– И за что бы ты хотел, чтобы любили тебя? – с интересом спросила Рут.

Они одновременно прислонились спинами к стене, отрешенно разглядывая на потолке тени качающихся за окном веток.

– Хороший вопрос… Не думал об этом.

– Но думал о том, почему любят кошек.

– Да, но их почти все любят. Человека любить сложнее: он не всегда миленький. Кота можно игнорировать как личность. Говорят, у животных и нет этой личности. А человеку мало иметь глазки как в аниме – сразу начинается жуткий кастинг по всем параметрам.

Хаблова, похоже, понесло на легкое философствование.

– Да необязательно, – сказала она. – Я вот вообще ничего от людей не жду.

– Ты любила кого-нибудь, Рут? – неожиданно нахмурился Данила. – До своей смерти?

Она помялась, а потом честно сказала:

– Я так и не узнала, что это такое. Были увлечения и драмы. Их часто путают с любовью.

– Хм-м-м…

Разговор они не продолжили, в двери заскрежетал ключ. Данила вскочил и начал хаотично собирать посуду.

– Брысь, – раздался в коридоре знакомый прокуренный голос.

– И тебе добрый день, – крикнула Рут, продолжая сидеть на полу.

Кларисса появилась, увешанная пакетами из магазинов одежды, и брезгливо переступила через Рут. С вытянутыми ногами та занимала почти все пространство небольшой кухни. На голове у бабки опять было черт знает что, и одета она была в очередное платье цвета вырвиглаз.

– Явилась… – пробормотала она, грохая пакеты на кстати освободившийся табурет. – Где кровь?

– В твоей комнате.

– Хорошо…

Ведьма присела на край стола, переводя дух. Рут впервые заметила, что она на редкость хреново выглядит: глаза впали, кожа обвисла сильнее прежнего. Она походила на сдувшийся воздушный шар. Пока она разглядывала бабку, та о чем-то тихо перебросилась с Данилой на незнакомом языке. Звучало как русский или сербский. Хаблов вдруг быстро исчез из кухни.

Рут видела очень сильную разницу. Они же друг друга на дух не переносили. Его нещадно унижали, да и он платил в ответ хамской монетой. А сейчас они выглядели даже как-то по-семейному. Что произошло за эти две с лишним недели? Откуда между ними мир и согласие? Да еще говорят на одном языке. В общем, ей это не нравилось, потому что казалось, что она теряет союзника.

Они с Хабловым были в одинаковом положении: два привидения, два пленника, два неудачника, в конце концов. Теперь он вдруг пристроился под боком Клариссы, а Рут осталась за бортом со всем этим Хеллоуином, который устроила для нее ведьма.

Колдунья привычно закурила.

– Давненько мы не виделись, – протянула она, тускло глядя на свою слугу.

Рут помнила, чем закончился их последний разговор. Она хотела слегка надавить на нее, но в итоге руки вывернули ей же самой.

– Ты умнее, чем я думала, Рут, – неожиданно выдала бабка, сдувая дым вбок.

– К чему это ты?

– Я знаю о твоей выходке.

На губах Клариссы мелькнула ухмылочка, и она даже облизнулась. Рут не отводила от нее мрачного взора, но сама ничего не говорила: мало ли что ведьма имеет в виду.

– Я про Альму, – спокойно добавила Кларисса. – Думаешь, я не в курсе твоих передвижений? Я всегда знаю, где ты и с кем. Что ты поехала в Кельн, я увидела почти сразу.

– Что же не остановила? – спросила Рут, не собираясь ее разубеждать.

– А зачем оно мне? – наклонила ведьма голову вбок. – Твои враги, ты и разбирайся. Но… честно, я думала, ты просто придушишь эту тетку. Это ведь так типично для тебя: агрессия, импульс, порыв. Ты же и после смерти – такая же тряпка, как и раньше была, просто перестала себя сдерживать. Но ты показала креативность, я даже слегка восхитилась.

– Как много ты обо мне знаешь, Кларисса?

– Я же сказала, что ты у меня как на ладони.

Рут подошла к ведьме вплотную. Даже сидя на столе, Кларисса была ниже ее, но все равно смотрела без страха и трепета. Хоть бы раз увидеть их в ее глазах, потому что Рут устала терпеть унижения.

– Ты в курсе, где я и что делаю, это правда, – тихим голосом согласилась она. – Но это не значит, что ты меня знаешь.

Кларисса философски приподняла брови и отработанным движением пальцев выстрелила окурком в сторону раковины. Раздалось шипение.

– Возможно. Но мне это и неинтересно. А вот как у тебя мозги заработали – да. Ты использовала то, что у тебя было, с умом. Взяла за шкирняк эту дешевку, вытянула из нее признание и выкинула на Перекресток для суда. Суд – тоже часть контрактной системы, ведь есть несколько сторон, условия между ними и иногда даже долги… Просто браво.

– Рада, что тебя это позабавило.

– Но легче не стало, да ведь, Рут? – спросила ведьма с непонятным сочувствием. – Месть – такое дело… Счастья от него мало. Зато сам момент упоительный.

Хотелось смазать ее сморщенную физиономию движением ладони. Клариссе нравилось лезть в чужую душу, бередить, сыпать соль на рану… Рут хорошо понимала, что это ее разновидность кайфа.

Так минуты две они смотрели друг на друга в упор, словно в чем-то соревнуясь. Затем Рут не выдержала и перевела тему:

– Что с моим делом?

– Оно идет, – улыбнулась ей Кларисса. – Мы работаем над этим.

– Так говорят, когда дело встряло. Сколько мне еще ждать?

– Осталось одиннадцать человек. Я дам тебе наводки. Далее у меня для вас с Данилой будет большое совместное задание. После Господа вытащат твоего отморозка и дадут ему помереть, как следовало. С ним умрешь по-настоящему и ты. Твое счастье, что твоя жизнь подвязана к его.

С этими словами ведьма спрыгнула со стола и засеменила в свою комнату.

Рут торчала еще пару минут на кухне, думая над ее словами. Неужели все действительно закончится?

* * *

Данила и Кларисса смотрели сквозь штору, как фигура Рут удаляется по улице. Они следили, пока она не скрылась за деревьями.

– Ты не сказала ей правды.

– А ты сказал бы на моем месте?

– Не знаю. Но это нечестно по отношению к ней.

Они отошли от окна и встали друг против друга. Хаблов сложил руки на груди и выглядел сурово. Рут была его другом, и еще он слегка неровно дышал к единственной девушке, которая его видела на этом свете.

Он уже знал ее тайну. Рут случайно впуталась в сделку сразу же после своей смерти, пообещав другой застрявшей душе спасение. Добрая девочка, блин. Хотя, конечно, она ничего не знала про Перекресток и про то, что даже привидения там могут заключить нерушимые сделки.

Затем Рут вернули к жизни Господа, но связь с Винсентом осталась. Он мучился на той стороне, она – на этой. Но из-за того, как она сформулировала свое обещание, их связь была односторонней. Пока существует Винсент, нет покоя Рут. Но если вывести из тупика Рут, то Винсент останется. Потому что не он давал обещание ей. В каком-то смысле ей повезло встретить Клариссу и Господ: сама она никогда не выполнила бы своего обещания. А это значит, что болтались бы они c Винсентом по обе стороны реальности до скончания веков.