Дэмион поморщился. Кейд Хэррис не читал ничего, кроме журналов «Хастлер» и «Скру», да и то лишь смотрел картинки. Ублюдок… Дэмион весь кипел от возмущения. Он перевел взгляд на Кели, которая потягивала напиток. Взгляд ее блуждал по гостиной.

— Как дела, Кели?

— Просто прекрасно, Дэмион. Чудесный вечер, не так ли? У Джулии и Ирэн всегда такие… изысканные вечера.

Дэмион улыбнулся.

— Вечер как вечер. Успех зависит от самих гостей, — голос его звучал ласково, почти по-отечески.

Ее спокойные миндалевидные глаза вопросительно посмотрели на него. Казалось, Кели отреагировала не на слова, а на тон, каким они были сказаны.

— Да, я согласна, — коротко ответила она. (А что еще он ожидал от нее услышать?) — Не правда ли, Ирэн выглядит сегодня очаровательно?

Дэмион обернулся и посмотрел на Ирэн Хейден Томас.

— Я не заметил, пока ты мне не сказала. Да, действительно, она сегодня хороша, Не помню, чтобы Ирэн так одевалась с тех пор, как Марша устраивала в прошлом году пикник на морском берегу.

Кели прыснула, и Дэмион изумленно уставился на нее: раньше она никогда не смеялась, а лишь улыбалась. Она выглядела такой юной и такой… ранимой. Кели смеялась! Поразительно. Просто поразительно. Может, Кейдер Хэррис имеет к этому какое-то отношение? Может, дело в ее собственных мыслях? Он пожал плечами.

Когда Кейд обратился к Кели, чтобы включить ее в общий разговор, Дэмион быстро отвернулся, притворившись, что хочет выпить еще и нужен новый стакан.

Марша Эванс тихо разговаривала с Джулией о том, сколько трудов затрачено на этот прием, и о том, как все, включая Ирэн, поразительно хорошо сегодня выглядели.

— Думаю, твои вечера заставляют нас всех стремиться к совершенству. Впрочем, должна признать, что Кейдер Хэррис, вероятно, имеет к этому отношение. Я никогда не видела Ирэн такой оживленной с тех пор, как ее отца назначили судьей. И кроме того, Джулия, — Марша понизила голос до шепота, — ты когда-нибудь видела наших мужчин такими элегантными и с такими прямыми спинами? Посмотри на мэра Гатри: он так сильно втягивает живот, что, боюсь, ему станет плохо.

— Да, Кейдер — настоящий мужчина, — согласилась Джулия. — Ты должна чувствовать себя польщенной, что пришла сюда с ним.

Глаза у Марши потемнели:

— Меня не интересует ни Кейдер Хэррис, ни кто-нибудь другой. Мне кажется, мужчины уже никогда не будут интересовать меня. Я не хочу себя ни с кем связывать. Пойти на вечеринку, сходить в кино, на концерт — это пожалуйста, но — никаких обязательств. Я не ищу никаких серьезных взаимоотношений, Джулия.

— Почему? Благодаря взаимоотношениям существует мир, — заметил Дэмион, подходя к женщинам.

— Дэмион, когда ты, наконец, будешь приходить на вечеринки с дамой? — упрекнула Джулия. — Знаешь, ты мне нарушаешь весь порядок за столом!

— Мне очень жаль, но некого было пригласить. Надеюсь, ты простишь меня. Я где-то читал, что хозяйки обожают одиноких мужчин на своих вечеринках.

— Только в том случае, если там же присутствует одинокая женщина. Но у тебя есть один недостаток: ты священник, — улыбнулась Джулия.

Дэмион прислонился к камину.

— Похоже, твой прием проходит отлично. Кейд пользуется большим успехом.

— Но ведь именно из-за него мы и собрались, — отозвалась Джулия. — В честь его возвращения в город. Как ты думаешь, Дэмион, у него получится со спортивным магазином?

— Слишком рано что-то говорить. Если бы достаточно было одного лишь обаяния, он имел бы бешеный успех. Но похоже, что и денег у него достаточно, поэтому, как мне кажется, у него есть шансы на успех. Я только что слышал, как он говорил Джину, будто собирается нанять профессионального тренера и открыть собственный теннисный корт. По-моему, это замечательная идея.

— Да, теннис — это очень хорошо, — согласилась Марша. — Я сама собираюсь серьезно им заняться. Мне нужно только немного поработать над подачей.

— Надеюсь, он сможет заинтересовать Марка каким-нибудь видом спорта, — процедила сквозь зубы Джулия.

— Предоставь это Кейду, Джулия. Прежде чем ты успеешь сообразить, что к чему, Марк уже будет бегать с ракеткой или еще с чем-нибудь. У меня предчувствие, что все мужчины в городе займутся каким-нибудь спортом, и очень скоро, — холодно заметил Дэмион.

— Тебе не нравится Кейдер? — откровенно спросила Марша.

— Неужели это так заметно? — так же откровенно ответил Дэмион.

— Да.

— Скажем так, он не самый приятный для меня человек. И на этом поставим точку.

— Нужно продолжать наш вечер, Ужин уже готов, — сообщила Джулия, заметив поданный поваром знак, что стол накрыт.

Когда гости направились в столовую и стали отыскивать свои места в соответствии с карточками, Марк столкнулся у бара с Джином и Кели. У Джина сразу напряглась спина, он явно избегал смотреть в глаза доктору. Понимая, что возникшая напряженность может испортить настроение и остальным, Марк решил навести мосты.

— Джин, ты приходил ко мне за советом как к врачу, и я тебе его дал. Мое мнение не изменилось, но я пытаюсь понять и твои чувства. Давай не будем разрушать нашу дружбу…

Джин шумно задышал, его квадратная голова на бычьей шее наклонилась вперед.

— Послушай, Болдуин, я пришел сюда по приглашению твоей жены только потому, что для Кели это очень важно. Могу себе представить, что ты думаешь обо мне, но мне на это плевать. Не вмешивайся в нашу жизнь! — прошипел он сквозь зубы.

Кели легко коснулась его, щеки ее покраснели от смущения.

— Джин… пожалуйста… Марк не хотел сказать ничего…

— Не защищай его, Кели! Во-первых, я вообще не собирался сюда приходить… — он обернулся к Марку: — И не хочу ничего слушать, Болдуин. Оставь нас в покое! Предупреждаю, еще слово — и я уведу Кели.

Марк прищурился. Он заметил, что шея у Джина налилась кровью.

— Не нагнетай обстановку. Я только собирался сказать, что не желаю обсуждать эту тему, — по крайней мере, сегодня. Пойдем, Кели. Все уже за столом, — он взял Кели под руку. — Джин, ты идешь?

Марк оглянулся и увидел, что полковник налил себе порцию виски и залпом опрокинул стакан. «Он боится», — подумал Марк с удивлением. Это не глупость или упрямство, это страх. Он тяжело вздохнул: кажется, Кели можно будет помочь только после того, как Джин преодолеет страх и невежество. Остается только надеяться, что твердолобый Макдермотт вовремя примет благоразумное решение, иначе будет слишком поздно.

Место Кели оказалось рядом с Дэмионом Конвеем, и в течение всего ужина она чувствовала его молчаливое понимание. Она замечала и неотступное внимание Марши, которая все время пыталась встретиться с ней взглядом. Марк и Джин также не сводили с нее глаз. Почему они все не оставят ее в покое? Почему следят за ней, словно она может взорваться прямо здесь, за столом? Только Дэмион понимал ее. Он единственный человек, который за внешней оболочкой способен разглядеть ее душу. Дэмион предлагал ей тихое, спокойное утешение. Как он не похож на Джина, который лишил ее права решать собственную судьбу! Он не похож и на Маршу, которая смотрит на нее вопросительным взглядом, желая хоть чем-то помочь, но одновременно пытается навязать свое мнение, как и Джин. Только Дэмион все понимает, но не навязывает свою волю, считая, что Кели имеет право на самостоятельный выбор, даже если этот выбор не совпадает с его. Дэмион видел в ней женщину, видел в ней личность.