– Откуда такая самонадеянная уверенность? С чего вы вообще это взяли? А вдруг я как раз и боюсь того, что может здесь произойти? – лучше бы она его не перебивала. По крайней мере, не такими словами, которые для него звучали ничем не значащим звуком.

– Ты же прекрасно понимаешь, что подобные страхи ничем не обоснованы. Я уже молчу о твоём личном опыте в данных вопросах. Сомнительно, чтобы ты могла сейчас похвастаться для сравнения яркими примерами из своего явно небогатого на подобные воспоминания прошлого. – ироничная усмешка с напускной горечью признанного факта исказила лепные губы мужчины несвойственной для него мимикой. Как будто ему и вправду было неприятно думать о таком, при этом рассматривая перед собой Дэниз, словно на ней и вправду осталось очень много визуальных доказательств оставленных чужими руками (и не только руками). – Да и с кем ты вообще могла раньше встречаться? С неоперившимися молокососами вроде этого Скотта? Представляю, через какой ворох разочарований тебе пришлось пройти. И ни одного светлого примера для отдушины, я прав?

Он на самом деле думает, что сумеет вызвать её подобным на откровенные исповеди? Пусть скажет спасибо, что у неё ещё хватает «такта» не послать его открытым текстом и тех же физических сил, чтобы наконец-то уйти отсюда.

– И судя по вашему тону, вы уже себя обозначили эдаким эталоном совершенного мужчины, на которого обязаны ровняться все представители сильного пола. Не слишком ли претенциозно? – если бы его можно было хотя бы чуть-чуть царапнуть по живому данной насмешкой. Вот именно. Если бы!

– Не знаю, говорил ли я ранее, и, если да, тогда повторюсь – я из тех людей, которые, как принято, привыкли подкреплять свои обещания делами. Так что у тебя был вполне реальный шанс узнать всё самой, но ты банально испугалась. Во-первых, у меня действительно достаточно опыта в подобных вопросах, во-вторых, я давно пресыщен и искушён именно в их практическом плане, ну, и в-третьих, собственное удовольствие я получаю только через «удовольствие» своих партнёрш, буквально и напрямую доставленное им моими «руками».

– И как же на данные обстоятельства реагирует ваша законная супруга? Исходя из вашего бахвальства, партнёрш у вас хоть пруд пруди. Только не надо говорить, будто у вас с женой свободные взгляды на супружескую жизнь, и вы ничего друг другу не запрещаете.

– А что бы ты говорила, не будь на моей руке обручального кольца? – кто бы мог знать, что он сумеет подловить её именно на этом треклятом кольце? – Да и откуда такая стопроцентная уверенность, что я на самом деле женат?

– Думаю, ничего бы не изменилось. Всё было бы так же.

– Вот уж не ожидал, что ты окажешься такой очаровательной лгуньей. – он буквально расцвёл, заулыбавшись во все тридцать два, за считанные секунды возвращаясь в свой изначальный образ неуязвимого Дьявола-искусителя. – Только к чему все эти немощные камешки в мой огород? Зачем пытаешься играть в игры, где практически тыкаешься в слепую из-за полного отсутствия необходимого опыта и чёткого понимания смысла правил? Что за необъяснимое рвение меня поддеть, да ещё и переиграть? Чего ты вообще этим добиваешься?

– Я добиваюсь? – у Дэнис в прямом смысле отвисла челюсть и округлились глаза. Как у неё ещё голос не пропал?

Но чтобы так перекрутить всё с ног на голову, это нужно было во истину постараться и быть стопроцентным провокатором-мистификатором.

– Всё чего я от вас добиваюсь, это чтобы вы оставили меня наконец-то в покое! – как жаль, что кроме словесного отпора, она ничем ему более весомым (и желательно очень болезненным) ответить не могла. Похоже, этот человек был практически неуязвим, если вообще являлся таковым.

– Лгунья. Маленькая милая лгунья. – о, он не просто это произнёс с целью обидеть и задеть за самое чувствительное. Из его уст эти слова звучали равноценным комплиментом, под самодовольную ухмылку и раздевающий взгляд разомлевшего от вседозволенности Дьявола. Будто она и впрямь его намеренно подначивала, да ещё и не скрывала своих истинных к нему желаний.

Был ли это предел всему, что здесь уже успело произойти? На вряд ли. Но то, что после этого Дэниз буквально подбросило с сиденья кресла, влив в её до этого оцепеневшие мышцы просто нереальный приток сил, оказалось более, чем очевидным фактом. Назвать её действия в данный момент разумными и обоснованными – не поворачивался язык. Да она и сама едва ли соображала, что творит и на кой. Просто вскочила на дрожащие ноги, практически не чувствуя собственного тела, разве что циклический ток всесжигающего на своём пути адреналина – в коже и под кожей, в венах и крошечных капиллярах, в глазах и в свихнувшемся сердцебиении, отбивающем свой бешеный ритм, казалось, даже в кончиках пальцев на руках и ногах.

Трясло? Да! Мутило и качало далеко не в такт равномерно движущемуся поезду? Это даже не констатация очевидного. Это то, откуда хотелось сбежать в первую очередь, выпрыгнуть и выскочить куда-нибудь и сию же секунду.

Не удивительно, почему она замешкалась, хватаясь обеими ладонями за нижнюю полку для багажа, скорее, как за опору, а не в явном намерении стащить с неё свой чемодан с сумкой. И едва ли она о чём-то думала в эти мгновения вообще. Уж точно не о желании продемонстрировать свой эффектный уход из этого грёбаного купе на глазах этого напыщенного брюнета. Ей бы для начала хоть каких-то сил, чтобы стащить с багажной сетки далеко не лёгкую поклажу и при этом не завалиться с ней на тот же пол или, в лучшем случае, на кресла за спиной. Да, да, тех самых, на одном из которых всего в паре футах (а то и значительно меньше) сидел синеглазый провокатор-манипулятор, наблюдавший за всеми нелицеприятными потугами девушки со своего коронного места.

Чёртов сукин сын! И какого, спрашивается, она не ушла отсюда раньше? Терпела, чего-то ждала, выслушивала все эти маразматические гадости…

Слух едва уловил подобие мягкого шума, практически невесомого и беззвучного, схожего скорее с движением бесплотной тени по воздуху. Вот только это была далеко не тень, скорее «сгусток» очень концентрированного и весьма осязаемого мрака, метнувшегося на неё сразу с двух измерений – реального и параллельного. Накрыв её практически полностью с головой, со спины за считанные мгновения.

Она даже вскрикнуть не успела, не то что сообразить, что или кто это был. Слишком быстро, до невозможности страшно и… пугающе сладко.

Сильные, тёплые пальцы почти ласковым захватом оплели её запястья, как два живых наруча, «защёлкнув» свой невидимый замок на чувствительной коже девушки, вскрывающей нервные окончания закодированной комбинацией полунежного прикосновения…

Конечно её перемкнуло, стянув изнутри горло шокирующим удушьем и усиливая переживаемые эмоции со страхами во сто крат. А точнее, окутав плотным саваном чистейшей агонии от макушки до пят ощущением чужого тела, чужой близости и чужой подавляющей воли, практически и полностью вытеснившей собой весь окружающий мир, не говоря уже о замкнутом пространстве купе.

Всего несколько движений, едва болезненных нажимов и его парализующий ток тут же хлынул через сотни рецепторов кожи в кровь и кости. Пальцы разжались сами собой, будто не он продавил по нужным точкам, а всего лишь ласково потянул её за руки к себе. И она тут же подчинилась, не понимая, как и почему, или же ведомая сверхсильным в этом месте притяжением. И без того размытая перед глазами картинка смазалась окончательно от неожиданного рывка-разворота то ли купе, то ли самой Дэниз вокруг своей оси.