С тем же успехом он мог обращаться к роботам. Парни даже зрачками не повели в его сторону.

Роман потянулся к переборке, ударил кулаком в дверь:

– Эй!

Его тут же схватили за плечи, усадили на место. Нет, «роботы» реагировали очень даже живо. Вот только не на то, на что хотелось бы.

Роман решил, что надо потерпеть. Возможно, их сейчас доставят в местное управление ФСК, где он все подробно изложит. В самом деле, чего суетиться и рассказывать первому встречному летёхе о деле государственной важности? Надо все сделать правильно, по инструкции, столь любимой его начальником, генералом Слепцовым. Кстати, о Слепцове. Опять старичок будет недоволен. Опять будет метать громы и молнии в адрес непутевого подчиненного. И попробуй докажи, что все ненароком вышло.

Закрыв глаза, Роман попытался уснуть. Неизвестно, как там сложится дальше. Вдруг ему придется принимать участие в поимке Одзаки? Он предпочел бы, чтобы это мероприятие прошло без него. Но если Родина скажет, он ринется в бой. Этой женщине – единственной – он был верен беззаветно, и ее приказы выполнял, не прекословя. Был бы в приказах толк.

Но поспать ему не удалось.

Вертолет пошел на посадку. Роман глянул в иллюминатор. Укрытая горами площадка, дорога вдоль обрыва, параллелепипеды зданий, забор, люди в форме. Какая-то военная часть, не слишком крупная. Какого лешего им тут делать? Сюда высокое начальство на аркане не затащишь.

Вертолет сел. Роман тихонько толкнул спящую на его плече Наташу.

– Что?

– Приехали.

Один из бойцов распахнул дверь:

– На выход.

Роман посмотрел на дверь кабины. Оттуда так никто и не показался.

Снаружи в вертолет заглянул военный с погонами капитана:

– Ну, где тут наши арестанты?

Ох, не понравилось Роману это определение.

Он выпрыгнул из вертолета, помог слезть Наташе. По обе стороны встали по два бойца, наставили автоматы. Ничего себе, бдительность.

– Идемте! – крикнул капитан.

Роман и вцепившаяся в его руку Наташа двинулись вслед за капитаном. Четверка автоматчиков плотно шла следом. Вокруг – высокий забор с колючкой по всему периметру, часовой на вышке. Они тут границу охраняют или тех, кто внутри?

Вертолет увеличил обороты, поднялся и умчался прочь. Как говорится, спасибо за доставку.

– Быстрее, – оглядываясь, подгонял капитан.

Роман незаметно присматривался, запоминал по привычке расположение построек, дорог, контрольно-пропускного пункта. Гарнизончик небольшой, но крепенький. Человек на двести бойцов. Позади казарм высились края больших цистерн. Ага, понятно. Здесь хранится стратегический запас горючего. А часть эта караульно-транспортная, имеющая назначение охранять и развозить горючее.

С этим ясно. Но зачем их сюда доставили? Какое отношение имеют караульщики топлива к охране границ? Вертолет – это да, но при чем здесь эти?

– Послушайте, капитан, – обратился Роман к своему провожатому, – мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз. У меня есть информация чрезвычайного характера.

– Сейчас, – кивал капитан, – сейчас.

Они прошли вдоль гаража, в котором стояли мощные бензовозы, свернули за какое-то здание и подошли к небольшому домику с зарешеченными оконцами.

«Это же губа», – догадался Роман.

– Капитан, – застрял он в дверях, – нам точно сюда?

Ему в спину жестко уткнулось дуло автомата.

– Вперед!

На миг у Романа возникло искушение выхватить с разворота автомат у бесцеремонного воина и устроить здесь небольшое представление в духе Джона Рэмбо. Но тут же он это желание подавил. Караульщики к оружию привычны и откроют огонь, не задумываясь. Это раз. Задание будет провалено. Это два. И три: пострадают ни в чем не повинные люди.

Роман вошел в узкий коридорчик. Наташа жалась к нему, заметно подавленная приемом.

– Сюда, сюда, – суетился капитан, не глядя Роману в глаза.

Было видно, что он очень обеспокоен и всеми силами старается избежать эксцессов.

– Прошу вас, – пригласил он, входя в просторное помещение.

Роман шагнул вслед за ним. Оглянулся на дверь. Ее не закрывали, автоматчики, наставив «калаши», сурово смотрели на него и Наташу.

– Я офицер разведки. Японцы затевают крупную диверсию, – тихо сказал Роман капитану. – Надо срочно сообщить об этом. Дайте мне хотя бы мобильный телефон. Я должен сделать один звонок в Москву…

– Сейчас, сейчас, – кивнул капитан, быстро выходя из помещения.

– Это очень срочно!

Железная дверь с грохотом захлопнулась. Наташа, как ни крепка была нервами, вздрогнула.

– Что за идиотизм! – выругался Роман.

Хотя, кажется, идиотизма не было. Если только с его стороны. Вертолетик-то летел прямо за ними. Пилот, не спрашивая, не проверяя, сразу приказал садиться внутрь. Значит, знал, кого искать. А откуда знал, спрашивается? Вот то-то и оно-то. Ведь японцы практически сразу лишили пленных средств связи. Не было их и потом. Значит, информация о беглецах была пущена самими японцами. Чтобы беглецов перехватили и изолировали. Кто-то из высокого пограничного начальства хорошо прикормлен, вон как старается, даже вертолеты на поиски поднял. И ведь не прогадали. Не японцы, так свои достали. И сунули куда подальше, чтоб молчали, не пикали. А ежели что, то…

Роман, чтобы хоть чем-то отвлечься, опустил привинченные к стене нары, сел сам, указал Наташе на место напротив:

– Присаживайся. Похоже, мы здесь надолго.

– Ты думаешь, это враги?

Роман усмехнулся ее упрощенной, но, в принципе, верной формулировке.

– Нет, это не враги. Но и не друзья точно.

– Предатель? – догадалась лаконичная Наташа.

– Да, – кивнул Роман.

– Что делать?

– Думаю вот. Может, все не так трагично. Созвонятся, разберутся, извинятся…

– Накормят, напоят, отпустят, – продолжила Наташа незатейливый глагольный ряд.

Это хорошо, что она шутит. Не хотелось бы, чтобы начались панические настроения. Роман видел, как люди ломаются, и не любил сие тягостное зрелище. Взять хотя бы покойного Александра. То-то он сейчас закатил бы концерт. Хотя… что мертвеца тревожить?

Роман поднялся, заходил по камере, как тигр по клетке. Глупо, как глупо…

А с другой стороны, что он мог сделать? Даже если бы предвидел такой исход. Там – японцы, тут – вертолеты и бойцы, получившие приказ. Они даже слушать его не стали бы. При сопротивлении покрошили бы в порошок – и все. Шанса все равно не оставалось.

Он встал под оконце, забранное толстой решеткой. До оконца добрых полметра. Подпрыгнул. Нет, слишком высоко. Ничего, кроме верхушки сопки, не увидел.