Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марина и лучший программист «Галактики» Фёдор Панкратьев оба явились в шикарных смокингах. Вера, мать Марины оказалась внешне очень даже интересной женщиной. Конечно, не такой красавицей, как её дочь, но с чертями в глазах и острым языком.
– Ну, здравствуй, змеюка подколодная! – сказала она Любаше, когда Марина их познакомила.
– И тебе не хворать! Ядовитая…, – Любаша запнулась, подбирая слово, необходимо было ответить в том же духе. Однако ничего лучше поганки в голову не приходило, а на поганку Вера могла бы обидеться.
– Гадюка, – подсказала ей Вера.
– Почему гадюка?
– Ну, не жаба же!
– Наверняка, не жаба, – ответила Любаша, разглядывая Веру. – Пить будешь?
– А то! У тебя Мартини есть?
– А то!
Во время этой беседы к ним подошла ослепительная Валерия.
– Любовь Владимировна, а можно и мне Мартини, – попросила она. – А то вино уж больно кислое. Как вы только такое пьете?
– Ох уж эти взрослые, – вставил свое слово Фёдор Панкратьев. – Вечно пьют всякую гадость. Правда, Марина?
– Точно! – согласилась с ним Марина. – Любовь Владимировна, я тоже Мартини хочу.
– Марин, ты меня можешь звать просто Любаша.
– А я? – поинтересовалась Валерия. – Могу вас Любашей называть?
– Конечно, можешь.
– Помнится, песня такая была «Только баба Люба понимает меня!», – сказала Вера. – Я тебя буду баба Люба называть.
– Да, ради бога! Данилушка, сынок, иди, я тебя с твоей сестрой познакомлю.
– Чего? – Лицо Данилки выражало крайнее недоумение. – Какой еще сестрой?
– Вот. Знакомься. Марина твоя сестра.
– Ух ты! Хорошая сестра, симпатичная. Вы с отцом её в детдом отдали, или её цыгане выкрали?
– Ничего подобного. Как ты мог такое подумать? У вас с Мариной только папаша общий.
– Ага, папаша Альбертик, – рассмеялась Марина. – А мамулька у меня своя собственная, – она обняла Веру и чмокнула её в макушку.
– Фигассе! – Данилка посмотрел на Веру. – И как мне вас теперь называть, мама моей сестры Марины?
– Зови меня просто, баба Вера!
– Какая ж вы баба? Вы красивая. Как мама моя. Да уж, у папочки губа не дура. Буду вас звать просто Вера. Можно?
– Можно, деточка, тебе все можно. Ох, баба Люба, хорошего ты парня воспитала. Хитрый, аки лис. Подлиза.
На звонки интеркома ворота и двери открывали Магда с Валерией, которым очень понравилось это занятие. Они и открыли ворота ещё одному гостю, совершенно нежданному. Нежданному и нежеланному. Когда в гостиной появился Альберт Тарасов тоже при полном параде, а именно в смокинге, который, несмотря на его грузную фигуру, сидел на нем, как влитой, воцарилась тишина.
– Картина Репина «Не ждали»! – объявил Тарасов.
– Алик! Ты пришел испортить нам Новый год? – поинтересовалась Любаша.
– Я пришел его украсить! Сына, иди, обними папочку.
Данилка растерянно поглядел на Любашу. Та кивнула, а чего еще ей оставалось делать? Данилка неуверенно подошел к отцу и протянул ему руку для рукопожатия, однако Тарасов отстранил протянутую руку и обнял сына.
– Ты, уж, сынок, меня прости, так получилось, обстоятельства сложились неудачно, – на глазах у Тарасова навернулись слезы, а Любаша придвинулась к Комарову. Вдруг тому станет неловко? Дом-то Тарасова, и сын Тарасова, и Любаша всё ещё его жена.
– Этак мы Старый год проводить не успеем, – Гений явно попытался разрядить обстановку.
– Давайте все к столу, – скомандовала Любаша, – ну, и ты садись, раз приперся, – разрешила она Тарасову.
Вездесущая и незримая Евдокия кинулась за приборами для вновь прибывшего. Наконец все расселись. Тарасов устроился рядом с Данилкой и пристально поглядел на Марину.
– О! Ну и дела, а я и не признал сразу! И Маринка тут. И Верунчик! Тогда всё понятно.
– И чего это вам, папенька, понятно? – встрепенулась Марина.
– Понятно, что вы тут все сговорились, – Тарасов махнул вилкой в сторону Любаши и Веры. – У, две змеищи!
Любаша с Верой переглянулись и захихикали.
– Интересно, Даня, сколько у нас с тобой еще братьев и сестер по белу свету? – произнесла Марина, ни на кого не глядя.
– Третья змеища! Вот одного не пойму, в кого ты такая язвительная уродилась? – поинтересовался Тарасов.
– Как в кого? В Марчелло Мастрояни, конечно!
При этих словах Марины Любаша расхохоталась.
– Сережа! – сказала она сквозь смех, обращаясь к Комарову. – А вы с Валей еще со мной спорили насчет отцов-паразитов.
– Спорил, – согласился Комаров. – И сейчас поспорю. Предлагаю праздновать. Новый год на носу, всё-таки.
– Ой, ну до чего же интересно! – подала голос Лера. – Прямо, как в сериале. Брат и сестра, наконец, нашли друг друга. Блудный отец и всё такое. А можно хлебушка? – она жалостно посмотрела на Любашу.
– Извини, – Любаша развела руками, – мы хлеба не едим и в доме не держим.
– Совсем-совсем?
– Совсем. Вот лучше зрелищами наслаждайся, где еще такое увидишь?
– Действительно, – согласился Тарасов. – Мы ведь все собрались не чужие друг другу люди, практически родственники. Даня, Марина – мои дети. Парень этот, который с Мариной…
– Фёдор, – сообщила Марина.
– Хорошо, Фёдор. Он, как я понимаю, с Маринкой живет, то есть мне практически зять, и девушка Данилкина тоже мне получается, как невестка. Верунчик, сожительница моя бывшая, Маринкина мама.
– Я те дам сожительницу, – встрепенулась Вера.
– Хорошо, хорошо! Гражданская жена.
– То-то же!
– Любаха – жена моя законная, – продолжил Тарасов, – а это её сожители, или мужья гражданские, кому как нравится, – бывший, – Тарасов кивнул в сторону Гения, – и нынешний, – Тарасов пристально посмотрел на Комарова.
– У вас есть какие-то претензии? – строго поинтересовался Комаров.
– К вам, нет. Какие у меня могут быть к вам претензии? Я ж не уголовный розыск. Живите, чего уж там. У меня претензии к законной жене, причем исключительно материального характера.
– Ну, и давайте, эти ваши претензии обсудим потом, спокойно и на трезвую голову. Илы вы, действительно, хотите испортить людям праздник?
– Сдаюсь, – Тарасов поднял руки кверху. – Детки мои оба, и сынок, и доченька ни за какие деньги делать тест ДНК не захотели.
– Ты предлагал детям деньги?!!! – Любаша строго посмотрела на Данилку.
– Предлагал, – признался Тарасов, положа руку на сердце, – но не всем. Маринке точно предлагал. Ты б видела, в какой нищете они с Верунчиком живут!