– Конечно, нет,– лицо Габи залилось румянцем.

– Ну, может теперь это называется по-другому.– Она опять улыбну– лась, но легонько.– Любовь всегда была словом из шести букв. Зеленог– лазый, я сказала вам снять эту форму.

– Если меня собираются убить, я бы предпочел, чтобы это было проделано, пока на мне есть штаны.

Старушка хрипло рассмеялась.

– Мне кажется, что вы относитесь к тому типу мужчин, которые участвуют в перестрелках большей частью без штанов.– Она помахала ему рукой.– Давайте, не тяните. Здесь никто никого не собирается убивать. По крайней мере, сегодня.

Майкл снял плащ, и один из мужчин принял его и стал отпарывать подкладку. Другой взял у Габи чемодан, положил его на стол и открыл. Он стал рыться в одежде, которую она везла. Старушка сорвала медаль «За Сталинград» с груди Майкла, осмотрела ее под лампой.– Этот хлам не одурачит и слепого жестянщика.

– Это – настоящая медаль,– холодно ответила Габи.

– О? А откуда вы это знаете, моя маленькая влюбленная?

– Знаю,– сказала Габи,– потому что сама сняла ее с трупа, после того как перерезала ему глотку.

– Для тебя это здорово.– Старушка отложила медаль.– Хотя для не– го было плохо. Ты тоже снимай форму, влюбленная. Поскорее, пока я не умерла от старости, ожидая.

Майкл стал раздеваться. Он снял все до нижнего белья, и Габи то– же разделась.

– Вы, однако, волосатый паршивец,– обозрела его старушка.– Каким же животным был ваш отец? – Одному из мужчин она сказала: – Принесите ему его новую одежду и обувь.– Он вышел в другую комнату, а старушка взяла «Люгер» Майкла и обнюхала ствол. Затем сморщила нос, почуяв за– пах недавнего выстрела.– У вас были какие-то происшествия по дороге?

– Одно маленькое неудобство,– сказал Майкл.

– Ладно, не думаю, что мне хочется слушать.– Она взяла серебря– ные карманные часы, дважды щелкнула заводной головкой и посмотрела на капсулу с цианидом, когда открылась задняя крышка. Тихо проворчала, закрыла часы и вернула их ему.– Это вам тоже может понадобиться. Знать правильное время сейчас очень важно.

Седоволосый человек вернулся с охапкой одежды и парой поношенных ботинок.– Нам сообщили ваши размеры по радио,– сказала женщина.– Но мы ожидали двух мужчин.– Она указала на содержимое чемодана Габи.– Значит, вы привезли свою одежду с собой? Это хорошо. У нас нет для вас хороших гражданских документов. А сейчас в городе слишком легко оказаться выслеженным. Если кто-то из вас попадется…– Она глянула на Майкла, глаза ее были жесткими.– Думаю, вы хорошо понимаете, какое сейчас время? – Она дождалась, чтобы Майкл понимающе кивнул.– Теперь вы больше никогда не увидите ни своей прежней формы, ни автомобиля. Вам дадут велосипеды. Если вам покажется, что вам нужен автомобиль, мы об этом поговорим отдельно. Денег у нас тут не много, но, к сча– стью, много друзей. Зовите меня Камилла, и разговаривать будете толь– ко со мной. Вам не нужно иметь дело с вот этими двумя господами.– Она показала на двух французов, которые аккуратно складывали немецкую форму и укладывали ее в корзину с крышкой.– Оставьте себе свой писто– лет,– сказала она Майклу.– Такой достать трудно.– Она несколько се– кунд разглядывала Габи, как бы оценивая ее, потом глянула на Майкла.– Уверена, оба вы имеете опыт в таких делах. Мне нет дела до того, кто вы или что вы делали; важно то, что от вашей ловкости – и осторожно– сти – зависят многие жизни. Пока вы в Париже, мы поможем вам, чем сможем, но если вас схватят, мы вас не знаем. Это ясно?

– Абсолютно,– ответил Майкл.

– Хорошо. Если хотите пока отдохнуть, ваша комната там.– Камилла кивнула в сторону коридора и выхода.– Я как раз только что приготови– ла луковый суп, если хотите перекусить.

Майкл подхватил пару ботинок и охапку одежды со стола, на кото– ром они лежали, а Габи закрыла свой чемодан и подняла его. Камилла сказала: – Вы, ребятки, ведите себя прилично,– а затем вышла и пошла в маленькую кухню, где на чугунной печке кипела кастрюля.

– После вас,– сказал Майкл и пошел по коридору за Габи к их но– вой квартире. Дверь скрипнула петлями, когда Габи толкнула ее. Внутри была кровать на четырех столбиках, с белым покрывалом и весьма скром– ная раскладушка с зеленым одеялом. Комната была маленькая, но опрят– ная, хорошо освещенная солнцем, с окном, выходившим на пьяные пас– тельные строения.

Габи положила свой чемодан на кровать с четырьмя столбиками с безапелляционной уверенностью. Майкл глянул на раскладушку, и ему по– казалось, что он услышал, как застонала его спина. Он подошел к окну и раскрыл его, вдохнув полные легкие парижского воздуха. Он был все еще только в нижнем белье, как и Габи, но, как казалось, не было нуж– ды куда-то торопиться, включая одевание – или раздевание, как полу– чится. Габи легла на кровать и накрылась чистой хлопчатобумажной про– стыней. Она смотрела на него, рисовавшегося в окне, и позволила себе задержаться взглядом на его мышцах, гладкой спине и длинных, покрытых темными волосами ногах.

– Я собираюсь пока отдохнуть,– объявила она, натянув простыню до подбородка.– А в этой постели для двоих места не хватит.

– Конечно, нет.– Он быстро глянул на нее, увидел длинные черные волосы, распущенные теперь, когда на ней не было фуражки, по набитой гусиным пухом подушке как узорчатый веер.

– Не хватит, если даже я ужмусь,– продолжала Габи.– Так что вам придется спать на раскладушке.

– Ладно, придется на раскладушке.

Она улеглась, нежась на матрасе с гусиным пухом. Простыни были прохладные и слегка пахли гвоздикой: ароматом, который Майкл почуял сразу же, как только они вошли в комнату. Габи не сознавала, как она устала; она поднялась в пять часов, и сон ее тогда был беспокойным, если не сказать тревожным. Зачем она поехала с этим человеком? – спрашивала она себя. Она его едва знала. В сущности, и вовсе не знала его. Кто он был для нее? Ее глаза слипались; она открыла их и увиде– ла, что он стоит над ней, уставившись, так близко, что у нее мурашки пошли по коже.

Ее голая нога вылезла из-под простыни. Майкл провел пальцами по ее лодыжке, отчего у нее пошла гусиная кожа. Потом нежно взял ее за лодыжку и подсунул ногу под ароматную простыню. На мгновение ей пока– залось, что на ее ноге осталось жгучее ощущение от его пальцев.

– Спи спокойно,– сказал он и надел коричневые брюки с заплатами на коленях. Затем двинулся прочь из комнаты, и Габи села, придерживая на груди простыню.

– Куда вы?

– За миской супа,– ответил Майкл.– Я голоден.– Потом повернулся и вышел, мягко прикрыв за собой дверь.

Габи опять легла, но заснуть не могла. Внутри у нее горело, нер– вы были расстроены. Это от налета истребителя, решила она. Кто бы смог спокойно отдыхать после чего-нибудь подобного? Им просто повез– ло, что они остались в живых, а завтра…

Ну, завтра будет завтра. Как всегда и бывает.

Она слезла с кровати и подвинула раскладушку на несколько дюймов ближе. Он не узнает. Затем, успокоившись и задремывая с подушкой в объятиях, Габи закрыла глаза. Через несколько минут в мозгу ее закру– тились картины с самолетом и строчащими пулеметами. Они стали путать– ся, как дневная дрема.