Часто заморгав, чтобы сдержать слезы, Доротея мысленно отругала себя за сентиментальность и мелодраматизм. Она закрыла глаза, пытаясь заснуть, но тело было так напряжено, а в голове роились такие тревожные мысли, что скользнуть в желанное забытье никак не удавалось.

Спустя еще час или два Доротея перестала притворяться и тихонько выбралась из кровати. Она предположила, что одна из дверей спальни мужа ведет в ее собственные апартаменты. Но побоялась, что, неуклюже блуждая по комнате, может разбудить Картера. Она справедливо подозревала, что именно произойдет в этом случае.

Доротея не сомневалась, что, если откажет ему, он с уважением отнесется к ее решению и не станет ее насиловать, но потребует объяснения, а она еще не готова его дать. Все это было еще слишком ново, непонятно и слишком смущало ее.

В тусклом свете свечей Доротея отыскала умывальник и осторожно налила немного воды в фарфоровый таз. Намочив в воде полотенце и отжав его, она сначала обтерла тело, а затем прижала влажную ткань к саднящему месту между ног, стирая остатки семени и крови. От холодной воды жжение и боль утихли.

Отчаянно желая прикрыть наготу, Доротея порылась в груде разбросанной по полу одежды. Ей удалось найти свою сорочку, но на ней тесемки спереди оказались оторванными. Отбросив сорочку в сторону, Доротея схватила измятую рубашку маркиза и натянула через голову. Рубашка доставала ей до колен, а длинные рукава прикрывали руки до кончиков пальцев. Это было прекрасно.

К ее удивлению, мягкое полотно, окутавшее ее тело, подействовало утешающе. Доротея обхватила себя руками и глубоко вздохнула. Рубашка хранила запах Картера. Это могло вызвать у нее неприязнь, но пробудило совершенно противоположные чувства. Знакомый запах принес ощущение покоя и уверенности. Такая реакция была ей не совсем понятна. «Как и все остальное, случившееся сегодняшней ночью», – решила она, пожав плечами.

Забравшись с ногами в огромное кресло в углу, Доротея уютно свернулась клубочком, заставив расслабиться свое тело и мозг. Она думала, что будет лежать так до рассвета, но вскоре погрузилась в спокойный глубокий сон.

Картер слышал стук в дверь своей спальни, но не желал реагировать на него. Голова его была полна смутных образов, отрывков эротического сна о Доротее, и он хотел как можно дольше смаковать эти видения.

Она была настоящей сиреной, его новообретенная жена. Прекрасная, страстная искусительница с пылким темпераментом, с телом, созданным для плотских утех, воспламенявшим кровь, сводившим с ума.

Лишение девственницы невинности – опьяняющее занятие, решил Картер. И совершенно незнакомая, неисследованная область для него. Все его любовницы были опытными женщинами. Новизна положения, предвкушение того, что ему предстоит обучить искусству любви столь страстную женщину, как Доротея, большую часть прошедшего дня продержало его в состоянии болезненного возбуждения.

Именно по этой причине, помня свое обещание не лишать жену девственности в экипаже, Картер покинул карету и продолжил путь верхом, когда они остановились у первой почтовой станции. Поэтому же он поспешил убраться подальше вскоре после прибытия в Рейвнзвуд-Мэнор. Он не хотел показать себя грубым животным, овладев своей невинной женой среди дня, закрепив их брачный союз в спешке от нетерпения.

Это было правильное решение. Он испытал огромное удовольствие, получив возможность изучить ее восхитительное тело, дразня и возбуждая ее, наблюдая, как она достигла пика наслаждения, когда он готовил ее к своему вторжению.

Его возбуждение было настолько сильным, что причиняло боль, когда он готовился овладеть женой. Однако ее неопытное тело удовлетворило его. Она была такой горячей и влажной, такой невероятно тесной, что он едва не изверг семя, когда полностью погрузился в нее. Каким-то чудом ему удалось взять себя в руки и продержаться достаточно долго, чтобы достигнуть яркого, совершенного в своей полноте наслаждения.

При воспоминании об этом плоть его мгновенно затвердела. Непроизвольно он раскинул руки по своей необъятной кровати. Наверное, пришло время проснуться. Проснуться и вновь испытать опьяняющее блаженство.

Но когда он открыл глаза, постель оказалась пуста. Сохранился только слабый лавандовый аромат туалетной воды жены, смешанный с резким плотским манящим запахом соития. Раздосадованный, Картер сел в постели.

Стук повторился.

– Войдите! – рявкнул Картер. Настроение его резко ухудшилось. Куда подевалась жена?

Камердинер Дансфорд показался в дверном проеме.

– Принести вам горячей воды для бритья или вы предпочитаете принять с утра ванну, милорд?

– Где леди Атвуд? – требовательно спросил Картер, не отвечая на вопрос.

Камердинер был так потрясен, что отступил на шаг назад.

– Я… хм… не знаю.

– Она уже позавтракала?

– К сожалению, вынужден сообщить, что не имею сведений о действиях ее светлости. Но могу справиться у миссис Симпсон, – предложил Дансфорд с некоторой жесткостью в голосе.

– Не обращай внимания, – отозвался Картер, сбрасывая одеяло. – Попроси миссис Симпсон сообщить леди Атвуд, что я жду ее в гостиной через час.

На самом деле Картер хотел бы немедленно затребовать жену к себе в спальню, но решил не смущать ее перед прислугой столь очевидной просьбой.

После ванны и сытного завтрака настроение Картера заметно улучшилось. Он явился в гостиную значительно раньше Доротеи и удобно расположился там, дожидаясь, когда она придет.

Она появилась точно в назначенный час. Глаза ее слегка расширились, когда она увидела, что Картер уже в гостиной. Он радостно улыбнулся и встал, когда она вошла. Доротея закрыла за собой украшенную позолотой дверь, но сделала лишь два шага от двери, взволнованно сплетя руки у талии.

Картер счел этот простодушный жест необычайно милым.

– Доброе утро, – поздоровалась Доротея. – Миссис Симпсон сказала, что вы хотели меня видеть.

– Доброе утро. – Картер подошел к жене и склонил голову, намереваясь поцеловать ее в губы. Она отвернулась в последний момент, и его поцелуй пришелся на щеку. – Я не застал тебя в постели утром.

– Я подумала, что будет странно проснуться там вместе с вами, – тихо ответила она.

– Я был бы совсем не против. – Картер внимательно вглядывался в ее лицо. – Мы смогли бы вновь испытать наслаждение прошлой ночи.

– Прошлая ночь… – Она поднесла руку ко рту и принялась покусывать ноготь. – Это было довольно… хм, волнующе, не правда ли?

Волнующе? Он назвал бы это более сильным словом. Это было чертовски волнующе. Просто невообразимо волнующе.

– Вы хотите повторить это сегодня вечером? – спросила она.

Вечером? Картер хотел повторить это прямо сейчас, сию минуту. Он еще далеко не насытился. Их первое соитие только распалило его желание. Но ему не получить удовольствия, если Доротея не разделит с ним это головокружительное путешествие к экстазу. Может, солнечный свет делает ее такой застенчивой, такой скованной?