Не прошло и пары секунд, как вой оборвался, и мы увидели огромного темно-серого волка. Он несся вперед большими скачками, его пасть была оскалена, а глаза горели жаждой крови. Его скорость была слишком велика; я даже не успел взвести курок, а он уже оказался всего в метре от Ксении. Может, по приказу своего хозяина, а может по воле случая, он выбрал ее своей жертвой.

Я слышал, как закричала Оксана. Глеб с отцом бросились в сторону Ксюши, но им было не успеть. К своему ужасу, я сам тоже не мог успеть прийти ей на помощь. Оборотень оторвался от земли в последнем прыжке к своей жертве. Уже через секунду его зубы должны были сомкнуться на шее Ксюши. Но на полпути, прямо в воздухе, его сбила Амаранта. Я видел, как она прыгнула одновременно с оборотнем. Ее движения были четкими и отлаженными, она явно была подготовлена лучше, чем пес. Амаранта повалила его на землю, и они покатились по траве, превратившись в рычащий клубок. Я со всех ног бросился сторону дерущихся и уже на бегу услышал визг оборотня.

Волку удалось вырваться из объятий Амаранты, и он бросился прочь. Но, похоже, она не собиралась так просто отпускать его, потому что мгновенно вскочила на ноги и устремилась вслед за ним.

— Нет! — закричал я, пытаясь остановить Амаранту, но она не услышала меня в пылу схватки. Мне ничего не оставалось, как побежать за ней следом. Конечно, я двигался гораздо медленнее, чем они, но мне повезло. Судя по звукам, которые я мог уловить, Эмми удалось снова схватить волка, и их продвижение остановилось.

Следующее, что я услышал, был крик боли и ужаса, от которого кровь застыла у меня в жилах. Я был абсолютно уверен, что кричала Амаранта. Не знаю, как мне это удалось, но я побежал еще быстрее, хотя и так двигался на пределе своих возможностей.

Я снова услышал крик Эмми и выбежал на поляну. То, что я там увидел, повергло меня в ужас. Поляна, на краю которой схватились противники, была залита ярким солнечным светом. Оборотень крепко вцепился в Амаранту и пытался вытащить ее под солнечные лучи. Это ему отчасти удалось, и одна ее нога уже была опалена солнцем. Эмми кричала и извивалась в его лапах. Конечно, она была сильнее волка, но страх застил ей глаза, и она не могла оказать ему достойное сопротивление.

Ни секунды не задумываясь, я прямо на бегу выстрелил в оборотня. Моя пуля попала ему в плечо, он жалобно заскулил и отпустил Амаранту. Резко развернувшись, волк бросился прочь, оставляя за собой кровавые следы. Все-таки хорошо, что я взял серебряные пули, теперь его рана не скоро заживет, злорадно подумал я.

Эмми отползла под защиту деревьев и тихо стонала, обхватив раненую ногу. Я опустился перед ней на колени. В глазах Эмми стояла боль, она закусила нижнюю губу, возможно, чтобы снова не закричать. Сейчас она была похожа на маленькую девочку, которая отчаянно нуждалась в помощи. Я увидел большой ожог у нее на ноге. Надо было что-то срочно предпринять.

Отпустив ее, я закатал рукав рубашки и, подвернув джинсы, достал из специального кармашка в ботинке небольшой складной нож. Он всегда был при мне на всякий случаи. Я ни секунды не сомневался в правильности принятого решения, поэтому моя рука не дрогнула, когда я сделал достаточно глубокий надрез на своем запястье. Кровь мгновенно потекла по моим пальцам и закапала на землю. Глаза Эмми расширились. Я видел, как дрогнули ее губы и участилось дыхание.

Дело в том, что для быстрой регенерации вампирам нужна свежая кровь. Можно было, конечно, подождать, пока все само заживет, но мне не хотелось, чтобы она мучилась. Количество крови, необходимое для выздоровления, зависело от тяжести раны. Рана Амаранты не была из разряда очень серьезных, хоть и доставляла ей нестерпимую боль, поэтому ей хватило бы того, что я предлагал.

Но она медлила, не прикасаясь к моему запястью. Видимо, она не хотела делать мне больно. Поэтому я решил взять инициативу в свои руки. Я знал, что стоит только ей почувствовать вкус крови, и она не сможет от нее отказаться. Я сам поднес свое запястье к ее губам. Эмми почти не сопротивлялась, видимо, жажда крови была слишком сильной.

Ее губы коснулись моего запястья, и я почувствовал, как кровь начала медленно покидать мое тело. Поначалу мне было чуть-чуть больно, но потом боль прошла. Я слышал, что в слюне вампира содержится своего рода успокоительное, поэтому жертвы даже испытывают перед смертью подобие эйфории. Я тоже испытал нечто подобное. Конечно, в мой кровоток попала лишь капля яда, но все же я ощутил спокойствие и умиротворение.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Амаранта вдруг грубо оттолкнула меня и отстранилась. Я посмотрел на ее ногу и увидел, что от раны не осталось и следа. Я взглянул ей в лицо. Ее губы были испачканы моей кровью. Она все еще тяжело дышала. Ее вдохи были частыми и неглубокими. Эмми подняла руку и тыльной стороной ладони стерла кровь со своего лица, ее пальцы дрожали.

— Перевяжи руку, — сказала она, избегая смотреть на мою кровь.

Ее голос звучал хрипловато, но это не лишило его присущего ему очарования, скорее даже наоборот, добавило некого шарма.

Я начал судорожно рыться в карманах. На мое счастье, мне удалось найти в одном из них чистый носовой платок. Я повязал его на рану, зажав ее сверху свободной рукой, чтобы поскорее остановить кровотечение.

— Больше никогда этого не делай. Ты мог погибнуть, — Эмми уже начала успокаиваться, но было видно, что она злится на меня.

— Нет, не мог. Ты бы не стала убивать меня, — уверенно произнес я.

Амаранта вдруг резко подалась вперед. Ее лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от меня, а глаза внимательно вглядывались в мои.

— Даже я не могу знать этого наверняка, — прошептала она.

От этого шепота у меня по спине побежали мурашки. Впервые за все время, что я знал ее, мне стало по-настоящему не по себе в ее присутствии.

Послышался шум голосов — это нас догнали остальные. Эмми резко откинулась назад. Она снова выглядела невозмутимой, как будто ничего не произошло. Я так и не получил возможности полностью осознать случившееся, потому что уже через минуту оказался в объятиях отца, который осматривал меня с ног до головы в поисках ранения. Наткнувшись взглядом на мою порезанную руку, он нахмурился, но я сказал, что оцарапался о ветку. Вряд ли он мне поверил, но моя рана не была укусом оборотня, и отец перестал волноваться.

Краем уха я слышал, как Оксана благодарит Эмми за спасение Ксюши, а Глеб торопит всех скорее вернуться в дом, где мы могли бы почувствовать себя в безопасности.

Добравшись до машины, мы загрузились в нее в том же порядке, что и до этого. Амаранта сопровождала нас в тени леса. Ксения больше не пыталась взять меня за руку, она выглядела еще более подавленной, чем с утра. Ничего хорошего мое присутствие ей не принесло, и все же, не будь там нас с Эмми, она была бы уже мертва. Единственным достижением сегодняшнего дня было то, что теперь Оксана перешла на сторону поклонников Эмми и оказалась в одном стане со мной моим отцом, Димой, Данилом и Денисом. Таким образом, Глеб и Ксюша остались в явном меньшинстве.