Олег не потерял сознание, хотя имел к тому все объективные предпосылки. Поднялся на колени – состояние затуманенное, словно облопался этих самых поганок. Вялость необычная, круги перед глазами. Он провел рукавом по лбу – рука чуть не приклеилась. Стал усиленно наводить резкость. Деревья выплясывали кадриль, небо отскакивало от земли, словно мячик. Илзе догнала террористку – в какой-то неимоверной, практически необозримой дали катались между деревьями два тела, доносились сдавленные крики.

Олег поднялся, валко куда-то побежал. Кровь заливала лицо. Метнулся наперерез дендроид с голым стволом, он оттолкнулся от него и дальше побежал увереннее, ускоряясь. Распались два тела, одно пустилось наутек, второе проделало великолепный скачок, схватило беглянку за щиколотку. Убегающая клацнула зубами о землю, выбросила руку, дотянулась до увесистой коряги с острыми сучьями, извернулась, ударила… Илзе выпустила ногу злоумышленницы, изогнулась от боли, оказавшись на спине, – и на нее обрушился второй удар. Олег уже не чувствовал усталости и боли, проделал не менее великолепный прыжок, схватил встающую женщину за шиворот. Она шипела, как гадюка, глаза палили молниями. Он безжалостно треснул ее кулаком промеж глаз, затем треснул вторично, не замечая, что и у самого разрывается кожа на костяшках. Джоанна обрушилась на землю, потеряв сознание. Он повернулся, чувствуя, как нарастает дрожь, – сначала ноги, потом остальное туловище, застучали зубы, зашевелились волосы на голове…

*censored*к коряги пропорол Илзе горло, нанес ранение, не совместимое с жизнью. Он не верил своим глазам. Ее трясли конвульсии, девушка смотрела на Олега распахнутыми глазами, царапала землю, тужилась, чтобы приподняться. Из жуткой раны в горле толчками выходила кровь. Олег проорал что-то страшное, непереводимое, рухнул на колени – весь оглохший, тупеющий. Стряхивал с себя рюкзак, вышвыривал оттуда упаковки с бинтами, какие-то ненужные мази, тюбики. Скулил, как подстреленная собака, обуянный вселенским горем. Еще вчера он знать не знал эту женщину, а сегодня весь свет сошелся на ней клином… «Потерпи, милая… – бормотал он садящимся голосом, пристраивал ее голову себе на колени. – Потерпи, все образуется, сейчас я тебя перевяжу, ты только не дергайся и ничего не говори…»

Но она хотела что-то сказать, вот только на выдохе выходили хрипы и протяжный свист. Капитан бинтовал ей шею, пока не иссякли все бинты. Что еще можно сделать? Илзе была еще жива, глаза затягивала мутная пленка. Он выл от безысходности. Застонала Джоанна. Олег бережно пристроил голову Илзе на кочку, подбежал к этой стерве, пытающейся приподняться, отправил кулаком в беспробудную спячку. Хотел добить, не смог, заскрежетал зубами, кляня себя за мягкотелость, оторвал лямки от рюкзака, принялся связывать ей руки и ноги, стягивая так, что конечности посинели. Отволок ее за ноги в ближайшую ложбину, бросил. Бережно поднял безжизненное тело Илзе, куда-то понес…

Остатки божьей милости еще не иссякли. Капитан шел наудачу, куда глаза глядят, ни разу не задумался… И вскоре выбрался на грунтовую дорогу, озаренную бликами заходящего солнца. День промчался, даже оглянуться не успели. Проехал грузовой фургон, водитель мельком глянул на страшноватого мужика, прибавил газу. Он брел к обочине, стараясь не упасть, всхлипывал не по-мужски. А когда с востока показалась дребезжащая колымага, похожая на советский «газик», он встал посреди дороги с девушкой на руках, расставил ноги, застыл. Объехать препятствие машина не могла – водосточные канавы были слишком глубоки. Колымага завиляла, заскрипели тормоза, встала.

– Женщина ранена, она работает в полиции! – проорал он во всю мощь посаженных легких. – Если не поможете доставить ее в больницу, будете нести ответственность!

Вылез худосочный мужичонка, вдвоем они стали укладывать потерпевшую на заднее сиденье. Он суетился, подпрыгивал, потел от волнения.

– Где ближайшая больница? – чуть не истерил Олег.

Мужичонка что-то тарахтел, энергично жестикулировал.

– А ну, отставить! – Он схватил его за грудки, встряхнул. – По-русски говори, я как тебя понимать должен?!

– Больница в Такспилсе… – забубнил в страхе водитель. – Ближе нет, только поликлиника в Догне… А в Такспилсе хорошее хирургическое отделение, у меня жене там делали операцию на селезенке… Лечебница почти в центре, за православной церковью, ее сразу видно, у нее две башни… – У местного жителя был вполне приличный русский, и чего было придуриваться?!

Он полез было в машину, но Олег оттащил его за шиворот, швырнул в канаву.

– Машина конфискована полицией! Если желаете, можете дождаться ее на этом самом месте!

Тот чертыхался, попятился. Задираться на демона в человеческом обличье у мирного сельского жителя не было желания… Капитан Веренеев, стиснув зубы, гнал машину в глубь латвийской территории. Гремела подвеска, болтались борта. Его трясло, словно эпилептика. Кончился лес, мелькнула развилка. Дорога расширилась, и пронесся указатель: «Такспилс, 8 км». В считаные минуты он проскочил казавшийся бесконечным лес, в котором десантники завязли на двое суток. Потянулись поля, разбавленные перелесками. Солнце практически село, длинные тени укладывались на тускнеющую природу. Мелькали какие-то хутора, деревеньки, автозаправки, на которых загорались огни. До него не доходило, что он едет по какой-то объездной дороге, по местам, где еще ни разу не был… Он прибавил скорость, теперь от рычащего рыдвана шарахались встречные и попутные машины. Он бросал отчаянные взгляды за спину, с надеждой гипнотизировал бесчувственное тело. Еще недавно оно шевелилось, он точно видел, дрожали пальцы, она пыталась проглотить слюну, вздрагивали ресницы. Толстая повязка на шее пропиталась кровью, становилась багровой… Боже правый, она уже не шевелилась. Спина похолодела, палящая тоска вцепилась в горло. Он резко съехал к обочине, дал по тормозам, и идущая сзади машина пронзительно загудела, вылетела на встречную полосу, избегая столкновения. Он полез через сиденье, припал к девушке. Гладил ее по голове, шептал какие-то слова, твердил их как заклинание, всматривался в помертвевшее личико, выискивал признаки жизни. Задрожали густые ресницы, перекатилось что-то под щекой – болезненная попытка сглотнуть… Илзе была жива! Олег хрустнул передачей, помчался дальше, всматриваясь в темнеющую дорогу – только не растрясти эти хрупкие косточки…

До заветной больницы оставалось километра два, промелькнул крупный поселок. За спиной надрывно взревела сирена, и с примыкающей дороги вывернула полицейская машина, пристроилась ему в хвост. Он со злостью ударил по баранке. Олег не стал останавливаться, до упора утопил педаль газа. У этой древней каракатицы еще имелся порох в пороховницах! Полицейская машина едва не царапала ему задний бампер. Сместилась в сторону, чтобы обойти, но и он отправил машину туда же, перекрыл дорогу. Вцепился в руль, подался вперед…

Капитан влетел на парковку перед двухэтажным зданием больницы, подкатил к крыльцу. Полицейская машина была уже тут как тут. Проехала чуть дальше, из нее выпрыгивали двое копов с суровыми физиономиями, бросились на перехват, отцепляя от пояса наручники.