Бобби, стоявший лицом к стойке, куда бросил одежду Касси, повернулся и вопросительно поднял брови.

– Ну, раздевать женщин.

Он настороженно посмотрел на нее:

– Что ты хочешь, чтобы я тебе на это ответил?

– Скажи, что у тебя просто такие проворные пальцы, а я у тебя первая.

Она это что, серьезно?

– Ты у меня первая, – повторил он за ней, прислушиваясь к себе. Вид у Касси был сосредоточенный.

Может, все из-за этой стервы Клэр, из-за того, что та ей сказала. Именно поэтому она хочет услышать ложь. Или виной тому его отсутствующий, рассеянный взгляд, который она подметила у него, еще когда они находились в плавучем доме, и сумасшедший день у Сары. Именно это было причиной того, что ей хочется уйти от реальности.

– В самом деле? – с улыбкой спросила она. – Вот и замечательно.

Бобби рассмеялся:

– Мне тоже так кажется. – Он окинул взглядом ее нагое роскошное тело и посмотрел ей в глаза. – Особенно сейчас…

– За тобой должок.

– Знаю.

– Значит, я могу тебя о чем-то попросить.

Он улыбнулся:

– О чем же?

– Сам знаешь о чем.

– Намекни, – сказал он, чувственно улыбаясь.

– Например, – сказала Касси, обводя взглядом кухню, – давай попробуем на стойке.

– Попробуем?

– Ну, займемся сексом на стойке.

– Она меня не выдержит. – Ему не хотелось сломать ее гранитную стойку.

– Ты отказываешь мне?

– Вовсе нет, – сказал он, поднимая и усаживая ее на стойку в центре кухни.

– Холодно!

– Сейчас согреешься, – проговорил Бобби, срывая с себя одежду. Он оказался прав: Касси действительно быстро согревалась, ерзая на стойке – холодный камень скользил.

Секунд через десять Бобби положил ее на спину. Касси, судя по всему, была не одинока в ожидании, когда наконец уйдет Лив.

Подтянув Касси к краю стойки, Бобби закинул ее ноги себе на плечи и улыбнулся:

– Чего-нибудь хочешь?

– Только его. – Она указала пальцем.

– Где ты его хочешь?

– Здесь. – Она показала.

– Позволь сформулировать твою мысль: ты хочешь, чтобы мой большой член оказался в твоей маленькой дырочке. Я правильно тебя понял?

Она кивнула. Как только ему это удается? Несколько слов, образ, низкий, с хрипотцой голос – и она уже почти на грани.

– Ну, давай, детка. Никто, наверное, не любит член больше тебя.

– Ну не надо так.

– Что не надо?

– Ты не прав.

– Ты не производишь впечатление женщины, для которой есть запреты.

– И все же они у меня есть. – Но до определенных пределов. На некоторые части ее тела эти запреты, очевидно, не распространялись. Ее промежность горела и пульсировала.

– Здесь нет запретов. – Он пробежал пальцем у нее между ног, словно прочитав мысли Касси. – Скажи только – и тут же его получишь, – пробормотал Бобби.

Она попыталась сказать, но слова ее не поспевали за мыслями, и, не добившись от нее толку, Бобби перешел к действию – дал ей то, что она хотела. И чего хотел он сам. Он показал ей, что она может испытывать оргазм пять раз подряд, не потеряв сознание.

Когда все закончилось, Касси обвела глазами кухню, желая запечатлеть в памяти час, место и день своих потрясающих ощущений. Кто знал, что бывают такие вершины наслаждения? Ну, он-то, может, и знал, а она до настоящего времени находилась в неведении.

– Это было… отлично… Просто нет слов, – едва слышно пробормотала Касси. – Просто здорово. Не буду тебя больше ни о чем просить сегодня.

– Может, передумаешь, – шепнул Бобби, очень нежно касаясь ее сосков. – Еще рано…

Откуда он знал, что она передумает?

Нет-нет, не отвечайте. Она не нуждается в ответе.

Она уже снова готова выйти вслед за ним на крыльцо, как он выразился, глотнуть свежего воздуха.

Еще никогда и ни с кем не занималась она сексом среди бела дня на заднем крыльце своего дома.

Да просто днем, если уж на то пошло.

Теперь она была полна энтузиазма порекомендовать это любому. Есть что-то притягательно непристойное в сексе практически на виду у соседей, что давало ей еще острее почувствовать свою неистовую сущность.

Или же благодарить за это следовало солнышко, ласковое и теплое в этот день.

Или Бобби Серра, который был фантастическим любовником.

Потом он приготовил для нее один из своих потрясающих десертов. Так бывает только в кино. Голый, как ни в чем не бывало, он свободно спустился по ступенькам крыльца, сорвал несколько ландышей и воткнул их Касси в волосы.

– Ты моя Primavera,[16]– прошептал он, целуя ее в шею. – В сто раз прекраснее, чем у Боттичелли.

Нежась под солнечными лучами, Касси лежала на стеганом одеяле, которое он вынес на улицу. Улыбка Бобби ей казалась ярче любого небесного светила, а воздух наполнил пьянящий аромат ландышей. Жизнь не может быть прекраснее.

– Хочешь мороженого? Я бы съел чего-нибудь, – сказал он.

Жизнь обратилась к более высоким областям совершенства.

Он ушел, а когда вернулся с двумя пинтами мороженого Эдны Мей – ее любимым «Роки роуд» и любимым им «Миндальная вишня», – она призадумалась.

Секс у них – лучше не бывает.

Им обоим больше нравится Романо, чем Пикассо.

Правда, он умел готовить, а она нет, но даже в этом была гармония двух противоположностей по типу «инь – ян». К тому же разве он не любит мороженое так же, как она?

Да-а. Здесь уж какие-то просто грандиозные шансы.

– Мне тут пришло в голову, – проговорил Бобби, отправляя ей в рот ложку «Роки роуд». – Не согласишься ли ты после всего поехать со мной в Болгарию? Ты могла бы подождать меня в Софии, пока я помогу Джорджу разобраться с «Изабеллой д'Эсте». Я бы мог снять для тебя виллу.

«Ущипните меня! – подумала Касси. – Я сплю и вижу сон».

– Я никогда не была в Софии, – сказала она, изображая безразличие, как будто ее заваливали приглашениями на европейские виллы.

– Тебе понравится. Место не так чтобы людное, туристов мало. Там есть церкви восемнадцатого века. Мы бы могли походить, посмотреть их.