– Да пошли они… – отмахивался Шойбле. – Лишь бы службу тащили хорошо, а остальное мне не интересно. Я-то не смотрю, у кого какой шеврон был раньше, мне главное, какой ты человек, я правильно говорю?

– Правильно, Петер. Вот потому мы с тобой и сошлись, оба пилоты и оба хорошие люди. Кстати, зенитчики нас тоже как-то невзлюбили, хотя и тардионы.

– Ну, зенитчики другое дело, у них служба строгая.

– А у нас не строгая? – не понял Хирш.

– Я о другом. Мы-то можем и побегать, и пострелять. И еще точно знаем, когда начнется вся эта огненная канитель, а у них две недели лежи на пузе, а потом ни с того ни с сего – готовность пять секунд и будь добр не мазать.

– А-а, вот ты о чем, – понял Хирш и, немного подумав, кивнул. – Тут я с тобой согласен, мы знаем, когда можно расслабиться, а они нет.

Вечером Джек, лейтенант Хирш и Шойбле сидели на казенной металлической скамейке и млели в лучах заходящего солнца, переваривая плотный ужин.

– Эй, а с кем это там Лефлер разговаривает? – спросил Джек, лениво щурясь и пытаясь из-под руки разглядеть собеседника капитана.

– Вроде кто-то из зенитчиков, – предположил Шойбле.

– Точно, – подтвердил Хирш и, вздохнув, отпустил пояс еще немного, второй малиновый пудинг оказался лишним. – Это сержант их, Робертсон.

– А вроде на капрала Вольхера похож… – заметил Джек.

– Да, они похожи, оба невысокого роста и сухощавые, но это сержант.

– А чего им так долго разговаривать? Может, распекает за что-то? – спросил Шойбле.

– Они еще не работали, за что их распекать? – возразил Джек.

– Ну, может, чего-то там не смазали в материальной части.

– Наш капитан в материальной части не шибко разбирается.

Они еще посидели, прислушиваясь, как за ангаром кричат играющие в футбол разведчики. Два дня назад им прислали три новых мяча взамен разбитого старого.

– Что-то коменданты нынче в сортир зачастили. Может, сожрали чего? – предположил Шойбле.

– А они зачастили? – спросил Джек, поворачиваясь.

– Да. Пять человек за пятнадцать минут.

– Могли нажраться декомпрессионных леденцов, их в нашем ангаре две коробки стояло, а теперь одной нет…

– Значит, нажрались, – кивнул Шойбле и мстительно засмеялся. – Ну деревня! А чего в них страшного, в леденцах этих?

– Ничего страшного, если скушать парочку, а они, наверное, за чаем полкоробки шарахнули, вот их и слабит. – Лейтенант зевнул и, вытянув ноги, прикрыл глаза. Тяжесть, вызванная лишним пудингом, понемногу отпускала, и он начинал получать удовольствие от ощущения сытости.

– Они теперь нам все посты засрут, – подвел итог Шойбле. – Надо вторую коробку спрятать, а то база без охраны останется.

– Надо. Только и оставшееся от первой забрать нужно, – предложил Джек. – А знаете что я подумал, камрады?

– Ну? – не открывая глаз, поинтересовался Хирш.

– Это он его наставляет.

– Кого?

– Капитан сержанта Робертса. Он же полчаса на радио просидел, сводки получал, а потом сразу выскочил из ангара. Думаю, его там в сводках чем-то озадачили.

Хирш открыл глаза и стал из-под руки наблюдать за говорящими.

– Джек, ты прав. Вон как они головами вертят – на небо смотрят. Что-то сегодня будет.

– А может, и не будет, это ж не обязательно, что наверняка, – возразил Джек, однако тоже посмотрел на небо.

Тем временем Лефлер оставил сержанта и направился к пилотам, а командир зенитчиков помчался к домику-дежурке, где находилась смена зенитчиков и радиолокационный пост.

Когда Лефлер стал подходить к скамейке, пилоты сделали вид, что собираются встать, но Лефлер махнул рукой, чтобы не утруждались, и, сев рядом, снял кепи.

– Так, кавалерия. – Капитан выдохнул и отер со лба проступивший пот. – Тут в паре сотен километров у людей неприятности случились. Воздушный налет. Такая же временная база вроде нашей, ее снесли почти полностью.

– Будем эвакуироваться? – спросил Шойбле.

– Не спешите, сержант. Эвакуироваться не будем, поскольку поздно, да и некуда. К тому же на той базе не было зенитного прикрытия, а у нас есть. Считаю необходимым, как стемнеет, вывести машины из ангара техпарка и увести к разрушенным складам.

– А сами куда? – спросил Хирш.

– Сами можете спокойно спать в своей палатке. Все равно у нас периметр под охраной…

– Кстати о периметре, сэр, – вспомнил Джек. – Комендантский взвод нажрался антидекомпрессионных леденцов и теперь бегает в сортир. Нужно забрать у них оставшиеся, а то окажемся без охраны.

– Только этого нам не хватало! – воскликнул капитан и, вскочив, надел кепи. – Вот и беги к ним сейчас же, забери эти волшебные конфеты и сдай военфельдшеру под роспись. Это ж лекарства, а не жратва!..

В этот момент из кабинки вышел солдат и, придерживая штаны, пошел к ангару комендантов.

– Так, Стентон, отставить бежать к комендантам. Эй, солдат! Ну-ка иди сюда!..

Увидев, кто его зовет, солдат рысью побежал к начальнику, однако было видно, что дается ему это нелегко.

– Рядовой Лауди, сэр! – отрапортовал боец, продолжая придерживать штаны.

– Сколько конфет съел, Лауди?

– Двенадцать штук, сэр… Прошу прощения…

– Охо-хо, – покачал головой Лефлер. – И много вас таких?

– Треть, наверное.

– Ладно, это не ваша вина. Значит, так, рядовой, сейчас пойдешь к себе, заберешь остатки. Сколько там, кстати, осталось, полкоробки есть?

– Чуть меньше, – вздохнул боец.

– Значит, заберешь, что есть, и отнесешь в палатку фельдшеру. Это ведь лекарственные конфеты, их пригоршнями жрать нельзя.

– Пилюли, сэр?

– Не пилюли, а специальные леденцы, которые дают пилотам самолетов или раненым, получившим контузию. Понял?

– Понял, сэр.

– Ну давай, исполняй. А лейтенанту своему скажи, чтобы ко мне пришел.

– Слушаюсь, сэр! – выкрикнул боец и засеменил к своему ангару.

– Ну деревня, – покачал головой Шойбле.

Капитан строго на него взглянул, и Шойбле уставился на свои ботинки.

– Механиков нужно предупредить, чтобы шли спать в наш ангар, соседей начали атаковать ударами по техпаркам.

– Стало быть, знали, что и где? – спросил Хирш, поднимаясь и приводя обмундирование в порядок.

– Разумеется, знали, над нами уже несколько пролетов было.

– Разведывательные дроны?