Крестовый поход баронов был организован лучше. Урбан II дал ему в качестве вождя своего легата Адемара де Монтрейя, епископа Пюи, который вплоть до своей смерти в Антиохии (1 августа 1098 г.) действительно играл очень полезную роль, примиряя между собой разных баронов-крестоносцев. Но фактически те сохраняли свою независимость. Они выступили четырьмя группами, назначив местом встречи Константинополь. Первую группу вел герцог Нижней Лотарингии Годфруа (Годфрид) де Буйон (Буйонский), доблестный воин и искренне верующий христианин, которого сопровождал его брат Бодуэн де Булонь, совсем другой человек, личность намного более сильная, хотя и не столь респектабельная, решающую роль которого в качестве подлинного создателя Иерусалимского королевства мы еще увидим. Армия Годфруа, сохраняя дисциплину, прошла через Венгрию и европейские провинции Византии и 23 декабря 1096 г. прибыла в Константинополь.

Вторая группа состояла из южноитальянских нормандцев под командованием Боэмунда Тарентского — одного из сыновей знаменитого Робера Гискара — и его племянника Танкреда. Полные нормандского пыла и неаполитанского интриганства, Боэмунд и Танкред привнесут в крестовый поход свое знание восточной среды, известной им по недавним войнам Робера Гискара против Византии и контактам с сицилийскими арабами. Сильные личности, они, вместе с Бодуэном I, станут лучшими представителями франкских завоевателей. Через Эпир и Македонию они в апреле 1097 г. прибыли в Константинополь, где их появление заставило вздрогнуть императора Алексея Комнина: разве несколькими годами ранее (1081–1085) тот же самый Боэмунд не пытался вместе со своим отцом Робером Гискаром отобрать у византийцев Эпир и Македонию? Тем не менее Боэмунд и Танкред, столь же гибкие дипломаты, как и грозные воители, сумеют временно забыть про свои амбиции и даже (тоже временно) стать адвокатами василевса перед другими вождями крестоносцев.

Третью группу крестоносцев, сформированную из южных французов, вел Раймон де Сен-Жиль, граф Тулузский, персонаж непостоянный, полный амбиций, мечтавший о главной роли, поначалу проявивший себя неподатливым на юридические доводы византийцев, а в дальнейшем ставший самым верным проводником византийской политики в Леванте. Четвертую группу, из северных французов, вели, в частности, граф Нормандии Робер Короткие Штаны и граф Фландрии Робер II.

В Константинополе, где состоялся общий сбор, вожди крестоносцев столкнулись с проблемой международного права. Земли, которые они намеревались отвоевать у тюрок, по крайней мере Северная Сирия, Антиохия и Латакия, еще совсем недавно принадлежали Византийской империи (Антиохию тюрки отобрали у византийцев лишь в 1084 г.). Император Алексей Комнин напомнил крестоносцам эти юридические детали, свои права на давние имперские владения и, после бурных переговоров, едва не переросших в открытое вооруженное противостояние (атака Годфруа де Буйоном константинопольских укреплений), все-таки, сочетая посулы и угрозы, добился своего: предводители крестоносцев обязались передать ему свои будущие завоевания в бывших провинциях империи или, по крайней мере, считать их феодом, полученным от него; в силу этого им пришлось принести ему присягу на верность (апрель 1097 г.)[156].

Переправившись в Азию, в Вифинию, крестоносцы осадили Никею, в то время столицу сельджукского Анатолийского султаната. Принудив город к сдаче, они, в соответствии с константинопольскими соглашениями, передали его византийцам (26 июня 1097 г.). Дальше мы увидим, что Никея была не единственным городом, возвращенным Византии из рук тюрок благодаря Первому крестовому походу: когда крестоносцы будут проходить по дорогам Восточной Анатолии и Сирии, император Алексей Комнин, воспользовавшись замешательством тюрок, отберет у них остальную часть Вифинии, Ионию (1097), Лидию и Восточную Фригию (1098). Это, напомним, был косвенный, но далеко не маловажный результат Первого крестового похода. Таким образом, идея Урбана II достигла одной из главных целей: устранить угрозу Константинополю и вернуть эллинизму лучшую часть Малой Азии. Захват тюрками Константинополя, вторжение тюрок в Европу, казавшиеся возможными в 1081–1097 гг., отодвинулись на 1453 г. Важность этого исторического факта, возможно, превосходит значение самого взятия Иерусалима.

Причины успеха Первого крестового похода: анархия в мусульманском мире в момент прибытия крестоносцев

Относительная легкость, с какой крестоносцы и их византийские союзники овладели Никеей, столицей Малоазиатского сельджукского султаната, была показательной для состояния мусульманского мира в это время.

Отметим, насколько момент был благоприятным для крестоносцев. Если бы проповедь крестового похода прозвучала на десяток лет раньше, крестоносцам пришлось бы иметь дело с единой сельджукской империей султана Малик-шаха, с тюркским миром, повиновавшимся единому повелителю от Бухары до Средиземноморья, и нет никаких гарантий, что поход не завершился бы провалом. И наоборот, поскольку он состоялся после раздела сельджукских владений в 1092 г., среди междоусобных войн Сельджукидов, на руку крестоносцам сыграло неожиданное стечение обстоятельств. Сельджукиды Малой Азии, Сирии и Ирана перессорились между собой. Крестоносцы громили малоазиатских Сельджукидов, а ни сирийские, ни иранские не пришли тем на помощь. В Сирии сельджукские эмиры Алеппо и Дамаска, враждовавшие между собой братья Ридван и Дукак, порознь сражались с крестоносцами и порознь потерпели от них поражение. Иранские Сельджукиды, сохранявшие номинальное первенство и султанское достоинство, также были поглощены братоубийственной войной[157]. В конце концов, они вмешаются в события в Сирии после падения Антиохии, но будет слишком поздно.

Если сельджукские правители, несмотря на родство между ними, не смогли объединиться между собой для противодействия крестовому походу, то тем более был невозможен союз между ними и египетскими Фатимидами. Всё разделяло Фатимидов и Сельджукидов. Национальная ненависть: Сельджукиды были тюрками из Центральной Азии, Фатимиды — африканскими арабами. Религиозная ненависть: Сельджукиды были суннитами, их султан (иранский) считал себя светским представителем багдадского халифа. Фатимиды были шиитами, их каирский халиф был религиозным лидером шиизма. Поэтому египетское правительство не только не помогло сирийским Сельджукидам против крестоносцев, но и воспользовалось их боями за Антиохию, чтобы отобрать у них Иерусалим (26 августа 1098 г.)[158].

Состояние мусульманского мира на момент прибытия крестоносцев объясняет значительную часть успехов, достигнутых ими вопреки совершенным ошибкам.

Участники Первого крестового похода в Сирии. Завоевание Антиохии и Иерусалима

После взятия Никеи крестоносцы предприняли поход через Малую Азию по диагонали, с северо-запада на юго-восток. 1 июля 1097 г. они победили при Дорилее (Эскишехир) малоазийского султана-Сельджукида Кылыч-Арслана и после могли уже без серьезных препятствий пересечь полуостров через Конью и Антитавр. Тюрки ограничивались тем, что опустошали местность на их пути. В Антитавре и в районе Мараша участникам похода помогли армяне, недавно, как мы видели, переселившиеся в эти края. Оттуда крестоносцы пошли в Северную Сирию и осадили Антиохию, принадлежавшую вассалу Сельджукидов, тюркскому эмиру по имени Яги-Сиян (20 октября 1097 г.).

Тяжелая осада Антиохии продолжалась более семи месяцев, в течение которых многие из тех, кто был слаб характером (в частности, Петр Отшельник), дезертировали. Алеппский эмир Ридван попытался прорвать осаду и спасти город, сюзереном которого он являлся, но был отброшен (9 февраля 1098 г.). 3