Волынское, рядом с ближней дачей Сталина, было давним убежищем цековских писарей. Здесь в течение десятилетий для лидеров сочинялись выступления и доклады для самых важных партийных мероприятий — пленумов, съездов и конференций. В годы перестройки к этому занятию добавилась разработка специально созданными командами концепций и планов реформ. Бытует мнение, что таких планов не было. Это неправда. Наоборот, беда в том, что их было громадье. Но либо их уровень был таким, что не выдерживал критики, либо они не выполнялись из-за недостатка политической воли и плохой организации дела. Главная беда в том, что у Горбачева не было единого плана, хотя бы как при реформации церкви Лютером — в виде 96 тезисов на двери церкви в Виттенберге. Вот свидетельство Шахназарова: «Горбачев был плохим организатором,…у него много недостатков и велик счет допущенных ошибок». Но и рядом с ним, как уже говорилось, хороших организаторов тоже не было. Поэтому и ГКЧП, состоящее из самого близкого его окружения, свои задачи не выполнил. Как раз среди его членов не хватило того самого организатора, который мог бы в обычной обстановке продвигать планы Горбачева в жизнь или удерживать его от опасных действий.

В воскресенье Горбачев и Лукьянов приехали в Волынское. Шахназаров собрал команду разработчиков и в их присутствии сообщил, что работа ведется на основе следующей концепции: «Необходимо четко размежевать функции партии и государства; передать власть от руководящих органов партии (пленума, секретариата, политбюро) в руки легитимных государственных институтов, как во всякой демократической стране; сформировать многопартийную систему; приступить к построению правового государства; преобразовать СССР в настоящую федерацию.

Также уже готовы предложения по новой структуре высших органов государственной власти. По совету Анатолия Ивановича Лукьянова предлагалось возродить подобие структуры 20–30-х годов. Только вместо Съезда Советов мы предлагаем ввести в качестве высшего органа Съезд народных депутатов, заседающий не менее двух раз в году. Считаем необходимым отказаться от права отзыва депутатов. Это был трюк большевиков для организации отзыва неугодных депутатов от других партий. Избирательную систему необходимо построить на смешанной основе, как переходный вариант к классической схеме (всеобщие, равные, прямые и тайные выборы). Часть депутатов предлагается избирать населением по одномандатным округам, часть от общественных организаций, в том числе от КПСС. На постоянной основе будет работать компактный Верховный Совет, формируемый Съездом. Верховный Совет возглавляет единолично председатель. Он же руководит работой съезда. Президиум Совета ликвидируется. То есть расширение представительства и демократичности в виде Съезда, уравновешивается единоначалием Председателя и работой на постоянной основе депутатов, избранных съездом в Верховный Совет. По обновлению федерации вопросов больше всего. Очень опасная тема. Специалисты предупреждают: как бы вместо укрепления Союза не получить обратного эффекта. Вот то, Михаил Сергеевич, что нам удалось наработать за неделю».

— Негусто, но все же лучше, чем ничего. Получается, что мы получим парламент и надпарламент. Не громоздко? А кто руководит работой съезда, ведь народное вече получается? Анатолий, ты что скажешь, твоя идея. И почему в свое время отказались от Съезда Советов?

— Эта модель соответствует нашему стремлению расширить и укрепить демократию, — пояснил Лукьянов, — отказались в свое время от съездов в целях укрепления власти партии и Сталина.

— Георгий, а почему вместо восстановления Съезда Советов, вы предлагаете Съезд депутатов?

— Депутаты, избираемые советами, более связаны в своей позиции, чем избираемые непосредственно избирателями.

— Понял, а почему часть избирается от общественных организаций. Это же непрямой и явно несовременный способ. Это первое. И второе, почему так много депутатов — две с половиной тысячи? По-моему, перебор. Это же неуправляемая масса.

— А разве кто-то должен управлять представителями народа? Мы же от этого и хотим уйти. Пусть съезд будет местом для дискуссий, а Верховный Совет — фабрикой законов. Выборы от общественных организаций позволяют лучше учесть интересы разных слоев населения.

— Заманчиво, но тогда зачем нам партии, разве не они должны вести общественную дискуссию?

— Михаил Сергеевич, — продолжал импровизировать Шахназаров, — мировая политическая практика указывает на то, что у партий нет будущего. Они не консолидируют общество, а, напротив, раскалывают его. Партийная монополия тоже не редкость. За примером далеко ходить не надо.

— Еще раз о выборах от общественных организаций. Разве это не возврат назад к сословиям, от которых отказались в феврале 1917 года?

— Это видимость схожести. В нашем случае мы получаем в политической системе канал действительно представительной демократии.

— А какой механизм введения многопартийности, уже думали?

— Думали, но сказать страшно.

— Давай, Георгий, не бойся, за крамольные мысли теперь не сажают.

— Для этого надо отменить статью шестую Конституции о руководящей роли КПСС.

— Ничего себе замахнулись…

— Поэтому и страшно. Но без этого никакой многопартийности не получится.

— Ладно, обмозгуем на Политбюро. Теперь о федерации. Кто у вас занимается этой проблемой?

— Член-корреспондент академии Топорнин и доктор юридических наук Курашвили. Но сегодня здесь только Борис Павлович Курашвили.

— И какие мысли по федерации?

— Михаил Сергеевич, начну с банальности. Дело в том, что партийный унитаризм выхолостил государственный федерализм. Пока основы отношений между партией и государством сохраняются, пока партия полновластна, переход к настоящему федерализму невозможен. Надо партии поделиться властью с Советами. Но ни в коем случае не уходить из власти полностью. Придется учиться работать через фракцию депутатов. Сегодня нередки ситуации, когда депутаты-коммунисты голосуют в советах против линии партии. И это выдается за партийную демократию.

Курашвили помедлил, как будто думая, стоит ли откровенничать дальше с самим автором перестройки. Но остался верен себе, и смело продолжил:

— Второе, в обострение межнациональных отношений есть вклад и самой перестройки. Ее масштабами и темпом. Взялись сразу по всем направлениям и слишком резво. Экономические трудности привели к нарушению главного неписанного закона жизни нашего государства: закона дружбы народов. Да и страна у нас очень разная. Что подходит для европейской части, не годится в азиатской.

— Ты что, предлагаешь перестройку свернуть?

— Нет, об этом не может быть и речи. Перестройка, как вы недавно верно заметили, выстрадана всеми, и поэтому принадлежит не только Горбачеву. Лично я за ее идеи пострадал еще пятнадцать лет назад.

— Ты что сидел? Я имею в виду, был осужден?

— Нет, не сидел, бог миловал, но кафедры в Высшей школе КГБ лишился, а потом и уволили.