— Кто их сообщник в Никольске?

— Пока нам известен только сержант Каварзин из Никольского отдела милиции. Эту фамилию назвал Аверин. Каварзина арестовали рано утром… — Капитан снова покосился на смущенного Замятина: — Хороший человек, говорите, товарищ лейтенант?

— Ну, репутация у него такая, — развел руками Денис. — Не злой, исполнительный, любит детишек…

— Убийца, предатель, пособник фашистов, но — хороший человек? Такое бывает, — усмехнулся Веслов. — Придется разбираться с майором Карауловым — где он добывает такие кадры?

— Кто у них главный? Кто отдает приказы на проникновение в катакомбы Аннинского дворца? — спросил Олег. — Надеюсь, это первое, что вы узнали от Аверина?

— Да, он запирался недолго. Как бы эти люди ни верили в бога или непобедимость Германии, в них крайне силен страх смерти. Непосредственный руководитель Аверина — некто Коржавин Роман Дмитриевич — во всяком случае, это нынешнее его имя. Он ничего не знает о прошлом этого типа — кто такой, откуда, чем занимался. Подозревает, что он был своим человеком в немецкой разведке, а сейчас руководит если не всей сетью, то значительной ее частью. Он точно не настоящий немец — возможно, из обрусевших. Коржавин занимает пост заместителя директора государственной строительной организации, работающей по восстановлению разрушенных войной объектов. В этом районе у них тоже есть объект. Это мост через Сырцовку в районе Тюленина. Объект, между прочим, особой важности — с вводом этого моста значительно улучшится снабжение наших войск, освобождающих Прибалтику. Коржавин имеет право появляться в районе в любое время. Более того, это его обязанность как ответственного за строительство. За ним нет надзора, вы понимаете? Он обладает «железными» документами и всеми пропусками. Какое-то время он обитал в Красивом, имеет квартиру в Ленинграде недалеко от Аничкова моста. Семьи нет. Освобожден от службы в армии по причине болезни легких.

Фамилия Коржавин Березину ни о чем не говорила. Но как-то сухо стало в горле, по спине побежали мурашки.

— И еще кое-что, — добавил Веслов. — Ночная троица, как я уже говорил, прибыла из Ленинграда, каким-то образом миновав все посты. Инструктировал их лично Коржавин. Он имел сведения, что вы покинули район, на объекте никого не будет и надо форсировать работы, поскольку скоро появится строительная техника. Донесение получено явно от Казаринова из никольской милиции. Вернуться они должны завтра до рассвета. Если не вернутся, будет повод для беспокойства…

— Где сейчас находится Коржавин? — перебил Олег.

— Важные дела пока держат его в Ленинграде. Там намечается встреча с представителями уголовного мира, часть которого немцы не прочь привлечь на свою сторону. За домом на улице Рубинштейна уже ведется скрытное наблюдение. Приметы фигуранта у наших сотрудников есть…

— Надеюсь, им хватит ума не выдать себя. К ночи надо брать. Днем не стоит, кругом люди, и этот гад там не один, а вот когда уснут… Почему вы так смотрите? — разозлился Олег. — Вы же не собираетесь провернуть эту операцию без меня? Или вас что-то смущает?

Ночь выдалась облачной, было холодно. Незаметно подкрался циклон, окутал город пеленой изморози. Была полночь, когда неприметный автобус, переделанный из немецкого «Кюбельвагена», свернул с Невского проспекта на улицу Рубинштейна, проехал полквартала и нырнул в первый попавшийся дворик.

Люди выскользнули из автобуса на улицу, дальше двигались пешком. Город был пуст, по улицам и проездам расползалась туманная дымка. Тени передвигались быстро. Из серого мрака проступали поврежденные строения.

Нужный дом находился в глубине двора, за полквартала до «Пяти углов». Гулкая подворотня, двор-колодец. Смыкались крыши соседних строений — обычное явление для центра Ленинграда.

Вместе с Березиным прибыли пятеро: капитан Веслов и четыре младших офицера Управления госбезопасности. Шли в форме — слежка и долгая засада не планировались. Проникли в подворотню, двинулись, прижимаясь к стенам. Избытком населения этот район похвастаться не мог — электричество в принципе дали, но свет нигде не горел. Кто-то рано ложился, другие по блокадной привычке задергивали окна плотными шторами. Многие квартиры пустовали.

По цепочке передали: тихо. В «колодце» кто-то был, в районе подъезда мерцал огонек папиросы. Ранее наружное наблюдение докладывало: у подъезда сидит человек «на стреме». Иногда уходит в квартиру на первом этаже и контролирует ситуацию из окна. Квартира фигуранта на четвертом этаже (окна выходят на другую сторону), ему не сложно пробежаться по лестнице и сообщить условным сигналом об опасности…

В квартире действительно проходила «сходка». Но это мало волновало Березина — по данному поводу пусть у ГБ голова болит…

— Червиченко, действуй… — выдохнул Веслов.

Отечественный глушитель братьев Митиных вызывал множество нареканий у тех, кто им пользовался. Но устройство широко применялось: в разведке, при диверсиях, по ходу выполнения специальных операций.

Пришлось подождать. Стрелок сидел в темноте подворотни, целился с упора, держа оружие двумя руками. Остальные нервничали. Но снайперы народ терпеливый, бьют только тогда, когда полностью уверены. Щелчок в гулкой подворотне прозвучал непривычно громко. Охнуло и завалилось темное пятно у крыльца. Офицеры по одному выбежали из арки, устремились к дому.

Скрипучая дверь, тьма подъезда — пришлось включить фонарики. Пол был подметен, доски не скрипели. Капитан Веслов поднимался первым, сжимая пистолет двумя руками. Подъезд был просторный, вертикальная шахта между лестничными маршами тоже впечатляла. В такую и вагон можно спустить.

На площадке у квартиры посторонних не было. Тяжелая дверь, обитая дерматином, выделялась на облезлой стене. Березин отстранил припавшего к двери Веслова, прижался к ней ухом. В квартире кто-то был, там не спали, доносился гул голосов. Глухо засмеялся мужчина.

Веслов уловил выразительный взгляд Березина, кивнул. Стучать было глупо. Выбивать дверь — долго. Приходилось идти на крайние меры. Дом был прочный, стены были толстыми. Лейтенант опустился на корточки, ощупал широкую продольную трещину под порожком. Осторожно вынул двумя пальцами огрызок окаменевшего цемента, оценил образовавшееся отверстие. Вынул из кармана гранату. Остальные спустились вниз, притаились за изгибом пролета. Он дождался, пока все удалятся, выдернул чеку, быстро затолкал ее в щель под порогом и прыжками понесся вниз. Таится уже не было смысла.

Взрыв сотряс тишину старого дома. Обломки двери рухнули в квартиру, взметнулся столб дыма и пыли. На другой стороне квартир не было — осколки ударили в глухую стену. Закричали люди. Оперативники устремились вверх по лестнице.

Из раскуроченного проема выскочил мужик с вытаращенными глазами, вскинул автомат. Но выстрелить не успел — оперативники опередили. А чтобы не мешался, перевалили труп через перила. Он долго кувыркался, потом с треском разбился о каменный пол парадного.

— Сдавайтесь, это СМЕРШ! — гаркнул Березин. — В противном случае вы будете уничтожены! Коржавин, выходите с поднятыми руками!