Ушел в спальню. Как зверь в клетке, по комнате расхаживал. Тело буквально вибрировало, так к ней хотелось. Сорвался. Спустился вниз. Сидел под ее дверью, слушал ее плач. Сгорал от желания зайти, забрать, унести к себе. Но не смог. Не хватало духу. Всегда считал себя сильным, думал, что я охотник. Но теперь понял – нет. Я слабый кусок дерьма.

Катя отдала ей деньги. Я знал, что Лейла не захочет их брать. Услышал, с какой ненавистью она говорит обо мне, и где-то даже успокоился. Ненавидит – значит, еще не сломалась. Значит, осталась по-прежнему гордой и сильной. Ушел. Поднялся в гостиную. Попал в полный зал пьяных, обдолбанных каким-то дерьмом гостей, и такое отвращение почувствовал.

Хотел, как обычно в таких случаях, и самому превратиться в подобное. Залиться спиртным, и все в ажуре. Только не пошло. Стоило разместиться на диване, сучки тут же словно на мед слетелись. За десять минут общения одна успела предложить себя, а вторая… Затошнило от всего вокруг. От себя в первую очередь. Плюнул на все… Сел в тачку и погнал к морю. Думал. На протяжении пути смотрел на трясущиеся руки, лежащие на руле, лихорадочно успокаивал себя, что все еще можно вернуть. Что завтра она выслушает меня, и я смогу еще все исправить.

***

Педаль газа в пол. Скорость под двести. Еду по прямой, такое чувство, словно в бесконечность лечу. После ледяной воды в голове немного прояснилось. Вернее не так, я скорее ощутил, чем понял. Где-то там, на уровне подкорки почувствовал, что должен сделать. Понял, что не отпущу ее. Никакого водителя ей не дам, никакой свободы. Глупая, наивная, с лёгкостью снова станет добычей для таких уродов, как Костя.

Заехав в гараж, ставлю машину на сигналку. Поднимаюсь наверх к дому. Двор немного опустел, но все равно шумно. Толпа еще беснуется. Тусовка, как всегда, продлится до самого утра. Пока каждая комната, каждая горизонтальная поверхность не будет кем-то оттр*хана. Пока остается хоть капля алкоголя, никто не перестанет пить. Кто все эти люди вокруг?? Друзья? Приятели? Дерьмо. Я половину даже не знаю. Любители халявы, мажоры, папенькины сыночки. Бл*дь, как сейчас воротит от них.

Зайдя в дом, направляюсь в спальню. Проходя мимо поворота на этаж обслуги, приходится сжимать кулаки от усилий сдержать себя, чтобы не сорваться к ней. Нельзя сейчас. Испорчу все, к черту. Не выдержу, снова поведу себя, как придурок.

Иду прямиком в душ. Десять минут под ледяными струями, и немного легчает. Больше не сжимает в груди, так что получается сделать несколько глубоких вдохов. Выхожу из воды, кутаюсь в полотенце.

В комнате полутьма. Останавливаюсь посередине, осматриваюсь вокруг. Пусто. Так же, как и в душе у меня. Стук в дверь отвлекает от мыслей. Наверняка снова Лика приперлась, сегодня весь вечер пытается меня выцепить. Уже думаю было пойти и послать ее к черту, но повернувшись, вижу Пашку в дверях. Застываю от увиденной картины. На его руках девушка. Ее руки и голова безвольно свисают вниз. Кровь вскипает в венах, когда я понимаю, кого именно он держит.

- Какого черта? – срываюсь в его сторону.

- Друг, я к тебе с подарком, - довольно лыбится Паша, окидывая Лейлу горящим взглядом. – Несмотря на спор, решил помочь тебе. Сладкая девочка, - протягивает с упоением.

Игнорируя гулкую вибрацию по телу, сцепив зубы, тянусь к ней. Забираю Лейлу из его рук. Холодная. Что он сделал с ней?!

- Она мокрая вся, - рычу, возвращая к нему жесткий взгляд. Чувствую, что в любой момент могу сорваться и разнести его, к чертовой матери.

- Ее подружка твоя искупала, - Паша все так же расслаблен. Будто не понимает того, что любая секунда может стать для него последней. - Лика устроила ей небольшую разборку.

Услышанное доводит до точки кипения. Убью, нах*р, всех тварей. Начну с него, а закончу этой сукой чокнутой. Но сейчас главное – Лейла. Девчонка заболеет, если останется в мокрой одежде. Направляюсь к кровати. Осторожно опускаю ее на мягкую поверхность матраца.

- Наз, даже спасибо не скажешь? – раздается со стороны двери. – Я, можно сказать, все за тебя сделал. Сколько времени ты вокруг нее ходил, а я за десять минут справился.

- Что ты сделал? – голос срывается на шепот. Поднимаю на него глаза, изо всех сил стараясь не сорваться. Я, бл*дь, понимаю, что сейчас грохну этого ублюдка.

- Пять капель снотворного в алкоголь. Ее развезло … - разводит руками в стороны. Как он вообще додумался до этого?

- Снотворное? Ты понимаешь, что отравить ее мог? – кричу шепотом, яростно тыча в него пальцем. Паша будто не понимает, о чем я ему говорю.

- Ой, да ладно тебе, наши сучки постоянно закидываются этими таблетками, и нормально все.

- Паш, я думаю, тебе свалить лучше. Нахр*н, - голос вибрирует от напряжения.

- Понял, - поднимает вверх руки. Улыбаясь, пятиться назад. – Не буду мешать, деньги-то нужно отрабатывать. Понимаю, она не очень активна сейчас. Но прости.

Не слышу этого ублюдка. Его счастье. С гулким шумом громко бьющегося сердца подкладываю подушку под ее голову. Холодная, словно лед. Аккуратно стягиваю мокрую одежду, боясь разбудить. Руки не слушаются, трясутся. Будто у неуверенного малолетки. Но сейчас я себя таковым и чувствую: потерянным, раздавленным, в шаге от истерики.

Окидываю ее взглядом. Худенькая, маленькая. Как я мог думать о ней плохо? Как можно было делать ей больно? Аккуратно освобождаю от одежды ее ноги, стягиваю футболку. Расстегнув бюстгалтер, откидываю и его в сторону. Ненарочно взгляд задерживается на холмиках грудей. Идеальная девочка. Хрена с два я к ней подпущу кого. Моя. От кончиков волос до пальцев. Придурком последним был раньше, оттого что не замечал всего этого, но теперь я ее никуда не отпущу. Накрываю одеялом, подбирая края, чтобы тело было в тепле. Ее влажные волосы распластаны по подушке. Закрываю балкон и окна, боясь, что она замерзнет. Устало опускаюсь в изголовье прямо на пол. Меня колотит. От злости на урода Пашу. На его месте я бы бежал из страны. Как только Лейла придет в себя, я разнесу, к чертям, весь этот курятник.

Смотрю на ее закрытые глаза, на блики от ресниц. Нежная, маленькая. Бедная, сколько дерьма она увидела в своей жизни. Ее грудь медленно вздымается от ровного дыхания. Не удержавшись, тянусь ладонью к лицу. Смахнув прядь черных волос, веду, едва касаясь, очерчивая контуры губ. Маленький аккуратный носик, черные длинные ресницы. Ее глаза - настоящая вселенная. Как посмотрит, так утопаешь.

Никогда у меня ничего ценного не было. Ничего дорогого. Серебряков один – два в одном флаконе. Но это не то совсем. Не было никого постороннего, кто смог бы сквозь панцирь мой пролезть, пробить защиту и пробраться внутрь, в душу. А она сделала это. И я, как идиот… столько боли принес…

Она станет моей тихой гаванью. Ведь тянуло к ней с самого начала, даже когда совершенно не понимал, что именно манит в ней. Ловлю себя на мысли, что сейчас рядом с ней мне хорошо. Лейла проснется утром, и я все исправлю. Объясню, поговорю. Если нужно будет, закрою ее и никуда не выпущу. Пока не поймет, что только моей будет. Даже если для этого нам придется навечно остаться в этом доме, вдали от цивилизации. Она – море, в котором я с радостью стану пленником.