Сопротивляться было невозможно. На огромной поляне за городом состоялось два сражения. В первом король Пайран выступил под военным флагом предков, пламенеющим знаменем, которое полыхало удивительным огнем, сделанное из несгораемой материи. Собственноручно неся знамя, король вышел против Имрила, ведя в бой плохо вооруженных и неумелых горожан. Король Пайран пал вместе со своим народом, и Илиана едва успела выхватить пламенеющее знамя из его мертвой руки, прежде чем бежать с остатками обученной армии, тех самых молодых людей и девушек, которые с тем же энтузиазмом, что и она, изучали боевые искусства и быстро превратились в закаленных ветеранов.

Затем пришло время последней битвы, в которой Катинка ван Бек, Илиана и несколько сотен уцелевших бойцов вышли против Имрила. Битва была жаркой, в тот день пало множество захватчиков, но в конце концов защитников разгромили. Илиана не знала, спасся ли кто-нибудь из ее людей, но, кажется, выживших не осталось, если не считать ее и Катанку ван Бек.

И они попали в плен. И Имрил возжелал ее, понимая, что, если она будет рядом с ним, он без труда станет править теми, кто до сих пор скрывался в лесах за Виринтормом и устраивал ночные вылазки, уничтожая его солдат.

Когда она отказала ему, он приказал бросить ее в тюрьму, не давал спать, кормил ровно столько, чтобы она не умерла. Он понимал, что рано или поздно она согласится на его условия.

И вот теперь, пока они обедали, Илиана внезапно вспомнила, что она тогда сделала. То, о чем не упомянула Катинка ван Бек. И Илиана с трудом проглотила кусок, обернувшись к Катинке.

– Почему ты не напомнила мне? – спросила она холодно. – О моем брате?

– Ты в этом не виновата, – сказала Катинка ван Бек. Наемница отвела взгляд, уставившись в землю. – Я и сама бы поступила так же, как ты. Любой поступил бы так же. Тебя мучили.

– И я им сказала. Я рассказала им, где он скрывается. Они нашли его и убили.

– Они пытали тебя, – хрипло повторила Катинка ван Бек. – Они терзали твое тело. Они уничтожали плоть. Тебе не давали спать. Тебе не давали есть. Они хотели от тебя две вещи. Ты дала только одну. Это была победа!

– Ты хочешь сказать, я отдала им брата вместо себя. Разве это победа?

– В сложившихся обстоятельствах – да. Забудь об этом, Илиана. Мы еще отомстим за твоего брата и за всех остальных.

– Мне придется сделать немало, чтобы загладить столь огромную вину, – сказала Илиана. Она понимала, что в глазах застыли слезы, и старалась сдержать их.

– Сделать в любом случае предстоит много, – согласился Джери-а-Конел.

Маленькая черно-белая кошка парила высоко над лесом в восходящем потоке теплого воздуха. Солнце двигалось на закат. Кошка выжидала, поскольку предпочитала заниматься своими делами по ночам. С земли любой сторонний наблюдатель если бы и заметил кошку, то принял бы ее за ястреба. Она висела в воздухе, сохраняя выбранное положение благодаря едва заметному движению крыльев, держась поближе к городу, недавно занятому огромной свирепой армией.

Катинка ван Бек не лгала, когда описывала армию, сокрушившую ее войско. Солгала она лишь о том, где именно повстречала эту армию и каковы были цели врага. В каком-то смысле армия действительно захватила Булгарские горы, ведь, кажется, те земли каким-то таинственным способом существовали и в этом измерении?

Солнце село, и маленькая черно-белая кошка начала спускаться всё ниже и ниже, пока не уселась на ветку на самой верхушке одного из высоченных деревьев. Дул легкий ветерок, шевеля листья, отчего кроны деревьев с того места, где сидела кошка, напоминали волны диковинного моря.

Кошка прыгнула и приземлилась на ветку пониже, прыгнула еще раз, теперь расправив крылья, и пролетела несколько футов, прежде чем нашла новый насест.

Она медленно спускалась к городу, огни которого светились далеко внизу. Уже не в первый раз кошка разведывала обстановку по просьбе хозяина, Джери-а-Конела, отправляясь туда, куда ни сам Джери, ни его друзья попасть не могли.

Наконец кошка разлеглась на толстой ветке прямо над центром города. Виринторм не имел стен, поскольку нужда в них отпала давным-давно, а все главные городские постройки возводились из эбенового дерева, резного, полированного, украшенного китовым усом, который местные выменивали у прибрежных народов с юга. Когда-то южане охотились на китов, однако теперь те немногие, кто еще оставался в живых, сами спасались от чудовищ. Прочие здания в городе строились из твердых пород дерева, поскольку камень был в Гараторме редким материалом, и выглядели богато и красиво – те из них, которых не коснулись факелы захватчиков.

Кошка продолжала снижаться, впиваясь когтями в гладкую крышу одного здания и подбираясь к несущей балке.

Над городом висел жуткий запах. То была вонь смерти и разложения. Кошке запах казался одновременно отталкивающим и притягательным, однако она не поддавалась инстинктам и не пыталась отыскать его источник. Вместо этого она расправила крылья, устремилась ввысь, затем вернулась, стремительно теряя высоту, и изящно проскользнула в открытое окно.

Кошачье шестое чувство не подвело. Она оказалась в спальне. Комнату сплошь устилали богатая парча, шелка и мех. Постель пребывала в полном беспорядке. Повсюду валялись пустые винные кубки, и, похоже, в этой комнате много пили последние недели или даже месяцы. На кровати лежал обнаженный мужчина. Рядом с ним, съежившись в объятиях друг друга, замерли в полудреме две юные девушки, бледные и черноволосые. Тела их покрывали царапины и мелкие синяки. Волосы мужчины удивляли ярко-желтым цветом, вероятно, они были крашеными – в отличие от каштановых с рыжим отливом волос на теле. Само тело выглядело невероятно мускулистым и не менее чем семи футов ростом. Голова крупная, но лицо, от широких скул к подбородку, резко сужалось конусом. Да, голова смотрелась грубо, мощно, но всё же в ней угадывались признаки слабости. Что-то в этой узкой челюсти и жесткой линии рта лишало лицо привлекательности (хотя некоторые сочли бы его вполне красивым), вместо этого придавая нечто неуловимо отвратительное.

Это и был Имрил.

На его шее висел на шнурке янтарный рог, оправленный в серебро.

Мужчина звался Имрил Желтый Рог.

Звук его рога разносился на многие мили, если ему требовалось созвать войско. И еще говорили, что звуки рога слышны повсюду. Говорили, они проникают даже в Ад, где у Имрила есть соратники.

Имрил шевельнулся, словно почувствовав появление кошки. Кошка стремительно взлетела на верхнюю полку у дальней стены. Некогда на этой полке хранились трофеи, однако золотой щит, захваченный кем-то из предков Илианы, сбросили оттуда несколькими месяцами раньше.

Имрил закашлялся, застонал, приоткрыл глаза. Затем перекатился на кровати и пихнул локтем одну из девушек, требуя вина из кувшина, стоящего рядом на столе. Он осушил кубок, хмыкнул и сел на постели.