– Влад,.. – воздух забивает легкие, застревает в горле, не могу выдохнуть ни слова.

   Только его рваное, хриплое дыхание.

   Только безумные, бешенные толчки внутри меня.

      Хрипит со свистом, таранит меня так, будто обезумел . Разрывает, раздирает с каждым толчком, лупит по самой матке.

   И только увеличивает темп, хотя казалось бы, быстрее невозможно.

   Адская смесь боли и запредельного наслаждения.

   Меня трясет с ног до головы, впиваюсь ногтями в стену, таки срывая их, обламывая до мяса.

   Грубые, рваные толчки ускоряются еще сильнее, а перед глазами – всполох. Яркий, ослепительный, как и внутри, - пронзая позвоночник до самой макушки, и сердце колотится, как бешеное.

   И меня выгибает еще сильнее. Все тело простреливает сумасшедшим оргазмом.

   Глаза закатываются, и стенки невыносимо начинают содрогаться вокруг его мощного члена, принося еще большую боль и еще более невыносимое блаженство.

   Ору, ору до хрипоты, до срыва голоса. Поддаюсь ему навстречу, бедра сами дергаются.

   И прошибает снова. Насквозь. Будто тело разлетается на тысячи кусков.

      Ору, перекрикивая его хриплый мат, ощущая острые взрывы на сосках.

   И кажется, что не я, весь мир вокруг раскалывается.

   Судороги стенок становятся нестерпимыми. Оглушающими. До потери себя, потери всякого контроля, мыслей, сознания.

   Еще одна ослепляющая вспышка перед глазами, и я проваливаюсь в темноту, чувствуя, как тело все еще колотит, а внутри все по-прежнему содрогается…

    Прихожу в себя уже в постели.

   Ноги раскинуты в стороны. Пальцы еще покалывают и дрожат.

   Он нависает надо мной всем телом, уже обнаженным, как и я…

   И глаза полыхают – злобой, яростью, огнем каким-то ненормальным, сжирающим, какого не видела в нем никогда. Хочется отползти, спрятаться, сбежать, но я придавлена им и так измотана, что не могу пошевелиться.

   – Даже не думай, что заведешь себе покровителя и сможешь сбежать от меня, Даааша, - его пальцы стирают слезы, залившие мне лицо. Наверное, еще тогда, когда я вся взрывалась.

   – Этого не будет. Ты моя. Моя!

   Резко дергает вверх, на себя, впиваясь в губы ртом.

   Не нежно, - жаляще, будто наказывает , клеймит, пожирает.

   А я – распахиваюсь в ответ на эту ярость.

   Открываю губы с тихим стоном, пропускаю его язык внутрь.

   Позволяю себя таранить, позволяю заполнять собой на максимум, по полной. Захлебываясь, когда он достает почти до самого горла. Чувствуя, как новый спазм сжимает дыхательные пути.

   Продолжает терзать мой рот, а между ногами все сжимается.

   Все тело будто скручивается в безумно напряженный узел.

   - Моя, - Влад резко прерывает это истязание, обхватывая мою голову, прижимая лбом, по которому ползут капельки пота, к моему. – Даже думать не смей.

   Не киваю. Только прикрываю глаза, опуская ресницы, - на большее у меня просто не осталось сил.

   Но он понимает, ему этого достаточно. Кивает, снова проводя пальцами по щеке.

   Резко поднимается, и меня моментально окутывает холодом. Каждая клеточка тела вздрагивает, будто облили ледяной водой.

   Хочется, чтобы он вернулся, чтобы лег рядом, обхватив меня руками, прижав к себе. Так хочется, что даже колет по коже.

   Но Влад набрасывает рубашку, подхватывает брюки и выходит, не сказав больше ни слова. Только хлопнув напоследок дверью. Слишком громко, так, что мои руки подскакивают на постели от этого хлопка.

   А я лежу – распластанная, размазанная по постели, чувствуя, как до сих пор внутри подрагивает все тело от его безумия, которое на меня обрушил, - и разреветься хочется. По-детски, в голос. И швырнуть чем-то в эту проклятую дверь, что за ним захлопнулась.

   Но не могу.

   Ничего не могу. Ни на что не способна.

   « Черти чтоб тебя взяли, Влад Северов» - проклинаю его, но лишь в голове, потому что даже губы, заклейменные его жадностью, не слушаются.

   Сама не замечаю, как проваливаюсь даже не в сон. Как будто выключили меня, как лампочку.

   Просыпаюсь, как от удара. Даже подскакиваю на постели.

   За окнами темно, атлас простыней и подушки рядом – холодный.

   Значит, все время здесь я провела одна.

   А он?

   Вернулся на тот прием? Флиртовать со своей бывшей, а, может, уже и теперешней, женщиной?

   – Что ты творишь, Влад? – доносится из-за двери резкий голос.

   Почти такой же, как и у моего мучителя.

   Почти, разве что нет в нем того бархата, той дьявольской способности очаровывать своим звучанием. Хотя… Если бы не произнес имя, я бы не сомневалась в том, что это сам Влад.

   – Рад тебя видеть, - отвечает обволакивающий бархат с уже знакомыми нотками ярости, которая так не вяжется с его словами. – В следующий раз звони перед тем, как ворваться, Ал. И сбавь обороты. Не дорос так со мной разговаривать.

   – Не дорос? – слышу, кто-то будто швыряет чем-то о пол. – Не знаю, брат. Ты мне скажи, кто из нас сейчас взрослее! Объясни, с какого перепугу вдруг мой старший брат, всю жизнь рассчитывающий, как шахматную партию, на сто шагов вперед, начал вдруг творить такие глупости?

   – Тон. Понизил, - ледяной приказ. – Не забывайся.

   Тихо говорит. Очень тихо. Спокойно. Но при этом размазывает в крошку этим льдом. Так приказывал мне молчать еще в нашу первую встречу, в машине. Так говорил, чтоб в порядок себя привела и сделку ту предлагал. Хотя… Нет. Даже тогда Влад был мягче.

   – Выпьешь?

   Слышно, как по столу стучат тяжелые стаканы. Наполняются жидкостью. Удивительно, какая слышимость в этом роскошном доме!

   Чуть приподнявшись, замечаю, что дверь не заперта. Сквозь узкий просвет различаю за столом две очень похожие фигуры. Лиц не разобрать, видно только что примерно одного роста и телосложения. И волосы у брата такие же черные, как у него.

   Странно, разве он не хлопнул этой дверью, так демонстративно отрезая себя от меня?

   – Какого хера, Влад? – младший чуть успокаивается. – У нас война. Война, мать твою! Регину похитили, ты завалил Кобру! С Грачем вопрос вообще туманный, и ты, мать твою первый на подозрении! Несмотря на всю вашу прежнюю дружбу! Да тебя же с обеих сторон готовы разорвать! И что? Что ты делаешь? Оставляешь в такой ситуации живую свидетельницу!  Мало того, ты, блядь, делаешь ее неприкосновенной, показав всему миру! И еще и оставляешь в своем доме! Дважды делаешь неприкосновенной, показываясь с ней на самом важном приеме в столице! Ты понимаешь, что светиться тебе в нашем положении нельзя! Влад! Она же и не захочет, а заложит тебя с потрохами! А на кону жизнь нашей сестры, которую держат точно не друзья! Похитить ее мог только тот, кто заодно с Коброй в этом раскладе! Ты же всех подставляешь! Ты, блядь, считай собственными руками убиваешь нашу Регину! Нет, блядь, не руками! Членом, твою мать! Тебе в этом мире шлюх стало мало?