. – Я бы прокатилась на каком-нибудь аттракционе.

– Ммм… Заманчиво! – расплываюсь в улыбке. – Мы прокатимся на всех!

Взяв Вику за руку, тяну её к американским горкам. На самом деле я ещё не встречал девушку, которую мне не приходилось бы заталкивать силой на эти самые горки. В основном все они просто дрейфили и пытались съехать. Но не Вика. Она с воодушевлением забирается в самый первый вагончик и ёрзает на сиденье в предвкушении, пока все желающие прокатиться занимают свои места.

– Уже каталась здесь? – спрашиваю я, устраиваясь на соседнем месте.

Она немного колеблется, прежде чем соврать:

– Не каталась… Но всегда хотела!

Цены на аттракционах в этом парке просто запредельные. Будь Вика действительно той, за кого себя выдаёт, вряд ли смогла бы позволить себе такую расточительность. Но Вика Юсупова наверняка бывала здесь раньше!

– Что ж… Тогда тебе должно понравиться, – я обнимаю её за плечи, когда вагончик трогается.

– Я уверена, что мне понравится, – Викины глаза горят