В эту минуту из кухни вернулась оживленная Наташа, так что больше они на эту тему не говорили.

Поупиравшись для приличия, Галатей пропустил пару стопок и освоился до такой степени, что позволил себе намекнуть Наташе на скоропостижную кончину известного ей Беликова.

– Умер? – удивилась, но не опечалилась она.

– Погиб, – уточнил Галатей. – В кабацкой пьяной драке… почти по Есенину.

Развезло, ужаснулся он, встал и начал прощаться. Его удерживали, но он был неумолим. Когда разведчика тянет на лирику – жди неприятностей.

– Вы к нам еще заглянете как-нибудь? – спросила Наташа у порога.

Галатей бросил взгляд на напрягшегося Верещагина и покачал головой:

– Исключено. В этой жизни – нет.

– В этой? – кокетливо улыбнулась Наташа. – У вас их несколько?

Сколько угодно, наивная женщина. Порой по нескольку жизней в год. Разные имена, разные города, страны. И только душа одна. Одна-одинешенька. На все случаи жизни. Стоит ли раздаривать ее по частям посторонним людям?

– Прощайте, – сказал Галатей сухо, чуть поклонился и повернулся к Верещагиным спиной.

Они больше для него не существовали. Точно так же, как Галатей больше не существовал для них. Начиналась новая жизнь. Опять новая.