Лори сердито сдвинула брови. Ее светлые волосы спутались, лицо было все перепачкано.

— Мы околеем от холода в этой дыре, пока дождемся ужина! Если хотите знать мое мнение, то не очень-то все хорошо продумано!

Ей никто не ответил. Солнцебег и Тоби паслись невдалеке. Голова принцессы Ари покоилась на седельной сумке. Ее полуприкрытые глаза наблюдали за любимым единорогом. Его темный рог был почти невидим в темноте, а бронзовая шерсть переливалась в мерцании костра.

После восстановления своего рога и возвращения на место драгоценного камня (Солнцебег очень изменился. Мускулы на его груди обозначились четче, он стал как будто выше. Грива его бронзовым водопадом ниспадала по загривку. Копыта напоминали настоящую бронзу — ни трещинки, ни осколочка. И ночью, и днем от него исходило едва уловимое сияние.

Единорог поднял голову и сквозь огонь посмотрел на принцессу. Она улыбнулась ему.

— Милый Бег! — ласково подумала Ари.

— Миледи! — мысленно откликнулся он.

— Я так соскучилась по Линкольну, — продолжала раздумывать принцесса. — Как я хочу его увидеть снова!

— Доктор Бонс сказала, что он будет счастлив встретить нас в деревне, когда мы вернемся, — подумал Солнцебег в ответ. Опустив голову, он снова принялся щипать траву.

— Ты что, не слышишь меня?! — требовательно с просила Лори, вскочила, нахмурилась и резким движением выдернула зацепившиеся за белокурые волосы ветки. — Я сказала, что хочу попасть домой! Обратно на ранчо! К Глетчерову ручью! И немедленно!

— Я прекрасно тебя слышу! — наконец откликнулась Арианна. Она поднялась и потерла свою ногу. Вот уже три дня как они в дороге — с тех пор, как во Дворце разыгралась битва за рог Солнцебега, и ноги заныли снова… Принцесса сняла носки. Костер догорал, но в его слабом свете она смогла разглядеть рубец, спускавшийся от колена к лодыжке.

Почему боль в ногах не отпускает ее, хотя кости срослись еще полгода назад? Освободится ли она когда-нибудь от этой боли?

— Насколько я понимаю, ты сейчас скажешь мне, что тебе трудно разговаривать из-за не-е-е-стерпи-и-и-мейшей боли, — раздраженно произнесла Лори.

— Ну, все, хватит! — решительно остановил ее Тобиано. Он грозно фыркнул и добавил: — Тебе следовало бы постыдиться!

Лори хватило учтивости изобразить смущение.

— Прошу прощения, — пробормотала она. — Я не хотела никого обидеть.

— Ее высочество имели счастье совершить путешествие через Брешь на ранчо «Глетчеров ручей», отделавшись «всего лишь» сломанными ногами, — продолжал Тоби. — И я, кстати, не помню, чтобы ее высочество просили передать тебе их приглашение в письменном виде для сопровождения нас в Балинор. Не так ли, ваше высочество? Нет, Лори, ты тут по своей инициативе. И при этом имеешь наглость выводить ее высочество из себя своим хныканьем!

— Я не виновата! — прошелестела Лори. Она пыталась прикинуться оскорбленной добродетелью, но преуспела всего лишь в роли капризного ребенка. — Я провалилась в эту Брешь случайно! Откуда я могла знать, что из-за вашего дурацкого волшебства меня протащит к месту, где лошади с рогами, прикрученными к голове, будут целыми днями читать мне нотации.

Тоби, невысокий, кряжистый и невероятно ранимо относящийся к тому, что не отличается грациозностью, свойственной его собратьям из Небесной долины, горделиво расправился и отчеканил:

— Я не лошадь с рогом, прикрученным к голове! Я — единорог! Поняла, невоспитанная девчонка?!

— Тоби, — прервала его Ари, — нам осталось идти до деревни еще несколько дней! Пожалуйста, давайте…

Тоби свирепо фыркнул:

— Сплошное нытье и недовольство! Вот все, на что ты способна!

— Успокойся! — прикрикнула на него Ари.

Тоби затих, как моллюск, которого бросают в закипающий соус.

— Я присоединяюсь к просьбе Ари, — проворчала Лори.

Арианна сняла с плеч одеяло и неловко поднялась. Она совсем не ощущала себя принцессой. Она безумно устала и очень хотела есть. Ари потерла лицо, словно пытаясь счистить с него трехдневную грязь. Ей хотелось снова увидеть свою собаку. Хотелось быть чистой. И не хотелось больше никаких неожиданностей — особенно, если это могло быть опасно для Бега и даже для этой несносной Лори.

Ари все еще почти не помнила своего прошлого принцессы. Неужели вспоминать так же трудно, как и переживать то, что с ними сейчас происходит?

Она изучающе посмотрела на Лори и сказала:

— Ты соскучилась по дому? Я тебя очень хорошо понимаю!

Лори вытянула вперед подбородок и развернулась к Ари.

— А разве ты не хочешь домой? — она едва сдерживала слезы. — Разве ты не скучаешь по семье, которая тебя воспитывала? Ты скучаешь по маме и папе? — Ари подумала о краснолицем, громкоголосом отце Лори. Рука принцессы потянулась к ножу на ее ремне. Мистер Сэмлет, хозяин постоялого двора в деревне Балинор, сказал, что нож принадлежит ее отцу, королю Балинора.

Почему она не может вспомнить его как следует? Словно вспышки появлялись перед ней обрывки воспоминаний: могучий мужчина с седой бородой, хохочущий так, что трясется потолок — отец. И королева-мать: спокойная, благоухающая ароматом роз, который шлейфом везде следует за ней. И больше ничего, как ни старайся… Почему все воспоминания рассеиваются, словно облака в солнечный день?

Из глубины леса донесся нежный звук, похожий на тот, что издает серебряный колокольчик. Бег поднял голову и широко раскрытыми глазами с темными зрачками посмотрел в сторону леса.

Лори расположилась на бревне у костра. Она явно ничего не услышала.

— Как я понимаю, ты собираешься находиться в Балиноре до тех пор, пока все не поверят в то, что ты и есть их долгожданная принцесса?

— Я не чувствую себя долгожданной принцессой! Я не хочу быть их долгожданной принцессой!

Ари выглядела испуганной. Она боялась Злокозненного, боялась бед, которые он мог навлечь на ее друзей.

А что, если просто не делать этого?

Если сейчас встать и объявить, что она хочет быть обычной тринадцатилетней девочкой, взять Бега и уйти с ним, чтобы стать самой собой?

Она избегала смотреть на него. Доктор Бонс и Сновещательница Аталанта, сообщили ей, что Бег стал Повелителем зверей Балинора. Или станет, сразу после того, как она займет принадлежащий ей по праву трон. Захочет ли он нести обычную жизнь? И каково его настоящее мес то в этой жизни?

Ари провела по земле ногой, обутой в потертую сандалию. Сандалии прекрасно носились до тех пор, пока волшебная сила не протащила ее через Брешь. Ари была одета в длинную красную юбку, нежную муслиновую блузу и кожаный жилет, который доктор Бонс называла безрукавкой. Один из ремешков на сандалии пришел в негодность и волочился по грязи, пока она водила ногой по земле.