– Мальчик! – опять подал голос Стейбл. – Маленький мальчик! – Он выставил перед собой красный указательный палец. – Еще один… еще! Да их там целая куча!

Это были его последние членораздельные слова за этот день. Прилетевший издалека камень угодил ему прямехонько в рот, вышибив несколько передних зубов. Мыча сквозь ладони, Стейбл согнулся пополам и заковылял прочь, ничего не соображая от боли.

Нащупав пистолет, Броуди протер глаза, избавляясь от багровой пелены, мешающей целиться. То, что он увидел перед собой, напомнило ему прошлогоднюю командировку в Палестину, когда ЦРУ пыталось стравить друг с другом подпольные организации «Хамас» и «Исламский джихад». Точно такие же смуглые подростки, как те, что засели на кладбище, атаковали израильские танки и бронетранспортеры с рогатками в руках. Эти чертовы арабы, пожаловался американцам одноглазый капрал из Хайфы, рождаются с рогатками в руках, а первое слово, которое они произносят, – не «мама», а «джихад». Броуди ему не поверил. Младенцы не способны вымолвить такое трудное слово, заявил он. Те, что не способны, сказал капрал, говорят «интифада».

По Каиру не ездила израильская бронетехника, однако здешние мальчишки владели рогатками не хуже палестинских сверстников. Камни летели в Броуди один за другим, превращаясь из черных точек в настоящие метеориты. Он выстрелил в ту сторону три или четыре раза, но, разумеется, ни в кого не попал. Это было все равно что воевать с чертенятами, выскочившими из преисподней. На каждую выпущенную пулю Броуди приходилось по нескольку ответных выстрелов из рогатки. Пока мальчишки осыпали американца булыжниками и обломками надгробий, он еще как-то терпел, но железный шарик вывел его из строя.

Получив сокрушительный удар в лоб, Броуди автоматически схватился за рану и ужаснулся. Под пальцами угадывалась не шишка и даже не кровоточащая ссадина. Там была круглая вмятина, пульсирующая, как родничок. Броуди проломили голову! Еще одна такая дырка, и он подохнет на месте, как собака! Если уже не подыхает…

Пряча бесполезный «вальтер» под рубаху, он, почти теряя сознание от боли и ужаса, побежал вдогонку за Стейблом, бросившим его на произвол судьбы. Его слипшиеся волосы торчали вверх, словно иглы дикобраза, словно дурацкий «ирокез», словно петушиный гребень. В спину ему врезался очередной камень, но Броуди даже не оглянулся. С него было достаточно.

* * *

Когда, наконец, Наташа решилась открыть глаза, она увидела человека, быстро идущего по проходу между склепами. Он был одет в серую египетскую рубаху с широкими рукавами. Лицо закрывали складки белой чалмы. Но стоило Наташе обратить внимание на туфли идущего, как она опознала в нем Галатея. Сменив европейский костюм на арабский, он не удосужился переобуться.

Литая подошва, сказала себе Наташа, слюнявя палец, чтобы вытереть испачканное землей колено. Беда не приходит одна. И является она в мягких туфлях на литой подошве. Бесшумной поступью.

Обратив внимание, что на площадку просочились несколько мальчишек, внимательно разглядывающих ее ноги, Наташа поспешила встать. Галатей поманил одного из мальчишек, протянул ему деньги и что-то сказал по-арабски. Тот свистнул, призывно махнул рукой, и вся компания понеслась прочь, оглашая кладбище ликующими голосами.

Город Мертвых больше не казался безлюдным. Среди зелени и каменных строений виднелись человеческие фигуры. Но стоило Наташе пристально посмотреть на египетского бомжа, высунувшегося из черного пролома в ограде, как он попятился и скрылся из виду. Здешние обитатели больше не внушали страха. Наоборот, они сами побаивались Наташу.

– Что дальше? – спросила она у приблизившегося Галатея. – Какие еще будут указания? Я должна буду охотиться на диких верблюдов? Ходить по горящим углям? Грабить пирамиды?

– Диких верблюдов в природе давно не существует, – сказал он. – Костры на такой жаре разводят только самоубийцы. А вот с пирамидами вы попали в точку.

Наташа отвернулась и посмотрела на старика, скрючившегося в тени развалин фонтана. По пути туда он потерял свои восточные тапки с загнутыми носами и оставил кровавый след. Как будто раздавленные вишни просыпал. Вперемешку со смородиной.

Галатей тоже взглянул на старика. Тот не подавал признаков жизни. Неподвижно лежал кучей тряпья. Приблизившись, Галатей пнул его под ребра. Услышав сдавленный стон, Наташа попросила:

– Не надо.

– Если бы вы оказались в его власти, – сказал Галатей, – он бы с вами не церемонился.

– Все равно не надо.

– Как вам будет угодно. Идемте отсюда. Полагаю, нам тут больше делать нечего.

Вопреки сказанному Галатей не двинулся с места. Задумавшаяся Наташа не обратила на это внимания.

– Что теперь со мной будет? – пробормотала она. – Они это так не оставят.

– Американцы?

– Американцы, египтяне… Какая разница?

– Нам бы только день простоять да ночь продержаться, – загадочно произнес Галатей.

– Вы о чем?

– Сейчас мы вместе отправимся в ваш отель «Виктория». Вы соберете вещи и переночуете у меня.

– Э, не-ет! – покачала головой Наташа.

– У меня, – безмятежно повторил Галатей. – А утром мы сядем в такси и совершим путешествие к пирамидам.

– Зачем?

– Во-первых, стыдно не интересоваться историей. Во-вторых, ближе к вечеру в Гизу прибудет машина из ливанского посольства, которая доставит вас в безопасное место, откуда вас переправят на родину. Послезавтра обнимете своего супруга, обещаю.

– Зачем такие сложности? – поморщилась Наташа.

– А вот это вам знать не положено, Наталья Николаевна, – отрезал Галатей.

– Ему положено, да?

Перехватив Наташин взгляд, он посмотрел на Хакима и успел заметить, как тот непроизвольно пошевелил ногами.

– Старик без сознания, – заявил Галатей. – К тому же он ни бельмеса не понимает по-русски.

– И все равно, – сказала Наташа, – на вашем месте я бы не выбалтывала секреты в присутствии посторонних.

Она была совершенно права. Хаким не только прислушивался к разговору, но и отлично понял, о чем идет речь. Галатей же лишь пренебрежительно отмахнулся. Наташа пожала плечами. Ему виднее. Ее дело маленькое. Выполнять все инструкции, чтобы возвратиться на родину целой и невредимой. Скорей бы! Никогда еще Наташа не скучала по дому так сильно.

Египет, Каир, отель «Сиад Пирамидс»,

с 27 на 28 мая, ночь

Развалившись в кресле перед телевизором, Галатей методично нажимал кнопку на пульте. На экране мелькали певцы и певицы, дикторы и политики, кадры из цветных и черно-белых фильмов. На электронном таймере высвечивались цифры 03:44:12… 13… 14… 15…

Жизнь шла своим чередом. Ночь медленно отползала на запад, теснимая утренней зарей. Операция близилась к завершению.