– Тихо,– прошептал он. Где-то за переулком противно вякнул кот и смылся в укрытие.– Не дергайся,– все еще по-немецки проговорил Майкл.– Тебя еще никуда не ведут. Я задам тебе несколько вопросов, и хочу, чтобы ты ответил на них честно. Понял?

Вор, испуганный и дрожащий, кивнул.

– Хорошо, сейчас я уберу руку, но если ты крикнешь, в одно мгно– вение сломаю тебе шею.

Он крепко встряхнул этого человека, для пущей убежденности, за– тем опустил руку. Вор издал слабый стон.

– Ты – немец? – спросил Майкл. Вор кивнул.– Дезертир? – Пауза, затем кивок.– Сколько времени ты в Париже?

– Шесть месяцев. Пожалуйста… отпустите меня. Я ведь не тронул вас, верно?

Ему удавалось скрываться в Париже, оккупированном немцами, шесть месяцев. Хороший знак, подумал Майкл.

– Не ной. Чем ты еще занимался, кроме попыток резать людей? Во– ровал хлеб на рынке, может овощи то тут, то там, пирог-другой с лот– ка?

– Да, да. Примерно так. Пожалуйста… Я не гожусь в солдаты. У меня слабые нервы. Пожалуйста, отпустите. Ладно?

– Нет. Ты карманничал?

– Немного. Когда приходилось.– Глаза вора сощурились.– Погодите– ка. А кто вы? Ведь не военная полиция. В чем ваша игра, а?

Майкл этот вопрос проигнорировал.

– Ты – хороший карманник?

Вор ухмыльнулся, блефуя умело. Под серостью и уличной грязью ему было наверно около сорока пяти. Немцы действительно скребли по сусе– кам, выискивая солдат.

– Я еще жив, разве нет? Теперь, вы-то кто, черт возьми? – В гла– зах его появилась мысль.– Ага, конечно. Подпольщик, да?

– Вопросы задаю я? Ты – нацист?

Человек грубо рассмеялся. Отхаркнулся на мостовую.

– Я что, похож на некрофила?

Майкл слегка улыбнулся. Может, он и вор не по одну сторону бар– рикады, но симпатичны друг другу. Он придавил человека, чтобы тот присел, но не снял руку с грязного ворота. Со стороны Рю де ла Шин в переулок заворачивала Габи.

– Эй! – в тревоге прошептала она.– Что случилось?

– Встретил кое-кого,– сказал Майкл.– Того, кто может нам приго– диться.

– Я? Пригодиться подполью? Ха! – человек оттолкнул руку Майкла, и пальцы Майкла разжались.– Да оба вы можете сгнить в аду, и я не бу– ду о вас беспокоиться!

– На твоем месте я бы вякал потише.– Майкл показал в сторону Рю Тоба.– Там через улицу стоит гестаповец. В том доме их может быть це– лое гнездо. Не думаю, что ты хочешь, чтобы они заинтересовались, правда?

– Пожалуй, не хочу,– ответил тот.– Итак, на чем мы остановились?

– У меня есть работа для карманника,– сказал Майкл.

– Что? – Габи соскочила с велосипеда.– О чем вы говорите?

– Мне нужны ловкие руки,– продолжал Майкл. Он жестко посмотрел на вора.– Но не для того, чтобы стащить из кармана, а чтобы в карман кое-что положить.

– Вы совсем очумели! – проговорил вор с усмешкой, от которой его мрачное, с нависшими бровями лицо стало еще мрачнее.– Может, мне все же стоит позвать гестапо, чтобы они разобрались с вами?

– Прошу,– предложил Майкл.

Вор съежился, посмотрел на Майкла, на Габи и опять на Майкла. Плечи его обвисли.

– Ох, ладно, черт с ними,– сказал он.

– Когда ты в последний раз ел?

– Не знаю. Кажется, вчера. А что? Обслужите пивом с сосисками?

– Нет. Луковым супом.– Майкл почти услышал, как Габи раскрыла рот, когда поняла, что он собирается делать.– Ты на своих двоих?

– Мой велосипед за углом.– Он показал большим пальцем за угол, на Рю де ла Шин.– Я шарю по переулкам в этом районе.

– Ты совершишь с нами маленькое путешествие. Мы будем ехать у тебя по бокам, и если ты позовешь солдат или доставишь какие-либо другие неприятности, мы тебя прикончим.

– Зачем мне куда-то ехать с вами? Вы же, наверно, все равно меня убьете?

– Может, убьем,– сказал Майкл,– а может, нет. По крайней мере, умрешь ты с полным желудком. А кроме того… мы, может, сумеем выра– ботать некое финансовое соглашение.– Он увидел, что во впалых глазах человека появилась искра интереса, и понял, что нажал на правильную кнопку.– Как тебя зовут?

Вор замялся, все еще осторожничая. Он посмотрел вперед и назад вдоль переулка, как будто боясь, что ослышался. Потом: – Маусенфельд. Просто Маусенфельд. Бывший повар полевой кухни.

Мышь, подумал Майкл. Немецкое название мыши…– Я буду звать те– бя Мышонок,– решил он.– Поехали, пока не наступил комендантский час.

Разозленная Камилла совсем не походила на приятную пожилую даму. Глаза ее покраснели, лицо стало бордовым от кончиков седых волос до подбородка.

– Привести немца ко мне в дом! – вопила она в припадке злобы.– Не я буду, если казнят за это вас, как предателя! – она сверкнула глазами на Майкла и поглядела на Арно Маусенфельда, как будто тот был чем-то таким, что она только что соскребла вместе с грязью с ее под– ошв.– Ты! Убирайся! Я не обеспечиваю кровом нацистских бродяг!

– Мадам, я не нацист,– ответил Мышонок со строгим достоинством. Он вытянулся, как только мог, но в нем было на три дюйма меньше, чем в Камилле.– И я не бродяга.

– Убирайся! Убирайся, а не то я…– Камилла резко развернулась, подскочила к шкафу и распахнула его. Рука ее вытащила старый громозд– кий револьвер «Лыбель».– Я выбью твои грязные мозги! – истерично кри– чала она, все ее галльское изящество исчезло, она прицелилась писто– летом в голову Мышонка.

Майкл схватил ее за запястье, направил ствол вверх и вытащил оружие из кулака.– Ни в коем случае, особенно сейчас,– выругался он.– Эта реликвия может оторвать вам руку.

– Вы сознательно притащили в мой дом этого нациста! – рассвире– пела Камилла, оскалив зубы.– Вы решили рискнуть нашей безопасностью! Зачем?

– Потому что он может помочь мне в моем деле,– сказал ей Майкл. Мышонок вошел в кухню, при свете его одежда казалась еще более рваной и грязной.– Мне нужно, чтобы кто-нибудь доставил записку нужному мне человеку. Это нужно сделать быстро и не привлекая внимания. Мне нужен карманник – и вот он здесь.– Он кивнул на немца.

– Да вы не в своем уме! – сказала Камилла.– Он явно совсем не– нормальный! О, Боже, у меня под крышей сумасшедший!

– Я не сумасшедший! – ответил Мышонок. Он уставил на Камиллу свое лицо с глубокими морщинами, серое от грязи.– Врачи говорят, что я определенно не сумасшедший.– Он поднял крышку с кастрюли и вдохнул запах.– Чудесно,– сказал он.– Но пресноват. Если у вас есть паприка, я могу сделать его вам поострее.

– Врачи? – сказала нахмурясь, Габи.– Какие врачи?

– Врачи из психушки,– продолжал Мышонок. Он откинул волосы с глаз грязными пальцами и затем сунул эти же пальцы в кастрюлю. Затем попробовал на вкус.– О, да,– сказал он.– Сюда можно положить немного паприки. Возможно, также чуточку чесночку.