Это было не одно из тех длинноствольных ружей, какие используются при охоте на уток, антилоп гну или на кого там еще охотятся с длинноствольными ружьями. Это ружье с коротким стволом и пистолетной рукояткой более всего годилось для защиты дома или ограбления винного магазина.

Полиция также использует такое оружие. Двумя годами раньше Уайат Портер и я попали в сложную ситуацию, когда схватились с тремя сотрудниками подпольной лаборатории по производству синтетических наркотиков и их домашним крокодилом. Я бы точно остался без одной ноги, а может, и без яиц, если бы чиф не продемонстрировал мастерское владение таким вот помповиком двенадцатого калибра.

Хотя я никогда не стрелял из такого ружья (собственно, за всю свою жизнь я только один раз пустил в ход стрелковое оружие), я видел, как им пользовался чиф. Конечно, с тем же успехом можно сказать: достаточно посмотреть фильмы с Клинтом Иствудом в роли Грязного Гарри, чтобы стать отменным стрелком и прекрасно разбираться в полицейских процедурах.

Если бы я оставил ружье здесь, кони Датуры направили бы его на меня. А вот если бы они загнали меня в угол, а я так и не смог бы заставить себя выстрелить в них, я хотя бы совершил самоубийство, чтобы избежать лишних предсмертных мучений.

Короче, я вбежал в номер 1203, схватил с пола ружье, поморщился — больно тяжелое, — внимательно осмотрел под вспышками молний. Помповик, все так, подствольный магазин-трубка на три патрона. Еще один патрон в казеннике. И да, спусковой крючок.

Я чувствовал, что решусь использовать ружье в критический момент, хотя, должен признать, моя уверенность главным образом базировалась на том, что я совсем недавно внес очередной взнос по полису медицинского страхования.

Я оглядел пол, стол, подоконник, но не увидел валяющихся дополнительных патронов.

Со стола взял пульт дистанционного управления, осторожно, чтобы случайно не нажать на одну из кнопок.

Прикинув, что Короткая Стрижка уже завершает или завершил свое представление, я понимал, что через несколько минут Датура и ее мальчики (они же кони) покинут полтергейстовый хаос, царящий сейчас в казино, и примутся за свои игры.

Я потратил драгоценные секунды на то, чтобы заглянуть в ванную и посмотреть, сломала ли Датура спутниковый телефон Терри. Телефон не работал, но и не развалился на части, поэтому я сунул его в карман. Рядом с раковиной стояла коробка с патронами для ружья. Четыре я рассовал по карманам.

Выскочив в коридор, посмотрел в сторону северной лестницы, потом побежал к номеру 1242.

Возможно, Датура не желала Дэнни ни победы, ни денег, а потому не поставила в его номере ни единой свечи в желтом или красном подсвечнике. И теперь, когда черные облака плотно закрыли небо от горизонта до горизонта, комната превратилась в пахнущую сажей пещеру, которая подсвечивалась лишь зигзагами молний. Слышались и какие-то непонятные, повторяющиеся звуки, словно по полу носились крысы.

— Одд, — прошептал он, едва я переступил порог. — Слава богу, я уже не сомневался, что ты мертв.

Включив фонарик и передав его Дэнни, я спросил тоже шепотом:

— Почему ты не сказал мне, что она вдрызг сумасшедшая?

— А ты когда-нибудь меня слушаешь? Я сказал тебе, что она безумнее сифилитического самоубийцы-смертника, страдающего коровьим бешенством.

— Да. С тем же успехом ты мог сказать, что Гитлер — художник-неудачник, увлекшийся политикой.

С источником звуков разобраться труда не составило: дождь, попадающий в комнату через разбитую стеклянную панель, одну из трех, барабанил по груде мебели.

Я поставил ружье у стены, показал Дэнни пульт дистанционного управления, который тот сразу узнал.

— Она мертва? — спросил он.

— Я бы на это не рассчитывал.

— А как насчет Дума и Глума?

У меня не возникло необходимости спросить, о ком это он.

— Одного ударило куском лепнины, но не думаю, что он получил серьезную травму.

— Так они придут?

— В этом можешь не сомневаться.

— Мы должны удрать.

— Удерем, — заверил его я и почти нажал на белую кнопку на пульте.

Но в последний момент, с зависшим над кнопкой большим пальцем, я спросил себя, а кто сказал мне, что черная кнопка взорвет бомбу, а белая — обесточит взрыватель?

Датура.

Датура, которая водила дружбу с «Серыми свиньями» и наблюдала, как швею принесли в жертву и съели, сказала мне, что черная кнопка взорвет бомбу, тогда как белая разорвет электрическую цепь.

По ходу общения с ней я уже получил неопровержимые доказательства того, что ее нельзя считать надежным источником информации. Далеко не всегда она говорила правду и только правду.

Более того, эта всегда «готовая помочь» сумасшедшая сама предоставила мне эту информацию, стоило мне спросить, этим ли пультом дистанционного управления, что лежал на столе, контролируется бомба. И я до сих пор не мог понять, почему она это сделала.

Подождите. Поправка. В конце концов, одну причину я мог назвать, но больно жестокую, в духе Макиавелли.

Если благодаря невероятному стечению обстоятельств мне удалось бы завладеть пультом, она хотела запрограммировать меня так, чтобы я взорвал Дэнни, вместо того чтобы его спасти.

— Что такое? — спросил он.

— Дай мне фонарь.

Я обошел стул, присел на корточки, вновь осмотрел бомбу. За время, прошедшее с того момента, как я впервые увидел ее, мое подсознание осмысливало переплетение проводов и не смогло предложить дельного решения.

Нет нужды порицать мое подсознание. Одновременно оно занималось и другими важными проблемами, к примеру, составляло перечень болезней, которыми я мог заразиться из-за того, что Датура выплюнула вино мне в лицо.

Как и прежде, я попытался воспользоваться шестым чувством, проводя пальцем по отдельным проводкам. И по прошествии трех с тремя четвертями секунд понял, что это тактика отчаяния, которая может привести меня только к гибели.

— Одд?

— Все еще здесь. Эй, Дэнни, давай поиграем в словесные ассоциации.

— Сейчас?

— Позднее мы можем умереть, так что, если играть, то только сейчас. Рассмеши меня. Под смех лучше думается. Я что-то скажу, а ты отвечай первым же словом, которое придет в голову.

— Бред какой-то.

— Поехали. Черное и белое.

— Клавиши пианино.

— Попробуй еще раз. Черное и белое.

— Ночь и день.

— Черное и белое.

— Соль и перец.

— Черное и белое.

— Добро и зло.