— Нам всем это хорошо известно, Джин, — нетерпеливо прервал его Марк, — Нам также хорошо известно, что хранение такого количества сжиженного газа очень опасно. В случае возгорания мощность взрыва будет эквивалентна нескольким атомным бомбам.

— Верно, — продолжил Джин. — Однако реальная опасность кроется не в хранении сжиженного газа, а в его транспортировке из морского порта до конечного пункта.

— Вот именно, — Марк наклонился вперед, лицо его стало мрачным. — А в случае утечки и возгорания пожар может распространиться на несколько миль, в зависимости от направления ветра.

— Штат Луизиана одобрил проект, предложенный «Дельта Ойл», — вставил Кейдер. — Следовательно, он отвечает всем требованиям безопасности.

— Они приняли этот проект только потому, что он на несколько лет вперед решает все проблемы с запасами энергии, — горячо возразил Марк.

— Джентльмены, если реальная опасность только в транспортировке газа, тогда, конечно, стоит обдумать предложение «Дельта Ойл». Газопровод будет проходить далеко от Хейдена…

Фостер Дойль, который хранил молчание во время всего этого разговора, вдруг откашлялся, прочищая горло. Дальше все произошло так, как и должно было произойти: в комнате воцарилась тишина. Взоры всех сосредоточились на седовласом джентльмене, все ждали, что он скажет, и замерли, словно он ударил кулаком по столу.

— «Дельта Ойл» никогда не будет в Хейдене, — изрек он, многозначительно посмотрев на мэра, прекрасно зная, что тот ведет двойную игру. — Я никогда не позволю этого. Вся ваша дискуссия бессмысленна. Никакой угрозы здоровью или окружающей среде не возникнет, потому что здесь не будут строить никаких резервуаров. И соответственно никакого роста торговли здесь не ожидается. Город Хейден останется таким, какой он сейчас.

Кейдер внимательно слушал Фостера Дойля со смешанным чувством иронии и невольного уважения.

— Никогда — это слишком большой отрезок времени, Фостер, — он умышленно назвал старого джентльмена просто по имени, желая напомнить, что он больше не мальчик из бедного квартала, что теперь они равны. — Я помню, как вы однажды сказали мне «никогда». И, как видите, это лишь ничего не значащее слово.

Фостер Дойль чуть не задохнулся. Как смеет Хэррис так разговаривать с ним в присутствии всех этих людей, которые с любопытством смотрели на них обоих? Он бросил мимолетный взгляд на Ирэн, чье удивленное лицо выражало, скорее, недоумение, чем любопытство.

Фостер Дойль резко встал, отодвинул кресло и швырнул салфетку на стол.

— Я ухожу, — заявил он, с трудом сохраняя спокойствие.

Оставаясь тем не менее джентльменом и демонстрируя прекрасное воспитание, Фостер Дойль выразил благодарность изумленной хозяйке.

Ирэн проигнорировала молчаливый приказ отца. Она остается!

Прошло несколько минут после драматического ухода Фостера Дойля, разговор продолжался, касаясь разных незначительных тем. Кейдер Хэррис задумчиво рассматривал участников вечера, мысленно оценивая их позицию по отношению к «Дельта Ойл». Только Джин Макдермотт выступал за строительство резервуаров, но он не пользовался особыми симпатиями окружающих. Могло показаться, что Кейдер ничего не добился, но это было не так. Он обрел точку опоры в хейденском обществе и теперь мог участвовать в дискуссии по поводу компании «Дельта Ойл». Теперь никому не покажется странным, если он будет обсуждать этот вопрос с коммерсантами и деловыми людьми или если его увидят в компании тех, кто одобряет строительство хранилищ. Ему будет нелегко, он знал это еще до приезда в Хейден. Но четверть миллиона долларов — значительная сумма, поэтому необходимо сделать все возможное, чтобы город принял предложение компании. Если Кейдер не успеет решить эту задачу, то компания пришлет сюда своих представителей, которые дадут крупные взятки нужным людям, а он может остаться ни с чем. Черт возьми! Жаль, что у него недостаточно денег. Он бы провернул это сам, несмотря на то, что «Дельта Ойл» возражала и оставляла такой выход на самый крайний случай. А потом это сделают представители компании, которым никто не обещал огромные деньги и очень выгодную работу в рекламе.

Ирэн Томас стояла на веранде, выходящей во внутренний дворик, и смотрела на ясное голубое небо. Боже, как жарко и душно! Или этот огонь жжет ее изнутри? Она чувствовала себя обессиленной и опустошенной. Ирэн опустилась в цветное плетеное кресло и продолжала смотреть на чистое, словно вымытое, небо. Потом взглянула на стакан с «Кровавой Мэри» и слегка поморщилась. Это что-то новенькое для нее — пить днем. Послеобеденное время — самое непереносимое. Это уже второй или третий стакан? Какая разница? Пусть будет пятый или шестой. Кого волнует, сколько она пьет? Никого, горько заключила она, допив коктейль и снова наполнив стакан.

Взглянув на часы, Ирэн горько усмехнулась: она-то думала, что Кейдер позвонит ей. Почему он не звонит? Разве вчера в доме у Джулии его глаза не говорили ей, что они обязательно увидятся? Когда? Скоро? Очень скоро? С тех пор прошло двенадцать часов. Он уже должен был позвонить.

Задумавшись, она опустила мизинец в стакан и начала размешивать его содержимое. Сначала ее движения были медленными, затем становились все быстрее и быстрее, пока брызги томатного сока не оказались на ее белом теннисном костюме, Ирэн досмотрела на кроваво-красные пятна на безукоризненно белой юбке и слегка поморщилась.

Ей вдруг пришло в голову, что если бы Кейдер не вернулся в город, она бы сейчас сидела и украдкой просматривала журналы «Вива» и «Плейгерл» или отгадывала кроссворды из «Фэмили Секл» и «Вуменз Дэй», молча сожалея об ушедших годах. Но ей совсем нет необходимости читать в журнале статью о возможности или невозможности многократного оргазма. Этому научил ее Кейдер Хэррис, который и теперь заполнял все ее мысли в то время, как она заливала в себя «Кровавую Мэри».

Кейдер не звонил. Он поступает так же, как восемнадцать лет назад, когда внезапно сбежал от нее. Зачем себя обманывать? Он именно сбежал, оставив ее беременной, и в результате родился Кевин. Очень жаль, что Кейдер не звонит. Ирэн самодовольно улыбнулась. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что Кевин — его сын, его плоть и кровь? Возможно, их отношения улучшились бы. Ирэн сделала большой глоток и подавила в себе растущее искушение рассказать обо всем. Кейдер не должен ничего знать. Что, если ему придет в голову забрать у нее Кевина? Это немыслимо, Кевин — сын Артура. Нет, не так: Кевин ее сын! Ее собственный сын, он принадлежит ей и только ей одной! Никто и ничто не лишит ее сына!

Ее охватило чувство страха и недоверия. Эти мужчины… Она уже поняла, что не может справиться с их властью. Во-первых, Фостер Дойль, могущественный, самоуверенный, почти боготворимый — даже теми же мужчинами. Он всегда умел крепко держать ее в руках, хотя иногда и проявлял снисхождение. А Кейдер разве не получал от нее то, что хотел? Безвольный Артур и тот всегда имел против нее козырные карты: достаточно вспомнить хотя бы, что Кевин его любит. Ирэн осушила стакан. Если она хочет сохранить Кевина, нужно, чтобы Кейдер не знал, что мальчик — его сын. Это будет ее единственным козырем. Но сейчас она нуждалась в поддержке. Пусть Бог поможет ей. Несмотря ни на что, она все еще желала Кейдера Хэрриса. Никого на свете не желала так сильно. Боже милостивый, она его получит! Она и раньше бегала за ним, и теперь поступит так же. И на этот раз игра будет идти по ее правилам.