обученных строительству греков. Такой работой он уже занимался в других городах Италии. Через месяц грек принёс эскизы и примерный перечень затрат, и уже на третий день император созвал Сенат, где предложил сенаторам одобрить его замысел.

***

В благоприятный для свершения значимых государственных начинаний день Аврелиан совершил жертвоприношение богам. Жрецы-гаруспики наблюдали за состоянием внутренностей жертвенных животных, авгуры занялись ауспициями — следили за полетом священных птиц. Все знаки благоприятствовали намерениям императора.

Он вонзил лопату в линию, начертанную на земле для возведения главных ворот Рима. Чтобы римляне осознали важность момента, император вышел к ним с царской диадемой, чего до него не делал ни один из римских императоров. С разных сторон раздались восторженные крики:

— Наш император похож на Ромула!

— Ромул создал Рим, Аврелиан укрепляет Рим стенами!

С этого дня император каждое утро приходил к возводимым стенам, следил за работой каменотёсов. Так продолжалось, пока его не отвлекли срочные дела на Дунае, где объявилось германское племя вандалов. Аврелиан возглавил войско и в нескольких сражениях одержал победу. Вандалы запросили мира, после чего император разрешил им вернуться в родные места, но потребовал оставить у него в заложниках своих сыновей, а ещё отдать ему две тысячи всадников для пополнения римской конницы.

"Стены Аврелиана", как назвали детище императора, понравились жителям города. На их глазах возводилось огромное оборонительное сооружение в двенадцать миль — земляной вал, охвативший десять римских холмов. На валу стояли теперь четырёхметровые стены, в полтора раза длиннее прежней стены, высотой до шести метров. Вместо вырезки блоков туфа из скал применяли наливной бетон, облицованный красным кирпичом. В стенах имелись восемнадцать ворот с защитными караульными башнями поверху, высотой до восьми метров. Таких башен оказалось триста восемьдесят три, с размещёнными на них тяжёлыми метательными орудиями, катапультами. Через каждые три метра устраивались бойницы, а под стенами для обслуживания защитников стен существовала сеть подземных коридоров.

После военной кампании Аврелиан обнаружил вокруг Рима уже достроенные стены — гордость для горожан и новый повод прославлять своего императора!

ЧУДОТВОРЕЦ АПОЛЛОНИЙ

Поначалу Аврелиан объяснял активность пальмир-ской царицы обычными амбициями женщины, на которую неожиданно свалилась огромная власть.

Но когда в кругу интересов Зенобии оказался Египет, в Риме поздно, но поняли, что пора её остановить.

Аврелиану пришлось собрать двухсоттысячную армию, во главе которой он пересёк Боспор и вступил на территорию, где население уже свыклось с влиянием Пальмиры. К удивлению римлян, возвращение Халкедо-на, Вифинии, Галатии и других городов бывшего Боспор-ского царства прошло почти бескровно. Жители поспешили засвидетельствовать лояльность римской власти и почтение императору. Но этому предшествовали события с прежних мест боёв с участием Аврелиана — прошёл слух, что он без промедления отдаёт приказ на уничтожение любого города, население которого вовремя не открывает римлянам ворота.

Так же спокойно прошла капитуляция Каппадокии за исключением свободолюбивого города Тиана. Его жители не подчинились ультиматуму Аврелиана на добровольную сдачу. Во-первых, тианцы считали свой город гораздо старше Рима, его создала легендарная царица Семирамида. Во-вторых, покровительница прекрасных искусств Зенобия была им более симпатична, чем мрачный вояка Аврелиан, который мог похвастаться лишь большим числом убитых им врагов.

Дойдя до Тиана, Аврелиан обнаружил на крепостных стенах вооружённых защитников, готовых дать отпор римлянам, а ворота — запертыми.

У жителей Тиана имелись основания надеяться на благополучный исход при осаде. Прежде всего, город с самого начала был возведён на возвышенном месте, так, что с одной стороны имелся крутой обрыв, а по другую сторону находилось болото с гнилой водой. Стены вокруг города были большой толщины, высокие, сложены из огромных каменных блоков. Если враги задумают рыть подкоп под стены, их неминуемо зальёт водой из окружающего рва. Древние строители Тиана поступили мудро, когда возвели сломанную линию крепостных стен с угловыми башнями, что позволяло поражать осаждающих не только по фронту, но и с боков, и почти в тыл, захватывая врагов как бы в мешок.

Император в гневе воскликнул перед армией:

— Воины, город ваш! Собаки живой не оставьте в Тиане!

Императору сообщили, что тианцы будут храбро защищаться всем, что есть. Заготовили впрок асфальт, серу и смолу. У них есть горное масло, называется нафта, и его применят, если понадобится сжечь осадные машины и римских воинов. У них большие запасы продовольствия, хватит населению и защитникам города. А для того, чтобы римляне не воспользовались ничем полезным в оставленных людьми окрестностях, всё сожгли и уничтожили. Сами тианцы поклялись перед богами защищать Отечество до конца…

Императора ничто не могло заставить отступиться от своего намерения — наказать Тиан. Он засмеялся, когда ему сказали, что тианцы верят в покровительство чудотворца Аполлония, родом из Тиана. Правда, жил он здесь более двухсот лет назад, но Дух его до сих пор охраняет Тиан от злых сил…

Аврелиан не верил ни в какую чудотворную силу, кроме силы римского оружия. В то же время он слышал об Аполлонии много необъяснимых вещей…

…Встретив похоронную процессию, он дотронулся до покойницы, молодой женщины, произнёс несколько слов — и мёртвая возвратилась к жизни.

…При нём оживали бронзовые статуи, а на пиршественных столах по его воле сами собой появлялись хлеб, фрукты, овощи и разнообразные лакомства, исчезали золотые и серебряные сосуды вместе с содержимым.

…В Эфесе свирепствовала чума, а он без страха и опасения за своё здоровье находился среди смертельно больных людей. Не заболел, остался жив.

…Если Аполлонию нужно было общаться с каким-то человеком из другого города, то как бы далеко тот человек ни был, мудрец запросто вёл с ним беседу…

Прожил он долгую жизнь, проповедуя гармоничное существование человека среди природы. Когда ему исполнилось сто лет, его обвинили в чародействе, заковали руки и ноги в кандалы и привезли в Рим. Тогда император, смеясь, предложил Аполлонию освободиться от кандалов, он исполнил это с помощью слова и вышел на свободу, не дав стражникам повода его задержать…

За эти и другие способности мудреца почитал император Септимий Север, установил его статую в Галерее божеств в Пантеоне. Знал его император Каракалла, почтивший Аполлония отдельной часовней. Веспасиан, Тит и Нерва принимали странствующего философа, дорожили дружбой с ним… А Нерон и Домициан смотрели на него со страхом…

***

Как нередко бывает, среди жителей Тиана имелись люди, кто с нетерпением ожидал прихода римлян. Были и такие, к кому в души закрался страх, а также нежелание рисковать жизнью или терпеть лишения во время осады. Возможно, по одной из таких причин из осаждённого города сбежал знатный горожанин Гераклам-мон. Он указал римлянам место, удачное для обстрела города