— Это властям нужны доказательства, — сказал Рис. — Мне — нет. Подойдешь близко к моей жене или мальчику, тронешь их хоть пальцем, ты — покойник.

Мейсон замер на месте.

— Ты мне угрожаешь?

— Предупреждаю. Причинишь зло мальчику или его матери — считай себя мертвецом.

— Думаешь, тебе сойдет это с рук? Если убьешь меня, тебя повесят.

— Есть вещи, ради которых не жалко умереть. Это мое кредо. А твое? Ты готов умереть ради того, чтобы твоя жена разбогатела? Ведь тебя тогда не будет рядом, чтобы радоваться деньгам.

Мейсон ничего не ответил.

— Подумай об этом, Холлоуэй.

Рис вышел из комнаты, но облегчения не почувствовал. Он был готов подписаться под каждым сказанным словом, но если с Джередом что-нибудь случится, зачем оно, справедливое возмездие? Нужно искать способ покончить с угрозой, исходившей от Холлоуэя.

И не следовало забывать про Френсис.

Быть может, сегодня Ройял с друзьями узнают что-нибудь такое, что позволит поставить в этом деле точку.

Два дня спустя небольшая группа друзей собралась в таверне «Рог и копыто», находившейся на дороге в Кентиш-Таун. Рис пытался убедить Элизабет остаться дома, но она отказалась.

— Джеред — мой сын. Если твоим друзьям стало известно что-то, что поможет защитить его от опасности, я хочу об этом услышать.

— Возможно, эти сведения касаются только Грира.

— А может, и не только.

— Черт подери, Бет!

Она только улыбнулась. Ей нравилось, когда он называл ее, как в те дни, когда они мечтали пожениться. Но случалось это не часто. Рис скрывал свои эмоции, вероятно, тщательнее, чем она. Ни один из них не хотел вновь пережить боль, которую уже пережил однажды.

Они берегли сердца, но не таили страстей.

В ту ночь в карете после бала Рис выполнил обещание. Он дважды овладел ею, вдосталь насытив и обессилив. После чего она уснула в его объятиях и проспала до самого дома.

Впереди показалась таверна — приземистое каменное строение с шиферной крышей и прилепившейся сзади конюшней.

В простом сером платье из шерсти, отделанном зеленым бархатом, Элизабет об руку с Рисом прошла через пивной зал в небольшое уединенное помещение в дальнем углу таверны.

При ее появлении мужчины встали: герцог, Шеридан Ноулз, лорд Найтингейл, лорд Марч и Джонатан Сэвидж. С некоторыми из них Элизабет успела познакомиться на балу у леди Аннабелл. Среди присутствующих она с удивлением увидела второго брата Риса — Рула.

Рис, похоже, тоже не ожидал его увидеть.

— Что привело тебя сюда, младший братец? Я не знал, что ты еще в Лондоне. На балу у Аннабелл тебя не было.

— К сожалению, меня ждали в другом месте. Но на следующий день я заехал к Ройялу. Он ввел меня в курс дела, и я решил совершить небольшую прогулку. Подумал, может, сумею узнать что-либо полезное.

Насколько Элизабет была наслышана, его прогулка включала чуть ли не половину Лондона. Младший брат Риса был дамским любимцем, неисправимым повесой. Женщины вешались ему на шею, но его репутация была не столь скверной, как у Джонатана Сэвиджа, сына графа, которого едва терпели в обществе.

— Будем признательны за все, что ты сможешь сделать, — сказал Рис.

После коротких приветствий собравшиеся уселись за деревянный стол. Перед каждым мужчиной стояла кружка с элем. Служанка принесла также эль для Риса и чашку чая для Элизабет.

— Раз Ройял собрал нас всех здесь, — заметил Рис, когда служанка удалилась, — значит, есть новости.

— Есть, — согласился Ройял. — Квент, почему бы тебе не начать?

Лорд Марч, темноглазый мужчина с красивыми, четкими чертами лица, поставил кружку с элем на стол. Поскольку его титул был всего лишь данью вежливости, пока к нему не перейдут права на наследование графства Лейтон, он предпочитал, чтобы друзья называли его Квент.

— Бал оказался хорошей идеей. В течение вечера я услышал несколько пикантных подробностей.

— И каких же? — спросил Рис.

— Оказывается, мститель Грира, лорд Сандхерст, познакомился с капитаном несколько лет назад через одного общего знакомого. Сандхерст знал о корнях Грира, знал, что он наполовину русский. Граф и Грир и раньше недолюбливали друг друга — из-за леди Сандхерст.

— Интересно, — заметил Рис.

Ройял повернулся ко второму своему другу:

— Тебе, кажется, есть что добавить, Найтингейл.

Крепкого телосложения, темноволосый и изысканный, граф Найтингейл относился к числу людей, которые сразу привлекают к себе внимание.

— На балу я не услышал ничего любопытного, но на следующий день я навестил приятеля, который служит в иностранном ведомстве. Он сказал, что слухи о шпионаже циркулировали у них задолго до того, как Сандхерст явился к полковнику с обвинениями в адрес Грира. Фельдмаршал лорд Раглан считает, что кто-то снабжал русских информацией. По этой причине русские отступили к Севастополю и к моменту прибытия армии покинули свою морскую базу.

— Другими словами, правительство искало шпиона еще до того, как Сандхерст натравил иностранное ведомство на Трэвиса.

— Верно.

Рис стиснул зубы. Элизабет мгновенно все поняла.

— И ты опасаешься, что они, взяв не того человека, прекратят поиски настоящего шпиона, и ему удастся избежать наказания.

— Точно, — подтвердил Рис.

— Хуже того, — добавил Найтингейл, — он может продолжить свою шпионскую деятельность.

— Трэв — не шпион, — твердо заявил Рис. — А это значит, что наши солдаты по-прежнему в опасности.

Шеридан Ноулз призадумался.

— Нам нужно собрать о лорде Сандхерсте побольше сведений. Возможно, в данном случае граф руководствовался не только чувством мести — я имею в виду леди Сандхерст. Возможно, обвинив другого, он пытается отвести подозрения от себя.

— Интересное предположение, — заметил Рис, барабаня по краю оловянной кружки.

— Я очень хорошо знаю леди Сандхерст, — вставил Рул, переключая всеобщее внимание на себя. Никто не удивился его знакомству с женщиной, пользовавшейся большой сексуальной свободой. — Давайте я поговорю с ней. Может, она расскажет мне что-нибудь любопытное о своем муже.

— Хорошая идея, — одобрил Рис.

— Без сомнения, — протянул Сэвидж, слегка изогнув уголки рта, — из этого можно извлечь определенную… пользу. Говорят, графиня — необыкновенно талантливая женщина.

Рис сердито сверкнул глазами, давая Сэвиджу понять, что среди них есть женщина.

— Прошу прощения, — извинился Сэвидж, но раскаявшимся он не выглядел.

— Нужно прикинуть, кто еще может быть причастен к делу, — заметил Квентин. — Кто-то торгует государственными секретами. За этим стоят большие деньги.