— Мы были в том месте, где она утопилась, — перебила Лаки. — Своими глазами всё видели. И ещё есть записи. Я надеюсь, что есть. — Она отстегнула от своей одежды шесть небольших чёрных предметов и положила на поднос «для трофеев». Туда же поместился и контейнер с пулей. — Я так понимаю, нам предлагается съездить туда ещё раз?

— Всё верно, — подтвердил Шеф. — Я буду вас сопровождать. Это высокий приоритет — отложите всё прочее до окончания поездки.

— Есть, сэр! — Лаки поманила Вадима за собой. — Идём, я ещё и не завтракала. Ты тоже, как я понимаю.

* * *

— У нас не осталось трофеев из вашего прошлого путешествия, — пояснил Док. — Сегодня в четыре сорок два семнадцать про Гринвичу они начали испаряться. Через сорок три секунды испарение завершилось, от объектов ничего не осталось. Наблюдался локальный разогрев до трёхсот градусов по Цельсию.

— Как это — испарились?! — не поняла Лаки. — Есть записи?

— Есть. В процессе испарения зафиксирован мощный направленный поток нейтрино. Поток зарегистрировали многие астрофизические обсерватории. Угадай с трёх раз направление потока.

— Тау Кита? — предположил Вадим.

— В точку. Примерно в ту сторону.

— А… наши копии? То, что сделали на основе трофеев?

— Это всё осталось и работает. Вилли собрал второй прототип плазменного пистолета, уже на основе нашей копии принципиальной схемы, на литий-ионных батареях. Не кривись, Лаки — что под руку попало, то и взяли. Так вот, работает. При ёмкости батарей в шесть ампер-час способен на двадцать пять — двадцать восемь выстрелов. В стальной пластине толщиной три сантиметра прожигает отверстие одним выстрелом.

— Обалдеть! — вполне искренне восхитился Вадим. — Но в игре он не так стрелял. Там не было плазмы — скорее лазерный луч.

Док покивал.

— Вот именно. Отличается от игры. Пока не могу сказать, почему, но сам факт интересный. Ручаюсь, содержимое шприцев тоже действует иначе — хотя бы потому, что у нас нет такого параметра, как «мана», или как она там именуется.

— «Пси-точки», — сказал Вадим.

— Вот-вот. Есть предположение: устройство адаптируется к параметрам нашей реальности, когда они не совпадают с параметрами синтезированной реальности. Но это не более чем рабочая гипотеза. Кровь и гаечный ключ тоже не сохранились, но данные анализа уцелели. Получается, что примерно через двадцать семь — двадцать восемь часов доставленные в нашу реальность объекты распались и породили направленный поток нейтрино. Чем массивнее был объект, тем сильнее был разогрев в процессе испарения.

— Значит, не стоит применять тамошние шприцы и есть тамошнюю еду, — предположила Лаки.

Док покивал.

— Но знаешь, что странно? Вы ведь дышали тамошним воздухом. Раз вы им можете дышать — значит, химически он неотличим от нашего. Я не думаю, что распад тамошних атомов кислорода прошёл бы для вас совсем без последствий. А при обследовании я не обнаружил никаких повреждений тканей и чего там ещё можно было ожидать. Но в целом согласен: есть тамошнюю еду и вкалывать себе содержимое шприцев не стоит.

— Интересно, что станет с пулей, — потёрла лоб Лаки. — Это ведь тоже была синтезированная реальность. Ну или как мы это теперь называем? Мы ведь не путешествовали в прошлое? Насколько понимаю существующие теории, это невозможно.

Док развёл руками.

— Мало данных, чтобы судить. Предварительный анализ материала пули уже готов. Соответствует предполагаемой дате — второе августа тысяча девятьсот тридцать шестого года.

— Откуда дата? Ах, да, полицейские архивы, и на записи фаза Луны видна…

Док ещё раз кивнул.

— Всё, не отвлекаю. Потом поболтаем. Вам выделено полтора часа на написание отчётов и отдых — потом зайдёте ко мне, выдам оборудование.

— Отчёт писать нужно у себя в комнате? — поинтересовался Вадим.

— Где хочешь, — покачала головой Лаки. — Я предпочитаю библиотеку. Тихо, спокойно, меньше отвлекаюсь.

* * *

Агата смотрела на собранные при обысках предметы, и не знала, за что и браться.

На листке бумаги там, у стены комнаты, в которой нашли семнадцать сгоревших компьютеров, были адреса. Ничего никому не говорящие, логически между собой не связанные. Пустующий офис — уже три месяца как его никто не арендует. Три вполне жилых квартиры — и живут там вполне добропорядочные граждане. Два технических строения, одно — склад готовой продукции фермерского хозяйства — мясо, молоко, всё такое — а другое — автомастерская. Также вне всяких подозрений. И зачем передали всё это?

Агата не ломала голову. Вообще всё происходило весьма мирно и спокойно: безумная череда непредсказуемых и странных событий последней недели словно взяла тайм-аут — и в Москве, и здесь, в Новосибирске всё спокойно. Работают аналитики, идёт сбор данных, допросы, всё такое. Никаких опасных инцидентов — покушений, исчезновений либо появлений. Ничего нового по моргам — никаких следов, никаких зацепок, кроме материала дверцы холодильника. Ладно, и пусть — «Аргус» умеет находить самые неожиданные, но вполне подтверждённые фактами ассоциации. Значит, будем «скармливать» ему эти факты и искать возможные связи между ними. У программы это выходит куда быстрее, нежели у людей.

Хотя каждую идею, каждые неожиданные мысли, кто бы их ни высказал, поступают туда же — на вход «Аргуса». Информация не бывает лишней. Она может быть логически несвязанной, недостоверной, и так далее — но лишней не будет. «Аргус» просто не примет то или иное утверждение во внимание, и обоснует — почему.

Саму Агату больше занимал краткий разговор с Марией Остаповой, она же Лаки Страйк, если верить книгам Храмова. Организацию, на которую работала, по книге, Лаки и другие упомянутые агенты, Храмов именовал Корпорация и намекал, что работает она на правительство США. Как минимум есть подтверждение, что Остапова умеет передавать сообщения мысленно — зафиксировать их ничем не получилось, на записи только голос самой Агаты. Может, всё и примерещилось, кто знает. Проверить легко — передать этой Остаповой послание. При условии, что ответ можно зафиксировать каким-либо устройством.

В отчёте не сказано, что Остапова общалась мысленно. Причины понятны: руководство и так считает, что отдел 42 тратит много ресурсов не вполне, скажем так, обоснованно. Сейчас ближайшая задача ясна: проследить, кто и когда смонтировал дата-центр Шодан, и предотвратить повторные инциденты.

Из Москвы нет вестей. Отлично, нет новостей — хорошие новости. Продолжаем!

* * *

С отчётом Вадим справился меньше, чем за час. Профессор прав: отчёт пусть и рутина, но всё равно затягивает. И надо составлять его по свежей памяти. А уж свежее не бывает. Хотя Вадим не мог выбрать, где было страшнее: там, где Дана Бойко на его глазах вышла сухой и живой из омута, или в Помещении, где постоянно мерещились голоса, и плывущие на границе видимости отвратительные призраки. Хорошо ещё, идти пришлось недалеко.