Джонатан протянул ей напиток, который приготовил, смесь фруктовых соков и успокоительного, чтобы легче заснуть. Она улыбнулась. Это была встреча двух не пересекающихся миров, и он прекрасно понимал это. Ее мир был физическим и подчинялся страсти, его — умственным, созерцающим, понимающим. Девушка глотнула своего напитка и сказала, что он самый великодушный человек, которого она встретила со дня своего приезда в Лондон, и она никогда не забудет его великодушия. Оказывается, девушка колебалась перед тем, как пойти с ним поесть, потому что думала, что за это он потребует секса. Даже когда они вернулись сюда, она слегка нервничала, думала, что приняла его не за того человека. Но ее инстинкт сработал верно. Он оказался настоящим джентльменом. Друзья говорили, что она слишком доверчива, и она рассказала ему историю о мальчике, которого знала, и он хотел с ней секса и не уважал того факта, что она была девственницей. Она хотела выйти замуж до того, как заняться любовью с мужчиной. Девушка вспыхнула, и Джонатан почувствовал себя очень некомфортно. Он улыбнулся, и кивнул, и посмотрел в сторону ванной. Понадеялся, что она смыла после себя всю грязь. Некоторое время она сидела спокойно, и он обнаружил, что она заснула. Девушка глубоко дышала. Джонатан удивился тому, как быстро сработали успокоительные, но больше всего ей как раз сейчас требовался отдых.

Джеффрис сидел рядом с ней долгое время, смотрел на юное лицо и думал о том, какие ужасы ждут ее в жизни. Было так жаль эту девушку, она в ужасном положении, но он собирался помочь ей. Когда Джонатан был мальчиком, он не ведал о страданиях ничего до тех пор, пока ему не исполнилось восемнадцать, и он был наивен и сбит с толку, можно даже сказать — использован, но теперь ему двадцать один, и он мужчина и решительно идет по своему собственному пути, он готов посвятить свою карьеру облегчению страдания во всех его формах. Его карьера была расписана на годы вперед. Помощь этой бродяжке станет только началом, празднованием того момента, когда началась его профессиональная жизнь.

Джонатан поднял ее на руки и отнес в одну из свободных спален. Девушка была очень легкой. Он снял с нее рубашку и отнес обратно в ванную. Повесил ее и аккуратно сложил полотенце, которым она вытиралась. Положил его на электрический полотенцесушитель. Тот был сделан из серебра, и Джонатан подумал, заметила ли девушка это. Ванна была чистой, приятный сюрприз. Она была хорошая девочка, жертва эгоистичности общества. Плюс то, что ее мать не справилась со смертью отца. Он проверил слив и нашел несколько волосков. Поднял их к своему лицу, а потом выбросил в унитаз и смыл. Он заметил мокрый отпечаток на сиденье. Провел по нему куском туалетной бумаги, вымыл руки и вытер, готовый уйти из ванной. Но остановился и вернулся к раковине. Отскреб свои ладони еще раз. Посмотрел на ванную и представил микробов, которых переносит девушка. Подошел к шкафчику и достал бутылку с дезинфицирующей жидкостью. Натянул пару резиновых перчаток и разбрызгал жидкость по ванне. Взял щетку и начал оттирать мрамор. Он вымыл каждый сантиметр ванны, а потом смыл все это горячей водой. Слил воду из унитаза и, убедившись, что он чист, выключил свет.

Джонатан вернулся к девушке. Оставил дверь открытой, чтобы свет из гостиной освещал спальню. Взглянув на нее, заметил, как выпирают груди, торчат сосками в потолок, обратил внимание на формы ее маленького тела и розоватость плоти между ног. Тонкие спутавшиеся лобковые волосы. Ему было интересно, сказала ли она ему правду насчет девственности. Но это было не его дело. Соблазн лежал на этой кровати, и если бы он был злым человеком, он воспользовался бы ее невинностью, позволил бы себе сексуальные домогательства, когда она лежала обнаженная, и беззащитная, и полностью в его власти. Но Джонатан Джеффрис не был таким человеком. Он быстро одел ее в пижаму и укрыл одеялами. Дыхание девушки было сильным и ритмичным, она наслаждалась первым нормальным сном за многие-многие месяцы.

Он вышел из спальни и закрыл дверь. Подошел к холодильнику и налил себе бокал шампанского, а затем взял книгу и пару часов сидел и занимался. Затем отправился спать. Когда на следующий день она проснется, он сделает все, что обещал, чтобы она начала новую жизнь. Он очень гордился собой.

Джонатан осушил бокал и отметил, что огни аэропорта мигнули. Электричество приводит самолеты домой. Сверхзвуковые машины, над которыми работали умнейшие мозги всего земного шара. В их чреве лучшее, что могут предложить соединенные Штаты. Общие основы. Интернациональные банки. Философы свободного рынка, посвятившие себя распространению возможностей и богатства. Еще авиалинии приносят туристов, чьи доллары, и йены, и марки помогают поддерживать экономику. Это состоятельные мужчины и женщины, которые очень ценят истинную Британию. Лондон Шекспира, Букингемский дворец и дома Парламента. Конечно, есть и тунеядцы, пытающиеся въехать в страну, их постепенно становится все больше, такие всегда были и всегда будут. Органы проконтролируют ситуацию, неважно, что об этом кричат масс-медиа. Насчет этого он не беспокоился. Он был образованным человеком и не поддавался предубеждениям и истерии.

Джонатан не хотел вспоминать утро после своего двадцать первого дня рождения. Он оставил девушку спать, но в середине дня решил разбудить ее. Собирался сделать ей завтрак, а потом подыскать жилье. Он поможет ей начать новую жизнь. Когда вошел, она все еще спала крепким сном, но когда он раздвинул занавески и мягко потряс за плечо, его пронизал шок. Девушка была мертва. Джонатан не мог в это поверить. Ей было только пятнадцать.

Безо всякого вскрытия ему было совершенно ясно, что произошло, он пришел к заключению, что у нее было слабое сердце или смертельное заболевание. Помимо того, что он испытывал отчаяние и сожаление о потере юной жизни, он понимал, что находится в ужаснейшей ситуации. Поверит ли кто-нибудь, что его действия были абсолютно благочестивы и он не ожидал и даже не имел в виду никаких любезностей в ответ на свою доброту? Правда, были еще снотворные, которые он дал ей, чтобы она заснула. Это не могло ее убить, но вопросы будут заданы, и злоба человеческой натуры будет смотреть только на самые темные мотивы, которых не было и в помине.

Джеффрис сожалел о своем великодушии и провел последующие несколько месяцев в полном отчаянии, которое обернулось депрессией. После того, как он понял, что девушка мертва, он сидел на диване и плакал. Действительно плакал. В ту ночь он избавился от тела. Потом проснулся в ранний час, подавленный и потерянный. Бросился снова к своим занятиям и постепенно смягчил свой ужас. По меньшей мере, она умерла счастливой, это все, что он знал, и она умерла в комфорте, но и это что-то значило. Джонатан переваривал эту мысль до тех пор, пока не поверил в нее, и решил для себя, что дальнейшая жизнь девушки была бы одним бесконечным страданием. Зато теперь она никогда не закончит свои дни, стоя на верхушке освещенной лестницы, вынужденная обслуживать незнакомцев, не станет бродячей старухой с разумом, разрушенным алкоголизмом.

С того дня он перенаправил свою энергию на то, чтобы все исправлять, хотя он не был виновен в преступлении, его решимость помогать тем, кто менее успешен, чем он сам, окрепла как никогда. Он совершал ошибки. Ошибкой было его обращение со щенком и этот визит к проститутке, но с девушкой был всего лишь акт благотворительности, который ужасно закончился. Все эти годы после инцидента воспоминания приводили Джонатана Джеффриса в тоску, и он решил не задумываться о несчастной смерти, вместо этого снова стал созерцать аэропорт, попивать шампанское и улыбаться своему отражению.