автомобиля, затем резко сворачивает влево на проселочную дорогу и со свистом проносится по переулку, который размечен знаками «ДВИЖЕНИЕ ЗАПРЕЩЕНО». Такси отправляет в полет мусорный бак и зацепляет низко висящую веревку с бельем. Рубашка слазит с переднего стекла, увлекаемая вниз стеклоочистителями.

— Это не дорога, — говорит Сет, повиснув на дверце.

Пешеходы прыгают у них с дороги, а после кричат, потрясая кулаками в воздухе. «Тьюринг» не отвечает. Такси резко сворачивает вправо на другую дорогу, движется не в том направлении вверх по улице с односторонним движением. Все другие беспилотные такси останавливаются, когда встречаются с такой бешеной ездой своего собрата, и разрешают ему проехать. Они делают еще пару опасных поворотов и, не успев оглянуться, выезжают на трассу, на полосу для спецтранспорта, на скорости в сто шестьдесят километров в час.

— Обожаю тебя, «Тьюринг», — говорит Сет. — Могу я тебя оставить?

Система ответа автомобиля издает шум. Такси не понимает, и у него нет ответа, но оно кажется довольным. Они садятся на свои сидения впервые, как сели в такси.

— Спасибо тебе, — говорит Кейт, глядя на Сета.

— За что?

— Ты всегда рядом. Даже когда тебя нет.

— Это вообще не имеет смысла.

— Я бы не смогла сделать все это сама.

— Нет, смогла бы, — возражает Сет.

— Нет. Ты моя лучшая половина.

Сет выглядывает из окна. Мимо проносятся голографические биллборды и дубовые навесы.

— Нет, — говорит он. — Ты всегда была лучшей половиной.

Они обнимаются — неловкий жест, учитывая тело маленького мальчика между ними — и Кейт думает, не в первый раз, что от Сета пахнет ярким бунтарством. Зигзагами. Акульими плавниками и молниями.

— Не могу поверить, что мы делаем это, — говорит Кейт, поправляя на Мэлли одежду.

Сет пожимает ей руку.

— У нас нет выбора.

Глава 54

Отличное место для пряток

Красная зона, 2024

Когда они приезжают на красную границу, то ожидают, что такси остановится, но вместо этого оно уходит на правую развилку и пару километров едет по грязной дороге вдоль баррикад. Часовые, вооруженные автоматами и каменными лицами, следят за ними. Массивные биллборды предупреждают их не входить: «Не пересекать границу», «Входа нет», «Опасные вещества». 4-D иконки противогазов и радиации висят над злобно выглядящим забором.

— Кэбби? — спрашивает она, но оно не отвечает.

Они замедляются, чтобы избежать столкновения с мертвыми деревьями, упавшими на дорогу — длинными, хрупкими, облезлыми скелетами. Марсианские дюны. Ни одного живого листочка, куда не посмотри. Как только они проехали мертвый лес, машина снова помчалась вдоль периметра, пока не прибыла на место, отмеченное старой бутылкой воды: тайный знак, который почти невозможно увидеть с дороги, только если точно не знаешь, что ищешь.

Машина резко дает по тормозам, колеса блокируются, отчего они скользят на несколько метров вперед и разворачиваются на девяносто градусов, пока не останавливаются на земляной насыпи. В неподвижной машине они слышат учащенное дыхание друг друга. Как только их ремни безопасности решают, что сейчас безопасно расстегнуться через обязательные тридцать секунд после остановки, они со щелчком открываются. Они выходят и изучают взглядом заграждение красной зоны на предмет точки входа. При ближайшем рассмотрении, они видят, что участок заграждения — размером с машину — был вырезан и вставлен обратно на едва видимых петлях, превращающих его в калитку. Они встречаются взглядами, осознавая свою удачу, но также есть намек на яблочное семечко (Кислый Цианид), потому что ключ, который приведет тебя к смерти, горько-сладкий на вкус, даже, если это ключ, который ты сам приехал искать.

Автомобиль, проезжая, разбрасывает мягкую почву по сторонам, и стальные мечи забора царапают внешнюю сторону машины со скрежетом, от которого в глаза Кейт, словно вонзаются булавки вуду. Клокограмма говорит, что сейчас без десяти пять: если они переживут вечер, что кажется крайне маловероятным, они должны будут поблагодарить эту машину. Они уже одели больничные костюмы химзащиты, которые дала им Темба: им всем нужно одеть маски до того, как они выйдут из машины. Им удалось смастерить костюм химзащиты детского размера из взрослого «маленького» при помощи биониток и медицинского скотча. Кейт ожидала, что защитное снаряжение будет цвета радиации, который по ее мнению «светящийся-в-темноте-оранжевый», но они цвета свежей жвачки. Ледяного сине-зеленого цвета. Медицинской мяты.

Машина раскидывает еще больше песка, выстреливая к точно заданному местоположению. Они проезжают мимо домов, стоящих на отшибе: хибары и субсидированные дома, особняки и бараки. Окна, входные двери и крыши разрушены или висят под косыми углами. Сады сравнены с землей. Машины так сильно проржавели, что выглядят сплавленными с землей. Магазины здесь, так близко к границе, сильнее всего подверглись нападениям зама-замас: ни одного окна не уцелело. Теперь они едут по просмоленной дороге, широкой и пустой, и проезжают детскую площадку с выцветшими изначальными цветами. Неподвижные качели выглядят зловеще. Были ли здесь дети, когда случилась авария?

Осталось пять минут.

— Мы близко?

Сет снова проверяет их координаты на часах.

— Да.

Недоразвитый пригород плавно уступает место промышленной зоне. Здания здесь также обворованы: когда они проезжают мимо, кругом зияют рты рам с украденными стеклами. Монохромный пейзаж слабо воздействует на синестезию Кейт: грязный коричневый и угольные оттенки успокаивают ее лихорадочные мысли. Она в десятый раз поглаживает кобуру на грудной клетке, чтобы удостовериться, что ее пистолет при ней. Он расположен над кевларовым покрытием, но под материалом химзащиты. Сэндвич из позаимствованных нарядов: тех, которые либо спасут ей жизнь, либо будут облачать ее труп.

Они останавливаются у водоочистительного завода. Прилегающая плотина превратилась в залежи ила. Грязный мусс. Превосходное место, чтобы скрывать тела. Эту зону не планируют открыть ближайшие три года, и, когда все же откроют, то по контракту правительства с китайскими корпорациями, которые уничтожат все подчистую, чтобы освободить место для солнечных стеблей. Так они и поступили на севере красной зоны. Пока что гигантская солнечная ферма стала невероятным успехом, и пиар-компания АНК не позволит гражданам забыть об этом. Они никогда не упоминают саму аварию, только если не считать одного единственного дня, когда они приспускают флаг в память о жертвах. Все остальные дни пиарщики восторгаются строительством Солнечного города и вещают о вызванной строительством нехватке угля. Кейт представляет голодные машины, подобные гигантским газонокосилкам, которые поглощают все, что видят, сравнивая с землей опустевшие строения и детские площадки.

— Готова? — спрашивает Сет.

Кейт кивает и надевает свой шлем. Он вызывает у нее приступ клаустрофобии, и ей приходится подавить желание тут же сорвать его. Как только она немного привыкает к нему, маска еще сильнее притупляет ее чувства. Ее фигуры кажутся такими далекими.

— Готова.

Они выходят из машины.