Родные не понимали, зачем я завёл эту машину на территорию, и я читал вопрос в их глазах, поэтому, когда машина развернулась на площадке перед домом, и водитель открыл двери кузова, все женщины просто ахнули от восторга. Мы же, принялись раздавать букеты адресатам. Такой подарок очень их впечатлил. Ещё бы, столько цветов они видели только в магазинах. Кое-как обхватив букеты обоими руками, они пошли в дом, а я, расплатившись с водителем, отпустил его. Отец хотел пригласить его на обед, но водитель постеснялся. Сославшись на то, что нам есть о чём поговорить без посторонних, а ему очень не хотелось бы портить такой момент. Когда машина отъехала, отец поспешно сорвался в дом, чтобы открыть ворота для отъезжающей машины. Мы потянулись следом. Но в свою комнату я так и не попал. Отец вдруг потянул меня куда-то. Противиться я не стал. Я уже догадался, куда он меня тянет. Выйдя на задний двор, я увидел те изменения, что произошли за время моего отсутствия. Места на нашей усадьбе много, и свободного пространства тоже. Хоть и в лесу находится участок, но есть тут и полянки. И вот на одной из них я увидел настоящий лагерь. По всем военным нормам. Аккуратные палатки, плац в центре, даже флаг есть свой. А за военным городком полоса препятствий и спортивный городок, где в данный момент занимались физическими упражнениями ребятня от десяти до пятнадцати лет примерно. Никто не отлынивал от упражнений. Занимались с усердием. Были у них и старшие, вот они и следили за порядком.

— Ну как тебе? — С гордостью за свои свершения, поинтересовался у меня отец.

— Да просто отпад. Это же настоящий военный городок. Как тебе удалось столько детей в одном месте собрать? И как они ещё не сбежали от таких упражнений? Я смотрю, тут у тебя и девочки есть. Ты меня удивил, — покачал я головой, — действительно удивил. Но приятно удивил. Родители ещё на тебя в суд не подали, что ты над детьми тут издеваешься?

— Да ты что? Какой суд, окстись. — Мы стояли на холме, в пятидесяти метрах от первой палатки, поэтому и спортгородок было видно за палатками, и отец махнул мне рукой в сторону спортгородка и сказал: — Пошли, присядем на лавочку, там и поговорим.

Когда мы проходили мимо палаток, у трёх из них, стояли часовые, или дневальные, со штык ножом на поясе, так и есть, дневальные, отец подтвердил, дневальные вытянулись в струнку. Молодые пацанята, лет по одиннадцать каждому. Но с очень серьёзными лицами. Им бы в футбол гонять сейчас, но они стоят как настоящие солдаты. Даже дико как-то смотрится. Для меня дико. Ну, не укладывается у меня пока в голове, как такое возможно.

Уже дойдя да спортгородка, я увидел, что один из старших заметил нас, и хотел уже крикнуть что-то, но отец махнул рукой, и паренёк продолжил свои занятия. Мы присели на лавочку, дети время от времени бросали на нас взгляды, но занятий не бросали. Было их здесь что-то около сотни. Может чуть больше, может чуть меньше. Лень как-то считать, тем более, сейчас отец всё сам расскажет. Володя слез с моих плеч, и побежал на спортгородок. Ему там гораздо интересней, чем с нашими разговорами.

— Вот, ты про суд говоришь, — начал отец своё повествование, — а знаешь ли ты, что, чтобы попасть сюда, люди в очереди стоят? Да, да, не удивляйся. На одно место тут пятьдесят ребят, и это ещё не предел. Дошло до того, что мне уже чуть ли взятку не предлагают, что бы я их чадо взял на обучение. Благо далеко это не заходит. Я вовремя их останавливаю. Я ведь денег за обучение не беру. Скучно мне, вот и занимаюсь тут потихоньку. И не я один. Моя идея и остальных наших стариков заразила. Дима преподаёт тактику ведения боевых действий в различных условиях и с различными родами войск. Семён отвечает за политическое воспитание. Я занимаюсь физическим воспитанием, рукопашным боем, владением огнестрельным оружием. С огнестрелом, пока только в теории, с ознакомлением в живом виде. В администрации мне пошли на встречу, и выделили мне различное оружие с просверленными стволами. Для ознакомления в самый раз. На стрельбище тоже съездим, но уже в конце сборов. Впрочем, до конца сборов осталось всего неделя.

— Как так получилось, что родители пошли на такой шаг? А ещё я удивлён, что дети не сбегают от такой жизни.

— А чему ты удивляешься? — Хмыкнул отец. — Что бы, дети не сбежали, их надо правильно мотивировать. Заинтересовать нужно детей. Заниматься ими. Они не сбегают, потому что, им интересно. Да, им бывает трудно, даже тяжело. Но я не заставляю их делать невозможное. Ставлю задачи для них, чуть-чуть превосходя их возможности. И так изо дня в день. Постепенно увеличивая нагрузку. Организм крепнет. И ещё, зная, что после этих сборов они станут намного сильнее, это очень подстёгивает. Кроме этого, тут ещё и психологическое действие сказывается. Почти у каждого ребёнка есть телефон, и они общаются с внешним миром, со своими друзьями и знакомыми. И те очень завидуют, что не попали в этот лагерь. А для детей это не маловажный фактор. Зная, что на его место пятьдесят желающих — останавливает немедленный побег. Да и не хотят они уже сбегать. Втянулись. Первое время им было очень тяжело. Плакали втихаря, но не отступали. Сейчас для них это как мяч погонять во дворе, только с большей пользой. Результаты-то они видят. А что касается родителей, так они только за то, что ребёнком занимаются настолько серьёзно. У нас раз в неделю объявляется родительский день, и они могут посещать своих отпрысков. Результаты их настолько впечатлили, что к нам приехала даже съёмочная группа, и целый день проводили съёмки. Снимали «Один день в лагере «Патриот», так и назвали. По первому каналу показывали на следующий день. Я удивлён, что ты не видел этого.

— Я был слишком далеко. — Вздохнул я.

— Ну да, ну да. Понимаю. Ну, вот после этого фильма, нас буквально завалили просьбами. Телефон разрывается целыми днями. Мама твоя сейчас за секретаря. Областная администрация нам даже зарплату стала начислять. Провели там как-то это. Деньги не очень большие, но, если не шиковать, на жизнь хватает. Сейчас все при должностях. Наталья Николаевна за завхоза, Саша финансами командует, а Екатерина Петровна — медицина. Всем дело нашлось. За обучение мы денег