Павла Филиппова Морозова, по которому (осмотру. - В. Ш.) оказалось: на запасном пути станции Софроново Уфа-Златоустовской железной дороги…»

Жандарм в чине вахмистра ставит свой протокол на солидной основе «незаинтересованного представительства». Трое в овчине и четвертый в щегольской борчатке из тонкого сукна обходят с фонарями забитые платформами и снегом станционные пути. На ватной груди вахмистра - по тогдашнему обыкновению - карандашик на цепочке. Он наводит оконце фонаря на штабеля леса, считает вслух штуки, десятки и тут же заносит сосчитанное в кожаную книгу. Потом в пристанционную комнату жандармерии вплывает, снявши треух еще на улице, усиленно улыбающийся и ко всему готовый приказчик Константинова.

В протоколе по этому поводу сказано так:

«Иван Иванов Девяткин, из мещан города Устюжны… показал, что, получив приказание контрагента Константинова, он все лесные остатки от разработки шпал на берегу Уфы и деревни Князевой, и впоследствии сложенных у железнодорожной ветки станции Ураково, в разное время погрузил на 126 платформ и 24, 25, 30 ноября и 1 декабря с. г. перевез на Софроновскую ветку гор. Уфы» [118].

Дальнейшую судьбу 126 платформ краденого леса прослеживает 31-й лист дела. Здесь, в частности, утверждается, что Константинов вывез лесные товары в степь «и там распродал по весьма выгодной для себя цене».

Любопытна и ценна доказательственно докладная записка Шимковича, «почтительнейше» представленная им в свое время на имя агента по заготовке Уфа-Златоустовской железной дороги. В объединении шпалопроиз-водителей: Брискер - Шимкович, последнему отводилась тонко рассчитанная роль троянского коня.

Цитирую:

«В прошлом, 1888, году, в ноябре месяце компаньоны:

самарский 1-й гильдии купец А. И. Константинов и Я. Д. Слободчиков, у которых я до того времени служил (приказчиком. - В. Ш.), предложили мне взять у них подряд на поставку шпал… Сначала я отказался… Но г-н Константинов стал уверять меня, что убытка в этом деле не должно быть, а если таковой и случится, то он примет мою половину на себя… Когда шпальная операция на Ураковской и Софроновской пристанях нами была закончена и между гг. Константиновым, Слободчиковым и моим компаньоном по условию Брискером начались недоразумения, то гг. Константинов и Слободчиков уверили меня вторично, что эти недоразумения не касаются меня и что они сохранят мне залог и переиздержанные мои деньги, всего 1015 рублей. Кроме сего, г-н Константинов обещал мне сдать участок земли, снятый им у башкир на 12 лет ценою по 15 копеек за десятину, и много выгодных дел и мест, просивши меня, чтобы я беспрекословно подписал все бумаги, необходимые будто бы для пресечения возможности Брискеру воспользоваться лесным материалом и для дальнейшего процесса с ним. Таким образом я им подписал счета на лес Ураковской и Софроновской пристаней, количество и цена которому ставились произвольные… они вписали (в счета. - В. Ш.), будто бы деньги от них я получил сполна. Это все делалось по советам адвоката (Михайлова. - В. Ш.) и доверенного Девяткина, которые, надеюсь, под присягою будут вынуждены сказать правду, что я никаких денег не получал, а подписал все, что велели» [119].

Хардин представил суду пачку документов, безусловно удостоверявших и факт кражи, и режиссерские ухищрения Константинова. Более того. Он «представил» еще и целое дело: 22 января 1899 года цивильное трио окружного суда, уступая диктату логики, уважило просьбу Хардина, объединив решаемое (четвертое) дело с третьим - с делом по 5-му столу о захвате леса Константиновым.

Два дела слились в одно.

Все было теперь на стороне Хардина - полнота картины, факты и вещи, их порядок, истина, закон, мнение судебного иерарха России. Против был только Константинов. Константинов и его сейфы, его связи. Почетность, салотопка, черноземы, «своя» икона, «свой» увеселительный пароход на Волге, «свои» цыгане, «свой» Михайлов. И второе перевесило. Хардин проигрывает победу Ульянова по белому делу. Захват леса объявляется неустановленным.

Почему?

Объяснение от общего: сильный всегда прав.

Объяснение от конкретного:

а) Мейер, постановивший «благодетельное» резюме в пользу Константинова, отбыл вскоре в вышестоящий Саратов на больший пост, к большему пирогу, и в числе прочих презентов и подношений, сделанных ему по этому поводу, увез с собой уникальную икону Александра Невского - золото в окладе красного дерева - с письмом в золотой же табакерке: «От навечно признательного Константинова»;

б) в беседах с Я. Л. Тейтелем Мейер «нередко говорил, как тяжело (то ли слово поставлено на этом, месте? - В. Ш.) ему решать иные дела, зная, что справедливость не на стороне выигравшего процесс»120.

Четвертое дело старше меня и моего города. Путешествие с Волги на Обь - это его первое путешествие. Три четверти века оно лежало недвижимо. Оно одето дымкой романтики, загадочно и щедро. Проигрыш Хардиным победы своего помощника и тут же - собственный его триумф. В деле есть и это. Даже триумф. Хардин одерживает верх в полемике за истины, которые в 1893 году защищал его помощник.

Тогда, в девяносто третьем, Ульянов находил бездоказательным самый факт получения Брискером и Шимковичем шестидесяти трех тысяч от Константинова.

Теперь, в девяносто девятом, даже при отказе суда признать установленной (действительно установленную) кражу лесных товаров, трио Мейера не отважилось ставить свои опоры на зыбкой Михайловской цифре, уменьшило ее и таким образом шесть лет спустя признало и провозгласило именем императора свое поражение в споре с Ульяновым.

Тогда, в девяносто третьем, Михайлов лез в досье, и на зеленое официальное сукно судейского стола ложились платежные ярлыки - счета на работы, будто бы выполненные мастеровыми Брискера и Шимковича и оплаченные плательщиками Константинова. Но странно. Имен Брискера и Шимковича на ярлыках не было. На ярлыках были другие имена. Отчетливо видится Ульянов - весь в порыве. Ведь ложь его оппонента не просто безмерна, она еще и кокетлива - сначала рабочих гонят от касс Константинова (по условиям деньги платил он), потом чужими платежами доказывают их полное удовлетворение.

В девяносто третьем об ярлыках и решении суда не было ни слова.

Сейчас в девяносто девятом, после победы Владимира Ильича в Правительствующем сенате умолчать об ухищрениях Михайлова было невозможно. И на этот раз судьи провозглашают свое поражение в споре с Ульяновым.

И вот какими словами:

«По обсуждении значения сих ярлыков в качестве доказательств по сему делу Судебная палата (цитируется апелляционное решение Саратовской судебной палаты от 17 - 18 ноября 1899 года. - В. Ш.) со своей стороны находит, что хотя при допросе свидетель Швецов действительно подтвердил, что он «кассировал от Константинова и принимал от Брискера и Шимковича ярлыки, по которым рассчитывался с рабочими за пилку леса