Я не знала, как отнесется к ней Максим, не найдет ли ее утомительной. Но это не имело значения. Она мне понравилась, мне была по душе ее открытость. К тому же она не задавала никаких вопросов о нашей прошлой жизни и готова была принять нас такими, какие мы есть в этот момент.

Мы вышли в залитый солнцем сад.

- Его фамилия Лавледи, - позвонила она мне в тот же вечер. - Должно быть, вы согласитесь, что это прелестная фамилия для гинеколога. Моя племянница говорит, что он блестящий специалист, лучшего не сыщешь, внимательный и все такое, я думаю, это как раз то, что вам надо. И в то же время не станет подлаживаться и 'льстить, скажет вам то, что есть.

- Я тоже думаю, что это мне подойдет.

- Надеюсь. Теперь - как его найти. Он, к счастью, живет не на Харли-стрит, это такая ужасная улица, а в Кенсингтоне - симпатичном, тихом квартале. - Банти продиктовала мне адрес и номер телефона. - Я могла бы предложить вам отправиться туда со мной, я не против провести денек в городе, если бы вы только попросили об этом, но я полагаю, что вы предпочтете поехать одна, не так ли?

- Да, думаю, что так, Банти. Но все равно спасибо.

- Не за что. А сейчас не переживайте, голубушка. Что будет, то будет, рассуждайте философски. Хотя, конечно, мне-то легко так говорить. Желаю удачи.

Я записала фамилию и номер телефона на клочке бумаги; услышав на лестнице шаги Максима, я сунула бумажку в карман, как будто бы в чем-то была виновата. Я чувствовала себя виноватой. Я не понимала, почему именно, но я хотела сохранить все в секрете, ничего ему не говорить. Если доктор заявит, что он хотел бы повидать также Максима, я просто скажу, что это невозможно, и поставлю крест на всем деле. Кажется, здесь говорила моя гордость. Мы никогда в последнее время не вели разговоров о детях.

Я тщательно обдумала, каким образом сообщу Максиму о своей поездке в Лондон, мысленно оттачивала фразы и аргументы, иногда даже проговаривала их. Для этого нужно выбрать подходящий момент и сказать как бы между делом, скажем, выходя из комнаты, как о чем-то весьма малозначительном.

После того как Банти дала мне имя и адрес доктора, я не могла думать ни о чем другом, мне казалось это очень срочным, я не могла ждать. В разгар обеда я вдруг выпалила:

- Максим, я хочу съездить в Лондон.

Он удивленно поднял голову.

- Ты никогда не хотела ехать в Лондон. Ты его ненавидишь, особенно в такую погоду.

- Да, это так, но я хочу сказать, что мне надо съездить, я должна купить кое-какую летнюю одежду, некоторые вещи для дома...

Я поняла, как может чувствовать себя женщина, которая лжет для того, чтобы встретиться с любовником. Я подумала, что Максим что-то заподозрит. Пожалуйста, сказала я про себя, пожалуйста.

- Ты хочешь, чтобы я с тобой поехал?

- О нет! - слишком быстро ответила я. - Нет-нет, тебе будет очень скучно.

- Да, верно.

- Ты только подвези меня до станции. Я поеду рано утром в один из будних дней на следующей неделе.

- Отлично. Очень хотелось бы получить весть от Фрэнка и узнать, готов ли он приехать сюда и стать совладельцем фермы и лесных угодий. Мне нужен его совет.

Я почувствовала облегчение и пустилась в обсуждение вопроса, демонстрируя живой интерес к теме, боясь, как бы разговор снова не вернулся к поездке в Лондон. Тем более что говорить о Фрэнке было не столь уж трудно.

Зато не так-то просто оказалось осуществить то, что мне хотелось сделать не откладывая. Я позвонила доктору, мне сказали, что записаться к нему на прием можно только на следующий месяц.

- О, я не знала об этом... хотя я понимаю... что тут поделаешь... а мне так нужно попасть к нему, - пробормотала я.

К стыду своему, я почувствовала, как дрожит мой голос, в котором звучат нотки отчаяния. Я даже сама не подозревала, насколько важным это для меня стало. Мне была ненавистна мысль о том, что все откладывается на несколько недель.

- Вы можете минутку подождать?

Женщина на том конце провода отошла от телефона, я слышала ее шаги, голоса в соседней комнате. Я представила себе, как она говорит: "Кажется, она очень удручена, по всей видимости, у нее какие-то проблемы, не могли бы вы найти время, чтобы принять ее?" Я чувствовала себя весьма неловко.

- Миссис де Уинтер, доктор Лавледи сможет принять вас после обхода больных в четверг. Вы могли бы быть здесь в три часа?

- Да, конечно! Огромное вам спасибо!

Мне захотелось и плакать, и танцевать, и бежать к Максиму со словами: "Все будет хорошо! У нас будут дети!"

И я снова их увидела, они бежали к стоявшему на лужайке пони. Итак, все проблемы разрешились, мне больше не о чем беспокоиться, все образуется наилучшим образом, так же успешно, как разрешилось дело с домом.

Я услышала, что пришла Дора и загремела посудой, что-то весело напевая.

- Я собираюсь в Лондон, Дора, - сообщила я, - в четверг. Приеду поздно. Ты сможешь приготовить что-нибудь легкое на ужин мистеру де Уинтеру?

И мы принялись обсуждать, что будет лучше - форель или семга, собираются ли поспевать томаты, и во время этого разговора я поняла, что ощущаю себя совсем иной, чем раньше, - уверенной, даже более взрослой.

- Ты выглядишь очень возбужденной, - заметил Максим. - Такое впечатление, будто ты едешь на свидание.

Я почувствовала, как вспыхнуло мое лицо.

- Так и должно быть, тебе нужно выбраться на денек. Жаль, что у тебя нет какой-нибудь старой подруги, которая составила бы тебе компанию.

- Меня вполне устраивает, что я еду одна, Максим, это во многом даже лучше.

- Ну что ж, только не забудь хорошо позавтракать.

- О нет, я подкреплюсь где-нибудь сандвичами. Не хочу завтракать одна.

Нет, не в этом причина, думала я, сев в поезд и махая Максиму рукой, когда поезд тронулся. Просто я не в состоянии есть, не в состоянии прожевать даже сандвич до тех пор, пока не увижу доктора, не услышу, что он мне скажет, пока не узнаю, что меня ожидает.

Лондон в тот день показался мне красивым, улицы сверкали чистотой, в окнах автобусов, словно в зеркалах, отражалось солнце, в тени деревьев я останавливалась, чтобы отдохнуть и охладиться. Здания казались более изящными и более величественными, чем мне запомнилось. Я смотрела на все новыми глазами. Я прошлась пешком по парку, посмотрела на резвящихся детей и на нянь в темно-синих платьях с детскими колясками, понаблюдала за птичками и корабликами, и на сердце у меня было легко, потому что мои загорелые крепкие дети будут так же играть, со счастливыми лицами запускать воздушного змея, будет так же звенеть их радостный смех. Мне пришлось заглянуть в магазин и купить пару юбок и блузок, а также немного материи, иначе как мне было объяснить свою преступную поездку? Покупки я сделала очень быстро, выбирала все кое-как, после чего отправилась побродить среди детских вещей, среди колясок и колыбелек, а затем - среди домиков для кукол и бит для крикета, представляя эти вещи в Коббетс-Брейке, улыбаясь продавщицам, как бы делясь с ними своим секретом.