могу! Я даже допускаю, что он трахнул ее! У них были какие-то отношения до тебя. Здесь ключевое слово, что ОН ее ТРАХНУЛ. Для него это часть жизни. Для неё слабость, дурость, порыв. Не знаю! Но ты не дал ей возможности объясниться!!! Совсем!!!! И она могла бы лежать сейчас мертвая! Бездыханное тело!!! Потому что ты настолько агрессивно глуп, что не умеешь разговаривать и слушать!!! Но можешь только слышать звон от непонятно кого!!! Он гребанный обольститель! Он жрет женские сердца и тела на завтрак, обед и ужин! Она виновата в том, что дала слабину, в том, что позволила все это… Но это не повод лишать ее жизни! Ее и ребёнка! Ты сам имел такую же слабость! Это ты ей можешь сказки рассказывать!!! Про тебя и жену, и порыв! Про то, что у Вас ничего не было!!! Чем ты отличаешься от неё?!!!! Чем ты лучше?!!!! Но она, любя, простила! Проглотила и простила. Или может нет, но дала тебе шанс! И ты, извини меня, нормальный зрелый мужик! Ведёшь себя, как конченный гандон! И ещё изображаешь из себя жертву века! Ой, какой ты несчастный! Посмотрите на него!!!! Страдалец, твою мать!!!! Возьми себя в руки! И бейся за свою женщину! За свою любовь! А не позволяй любым мимо проходящим выродкам втаптывать ее имя в грязь!

Мила шумно выдохнула, закончив свою пламенную речь. Она кипела всем телом. Он задумчиво наблюдал, как уезжает ее машина. И хоть ему совершенно не хотелось этого признавать, но женщина была права, пусть и не во всем. Он забыл о выпивке. И продолжал скрипеть извилинами. И каждое услышанное сейчас слово Милы въедалось ему в воспалённый мозг. Набрал номер. Громов подъехал достаточно быстро, минут через двадцать. Он ожидал этой встречи. Но совершенно не хотел здесь присутствовать. Чем дальше, все это продолжалось, тем большее участие и личную заинтересованность он принимал в этом деле. А это было крайне непрофессионально. И это не могло не задевать Захара. Он вышел из машины, громко хлопнув дверцей в ночной тишине. Чтобы скрыть волнение, достал сигарету и закурил. Чтобы выглядеть более непринужденно и не вызывать лишних подозрений. Подойдя к Губернатору, протянул ему открытую пачку сигарет, предлагая. Собеседник посомневался, но к сигаретам не притронулся.

— Я тебя кое о чем просил.

Тихим голосом заговорил Александр, бросив серьёзный взгляд в сторону Громова и тот кивнул, выдыхая дым в осенний воздух. Тишина продолжалась минуты две. И наконец, собрав все свои мысли в кулак, спросил.

— Когда они встречались последний раз?

— В смысле?

Захар умышленно сделал вид, что не расслышал и не понял, заставляя сформулировать вопрос четче. Это было важно. Губернатор разозлился. Это было видно. Сделал над собой усилие. От одних этих слов ревнивая ярость хватала за глотку.

— Когда они трахались последний раз?

— Она поехала к нему, когда ты вылетел в Москву.

Громов затянулся в этот момент. Давая собеседнику, всё осмыслить и сопоставить. И потом продолжил.

— А пару недель назад, может чуть меньше, он силой увез ее за город… И… изнасиловал. Он чуть не убил ее. Мне пришлось вмешаться.

Сокольский обреченно посмотрел на него в этот момент. И теперь весь пазл в его голове сложился на удивление ровно, деталь к детали. Но ему не стало легче. Он услышал то, что должен был. Горечь и соль состояли в исключительной правоте его помощницы. Он мог сразу позвонить Громову. И расставить все точки над «i». Но он был слишком самоуверенно слеп и глух. Он сам подтолкнул ее к измене. Косвенно или прямо, не имело сейчас значения. Стало и объяснимо ее состояние после той злополучной ночи. И нервный срыв, и та психологическая апатия. Появилось разумное объяснение разбитого лица. Всё сложилось. И оказалось звеньями одной цепи. Он сел в машину. И поток мыслей его не прекращался.

— Домой.

— Уверенны? — Спросит Влад.

— Да.

— Я не отдам Вам пистолет.

Резонно заметил водитель. Но Александр пропустил это мимо ушей, делая вид, что не расслышал. И он считал, снова и снова. Считал и считал. Понимая, что это его ребёнок. Без вариантов. Она не лгала. Все факты играли против него издевательски злую шутку. Зашёл в квартиру. Понимал и не надеялся застать ее там. Ещё бы. После того, что он устроил. Сел на кровать среди разгрома. И схватился за голову. Всё это, как злая шутка. Издевка судьбы. Взгляд упал на кольцо, схватил его, крепко сжимая в ладони. Ее телефон здесь же. Она исчезла, не забрав ничего. Просто исчезла.

В понимании Ани всё было немного иначе. Она скорее, уползла, зализывая раны. Осенним вечером в легком трикотажном платье. Она не смогла бы уйти далеко. Сил не было совершенно. Кое-как доковыляла до небольшого сквера. Села на лавочку. Нужно было подумать, что делать дальше. Физически уже было не так больно. Но моральный гнет был по прежнему непостижимым. Обхватила себя руками, слегка раскачиваясь. Куда пойти? Куда податься? В таком-то виде… Ушла по-английски в никуда. Сейчас успела пожалеть, что осталась без каких-либо документов. Желание поскорее сбежать было настолько естественно сильным, что только сейчас проявилась первая трезвость ума. Без документов, денег, телефона. Куда она могла пойти? Сиротливо с тоской вспомнила о Сергее. Как же всё-таки было хорошо, когда он всегда был рядом. Оставалась сидеть на лавке, понимая, что замерзает. Холод мелкими иголками залезал под кожу.

— Привет.

Услышала она в ночи знакомый голос, но от неожиданности вздрогнула всем телом. И сейчас вглядывалась в темный силуэт напротив.

— Привет…

Ответит она, удивляясь встрече.

— Смотрю жизнь тебя изрядно помотала…

Сокольский взглянул на часы и все же набрал ещё раз Громова.

— Ты найди ее, пожалуйста. Где бы она не была. Не пугай только, я тебя прошу!

— Понял. Пугать не по моей части.

Отозвался Захар Петрович. И в трубке раздались короткие гудки.

Утро было тяжелым для всех участников истории. Астахов отправился на работу, но его терпению приходил конец. Он ждал продолжения, развития. Ждал, когда она позвонит. Ждал, когда появится Губернатор. Он был готов ко всему. Его сценарий был идеально расписан. Но ожидание было худшей пыткой.

Александр медленно поднялся с постели. Ноги опустились на осколки и обломки. Огляделся по сторонам. Смертельная усталость. Вот, что он чувствовал сейчас. Нужно было переодеться. Вызвал клининг. Поручил специально обученным людям обновить интерьер комнаты. При наличии денег всё становилось в разы легче. По щелчку. Нестерпимо болела голова. Отменил на сегодня все встречи, совещания. Это было впервые за всю