— Подойди, Эреб. Я хочу, чтобы ты залез в них сам.

Эреб истерически рассмеялся:

— Что? Да никогда!

— Сейчас. Ты знаешь, что я делаю с теми, кто не выполняет моих распоряжений.

— Я член Триумвирата!

— Больше нет. Мы провели голосование.

— Когда?

Церон поднял руку.

— Только что.

Венде и темнокожая маска переглянулись, но никто из них не произнёс ни слова. Едва кивнув друг другу, оба подняли руки.

— Я против, — подала голос я. — Ну, если мой голос считается.

В зале повисла полная тишина. В этой тишине обманчиво мягкие шаги Церона отдавались в моих ушах, как звук натачиваемого топора.

Чёрт. Я сжала губы. Не буду молить о пощаде. Ни за что.

Мгновением позже Церон задрал пальцами мой подбородок так, что я стукнулась затылком о колодки. И быстро, страшно надавил.

Я успела забыть ослепляющую боль, которая пронзила меня в подвале при нашей первой встрече. Но та не шла ни в какое сравнение с этой.

Я зашлась криком, давясь слезами. Спазмы, пронзившие тело, были невыносимыми, и я с ужасом почувствовала, что ещё чуть-чуть — и я обмочусь. Собственный голос, ставший мне чужим, перетёк в визг и выплеснулся хриплыми сдавленными стонами. Я едва осознавала, что вообще издаю какие-то звуки: тело дёргалось в агонии, и я не соображала, что со мной происходит и где я нахожусь.

— Понравилось? — поинтересовался Церон, обхватывая моё горло холодными пальцами. — А ведь я приказывал тебе молчать.

Я с усилием вдохнула, кое-как совладав с хрипами.

— Пожалуйста, — выдавила я, — не надо больше, я…

Церон жёстко усмехнулся — и ткнул пальцами мне в шею ещё раз. В горле забулькало, словно его перерезали пополам. В этот раз я лишилась голоса, но, должно быть, молчаливые судороги выглядели куда страшнее, потому что Венде поморщилась, а Эреб быстро стащил с себя маску дрожащими руками и уронил на пол. Но я едва это видела: глаза застлало слезами.

— В колодки, — коротко велел Церон, и я поняла, для кого он пытал меня только что.

Эреб, дрожа, на заплетающихся ногах проследовал к колодкам. Рухнул на колени, позволяя стражникам приковать себя.

— Я расскажу императору, — пробормотал он. — Он узнает всё о твоих делишках, всё, всё, всё…

Церон наклонился над ним.

— И о каких же это делишках идёт речь?

Взгляд Церона был спокоен и безмятежен, но у Эреба на лбу выступил пот.

— Ниро Мореро, — прошептал он. — Я… догадался. Той ночью.

— Да он шантажирует тебя, Церон, — заметила Венде, оглядывая свои безупречные перламутровые ногти. — Как скучно. Голосую за то, чтобы заменить экзорцизм несчастным случаем.

Глаза Церона блеснули.

— Прекрасная идея, — произнёс он, распрямляясь. — Но, увы, император слишком хорошо осведомлён о природе… несчастных случаев. О нет, мы проведём экзорцизм по всем правилам — и все присутствующие здесь смогут засвидетельствовать, что Эреб покинул этот мир живым.

Прозвучало это двусмысленно, но я промолчала. Кажется, я вообще теперь не раскрою рта ближайшие лет десять. Боль отступила, но меня всё ещё трясло так, словно я стояла голой на площади, а в меня снова и снова швыряли раскалённые ножи.

— Значит, император узнает твой секрет, Церон. — Эреб ухмыльнулся. — Не завидую я тебе. Особенно теперь, когда Конте Мореро всё ещё на свободе.

Церон вздохнул.

— Что ж, я открою тайну вам всем, и покончим с этим. — Он повернулся к маскам, насмешливо улыбаясь. — Секрет Эреба и впрямь касается Конте Мореро и его погибшего брата Ниро. Они оба — дети сестры императора Адриана, Анжелы.

— Не может быть, — вырвалось у Венде. — Внук старого императора — охотник на демонов?

— Именно, — сухо сказал Церон. — А его брат, Ниро Мореро, был убит. — Взгляды Церона и Эреба встретились. — И это подтвердили мои крайне влиятельные сторонники в Подземье. Кстати, Эреб, они будут рады познакомиться с тобой поближе, если наши интересы вдруг… пересекутся. Я говорил тебе, что двое из них заседают в императорском суде?

Эреб побледнел и сглотнул.

Я вдруг подумала, что никто здесь не знал о том, что Ниро Мореро был убит Тенью. Вообще никто. Только я — и Эреб, который слышал признание Тени в своём особняке…

…И догадался о чём-то. Вот только о чём?

— Тебе есть что добавить, Эреб?

— Конте Мореро — внук императора, а его брат мёртв, — хрипло сказал Эреб. — Как ты и сказал.

— Это всё?

Эреб опустил голову ниже:

— Д-да.

— Ты будешь ещё доставлять мне неудобства?

Эреб молчал.

— Скажи это вслух, Эреб.

— Нет.

— Отлично.

Церон кивнул высокой темнокожей маске:

— Твой выход, Гирен. Надеюсь, ты не возражаешь, что я буду называть тебя этим именем здесь?

Маска Гирена повернулась к нему.

— Не возражаю, но в обмен предпочёл бы знать, когда твоя пленница умрёт.

— Не скоро, — спокойно сказал Церон, и я вздрогнула. — Эта девчонка — охотница, которая лишила меня желанной жертвы, ограбила гробницу первого Триумвирата и подняла на меня руку. Думаю, я буду развлекаться с ней долго.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В его голосе было обещание адской боли, от которого хотелось съёжиться, спрятаться и убежать. Словно я уже растянута в пентаграмме, нагая и перепуганная, вот только на этот раз Конте не придёт.

— Понимаю, — промурлыкала Венде. — У меня был когда-то… похожий опыт. Это были очень увлекательные три месяца.

Три месяца. Меня передёрнуло.

— А потом? — поинтересовался Церон.

— Он сделался неразговорчив.

Маски засмеялись. Даже Эреб хихикнул.

А ведь Церон не шутил. Совершенно не шутил. Я была в полной его власти, и некому было спасти меня отсюда. Конте, по всей вероятности, был или мёртв, или тяжело ранен, или в бегах. А Тень… Ему тем более было наплевать.