id="id229">

2. Ходят они на приемы ("Ходят они на приемы, встречают гостей...")

Ходят они на приемы, встречают гостей,

Палицы с копьями носят с собою — и что ж?

Люди пустые на княжеской службе у нас —

В алых стоят наколенниках триста вельмож.

Там на плотине ленивый сидит пеликан,

Крыльев мочить не хотел он, за рыбой гонясь.

Люди пустые на княжеской службе у нас —

Даже не стоят одежд, что пожаловал князь.

Так на плотине ленивый сидит пеликан,

Клюв он мочить не хотел и не ведал забот.

Люди пустые на княжеской службе у нас —

Княжеских больше не стоят похвал и щедрот.

Видишь, у нас и деревья, и травы густы,

Дымка поутру над южной горою видна.

Юная девушка там... Но хотя и мила —

Бедная девушка — голод познала она!

Примечания переводчика

Царство Цао — мелкое удельное княжество, находившееся на территории бывшей области Цао-чжоу, современной провинции Шаньдун.

Алые наколенники — являлись знаком высокого достоинства их носителя.

Источник: "Шицзин", 1957, стр. 179

3. На той шелковице голубка сидит ("На той шелковице голубка сидит...")

На той шелковице голубка сидит,

Семь деток вскормила она.

Сколь доблести муж совершенен собой,

Все в нем — величавость одна.

В поступках его величавость одна —

В ней крепость и сдержанность сердца видна!

На той шелковице голубка сидит,

На сливу птенец залетел.

Сколь доблести муж совершенен собой,

Как пояс твой шелковый бел!

Я вижу, как пояс твой шелковый бел,

Ты черную с проседью шапку надел!

На той шелковице голубка сидит,

В орешнике вижу птенца.

Сколь доблести муж совершенен собой!

Народа исправил сердца.

Примером исправил народа сердца —

Пусть тысячи лет он живет без конца!

Примечания переводчика

Царство Цао — мелкое удельное княжество, находившееся на территории бывшей области Цао-чжоу, современной провинции Шаньдун.

Источник: "Шицзин", 1957, стр. 180

4. Течет на поля ледяная вода ("Течет на поля ледяная вода родника...")

Течет на поля ледяная вода родника,

Густой чернобыльник она залила на лугу.

Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика,

Столичного города Чжоу забыть не могу!

Течет на поля ледяная вода родника,

Густую полынь, по пути увлажняя, зальет.

Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика,

О городе этом я полон тревог и забот.

Течет на поля ледяная вода родника,

И в тысячелистниках пышных разлился поток.

Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика,

О городе этом я полон забот и тревог!

Как просо, бывало, прекрасно всходило везде,

И тучи питанье полям приносили в дожде!

Имели царя все четыре предела страны.

И сюньский правитель царю был опорой в труде!

Примечания переводчика

Царство Цао — мелкое удельное княжество, находившееся на территории бывшей области Цао-чжоу, современной провинции Шаньдун.

И сюньский правитель царю был опорой в труде — Дословный перевод: сюньский правитель потрудился для этого. Княжество Сюнь, впоследствии поглощенное княжеством Цзинь, было расположено на территории современного уезда Иши, провинции Шаньси. Сюньский князь — потомок первого чжоуского царя Вэня, являясь наместником царя Чжоу, ведал делами нескольких удельных княжеств.

Источник: "Шицзин", 1957, стр. 182

XV. Песни царства Бинь

1. Песня о седьмой луне ("В седьмую луну звезда Огня...")

I

В седьмую луну звезда Огня

Все ниже на небе день ото дня.

И вот теперь, к девятой луне,

Одежду из шерсти выдали мне.

В дни первой луны пахнёт холодок,

В луну вторую мороз жесток,

Без теплой одежды из шерсти овцы,

Кто год бы закончить мог?

За сохи беремся мы в третьей луне,

В четвертую в поле пора выходить —

А детям теперь и каждой жене

Нам пищу на южные пашни носить.

Надсмотрщик полей пришел и рад,

Что вышли в поле и стар и млад.

II

В седьмую луну звезда Огня

Все ниже на небе день ото дня.

И вот теперь, к девятой луне,

Одежду из шерсти выдали мне.

Тепло с собою несет весна,

Уж иволги песня вдали слышна.

Вот девушка вышла с корзинкой в руках,

По узкой тропинке идет она.

И всё она ищет, где листья нежней;

Тутовника ветки пригрела теплынь,

Весенние дни всё длинней и длинней,

Уж в поле подруги сбирают полынь.

На сердце печаль у неё лишь одной:

В дом князя войдет она скоро женой.

III

В седьмую луну звезда Огня

Все ниже на небе день ото дня.

В восьмую луну крепки тростники —

Мы режем тростник и камыш у реки.

Луна шелкопрядов — зеленый тут...

Мужчины тогда топоры берут —

Верхушки со старых срежет топор,

А с юных — зеленый убор сорвут!

Кричит балабан о седьмой луне.

В восьмую — за пряжу садиться жене

Мы черные ткани и желтые ткем,

А ту, что сверкает багряным огнем,

Что ярче всех и красивей всех,

Мы княжичу в дар на халат отдаем.

IV

К четвертой луне трава зацветет,

О пятой луне цикада поет.

В восьмую луну мы сберем урожай,

В десятую — падают листья, кружа.

И первая вновь наступает луна —

Барсучьей охотой начнется она;

И ловим лисиц мы и диких котов —

Ведь княжичу теплая шуба нужна.

Но вот на облаву выходит рать,

Привычная в пору второй луны, —