Маг увидел, как Лайо закрывает глаза, чтобы скрыть слезы, но одна слеза вытекла из-под ресниц и потекла по щеке.

— Если бы я был настоящим мужчиной, то не боялся бы… — сказал наконец оруженосец.

— Только дураки не боятся смерти, — возразил Сеннар.

— Ниал никогда не боится смерти.

— Но она, наверное, не так уж счастлива от этого.

Лайо слабо улыбнулся.

— Ты хорошо сражался на поляне, не говоря уже о том, что ты сделал для нас, когда был в плену. Твой страх не может зачеркнуть того, что ты смог сделать.

— Хотелось бы надеяться… — прошептал Лайо. Новый приступ кашля вызвал у него удушье.

— Никто теперь не сможет сказать, что ты — не настоящий мужчина, — закончил Сеннар, и у него самого потекли слезы.

Лайо улыбнулся. Он казался почти спокойным.

— Не говори Ниал о том, что я плакал.

— Не скажу.

Ниал не могла понять, который час. Должно было пройти больше дня с тех пор, как Лайо открыл глаза, но она не была уверена. Ей казалось, что она погрузилась в эту дыру и мрак уже много веков назад. Сеннар закрыл вход в нору какими-то ветками и зажег волшебный огонь, излучавший голубоватый свет. Листья и ветки, собранные у входа, не давали воздуху попадать внутрь, в норе было невыносимо жарко. Несколько раз Ниал слышала какие-то шаги, от которых над ней содрогалась земля. Вероятно, это были какие-то животные, но полуэльфийка беспокоилась. Как только кто-нибудь обнаружит побоище на поляне, враги тут же пойдут по их следу.

Сеннар спал, устроившись в углу. Он упал на землю, когда лечил Лайо, такой бледный и истощенный, каким Ниал его никогда не видела. Они приложили пучок травы к ране оруженосца и продолжали читать заклинания. Вокруг раны появился желтоватый ореол, который начал быстро распространяться по всей спине. Ниал произносила магические заклинания, но без особой убежденности.

Лайо лежал с закрытыми глазами.

— Перестань лечить меня, — сказал он вдруг.

— Что?..

— Прекрати читать заклинания, прошу тебя, — настаивал Лайо.

— Как ты поправишься, если я не буду тебя лечить? — спросила девушка, пытаясь улыбаться.

— Я ничего не чувствую от шеи вниз, мне с трудом удается шевелить пальцами… Прошу тебя, не лечи меня больше.

Ниал послушалась. Она отвела руки от раны и молча застыла.

— Каким бесполезным было мое путешествие… — прошептал Лайо.

Ниал готова была разрыдаться.

— Не говори глупостей.

— Я хотел помочь тебе, однако в свободных Землях я был всего лишь помехой, а потом меня взяли в плен, и я мог выдать вас врагу. Теперь вы не идете дальше из-за меня.

Его слова прервались приступом кашля, листья под его головой окрасились кровью. Когда он снова заговорил, его голос ослабел.

— Я нашел вас только для того, чтобы заставить тебя присутствовать при моей смерти.

— Ты не умрешь! — крикнула Ниал.

— Я хотел дойти с тобой до самого конца и помочь надеть доспехи в день последней битвы, как ты мне написала в письме. — Он отдышался. — Я хотел видеть, как ты побеждаешь и становишься наконец счастливой. Мне даже не удалось защитить тебя.

— Ты спас мне жизнь, ты поддержал меня, когда я осталась одна, ты был настоящим другом. Ты столько сделал… Сеннар сказал мне о фамминах на поляне. Ты — воин, герой. — Ниал плакала.

Лайо улыбнулся, а потом стал серьезным.

— Скажи мне правду: Врашта умер?

Ниал кивнула.

— Я понимал это… — печально произнес Лайо, а потом снова на какое-то время замолчал. — Ты обнимешь меня? — спросил он наконец у Ниал.

Оруженосец пытался улыбнуться, но Ниал видела страх в его глазах. Она осторожно подняла его и подложила руку под голову. Лайо прислонился головой к ее плечу.

— Мне не больно… Теперь мне хорошо, — сказал он. Его дыхание стало спокойным и размеренным.

Ниал долго прижимала его к себе, пока не ощутила, как его тело стало неподвижным в ее объятиях.

Ниал хотела воздать Лайо те почести, которые полагались Всадникам, и сжечь его тело на погребальном костре, как сделала это с телом Фена. Но Земля, на которой они находились, была погружена в вечную тьму, было невозможно зажечь даже самый маленький костер, не то что погребальный, чтобы их не обнаружили. Поэтому Ниал смогла сделать для Лайо только обычную могилу: она защитит от врагов и будет находиться на его родной Земле, которую оруженосец едва успел увидеть.

Они подождали еще один день перед тем, как покинуть убежище: отчасти потому, что боль отняла у них все силы и желание идти дальше, отчасти потому, что они слышали, как над норой трясется земля под ногами врагов. За ними следили, отряды фамминов осматривали лес, разыскивая их.

На следующий день Ниал погребла тело Лайо и сжала в руках меч, с которым он героически сражался уже много дней. Она срезала прядь волос и положила ему на грудь, чтобы частица ее осталась с ним.

Когда Ниал и Сеннар осторожно вышли из норы, вокруг них была тишина. Очевидно, охота переместилась в другое место. Ниал стала копать землю у входа голыми руками. Она исцарапала пальцы, сломала ногти, но продолжала копать и перемещать землю, пока вход не был закрыт, чтобы навеки скрыть могилу Лайо.

— Хватит, — сказал вдруг Сеннар, обнимая ее за плечи. Он сел перед могилой. — Я долго думал об этом, все время, что мы провели рядом с ним. Если я ничего не сделаю, он станет призраком. — Маг опустил глаза. — Я не знаю заклинаний, чтобы спасать живых, но, может быть, знаю одно, чтобы дать покой духам умерших. Какое-то время назад я прочитал запрещенное заклинание, которое позволяет накладывать печать на души умерших. Я говорил об этом с Флогисто, и он сказал, чтобы я забыл об этом, потому что такое заклинание — плод зла. Но я не могу позволить, чтобы Лайо стал призраком и сражался за Тиранно. Я попытаюсь наложить печать на его дух. — Он поднял глаза на Ниал, как бы ища ее согласия на то, что собирался сделать, но лицо девушки было непроницаемым. — Мне понадобится некоторое время. Кроме того, я полагаю, что потом, в течение какого-то срока, я не смогу использовать волшебство. Прошу тебя только посмотреть, чтобы никто здесь не появился.

Ниал кивнула. Сеннар обернулся к могиле и попытался вспомнить заклинание, которое прочитал всего один раз. После того как он обратился к запрещенной магии на поляне, он решил сделать это еще раз для того, чтобы спасти дух Лайо.

Когда он начал произносить заклинание — некое песнопение, которое заставляло кровь стыть в жилах, — Ниал опустила голову и закрыла уши руками. Маг продолжал произносить заклинание, его душа была полна гневом и отчаянием. От этого волшебство поддавалось его воле, и под его пальцами стал сплетаться барьер. Он наложил на могилу печать, которая могла быть сломана только в тот момент, когда власть Тиранно будет уничтожена. Тогда дух Лайо смог бы стать свободным. Магический обряд совершался около часа, это отняло у Сеннара все его магические силы, а также и надежду, которая до сих пор поддерживала его. Сеннар вдруг почувствовал, что он утрачивает свое волшебство, ощутил одиночество и утрату цели, его руки стали холодными, ритуал завершился. Лайо был спасен.