он как-нибудь обойдется без всяких дурацких турников, а насчет танцев закатывал глаза — туда, мол, ходят только старики, детишки, да иногда танцоры-любители.

В общем, Даари ожидала, что Тарик вернется из парка в хорошем настроении и с ним можно будет нормально поговорить. Не тут-то было. Уже по тому, как резко хлопнула входная дверь, Даари догадалась: братья не в духе.

Тарик прошел мимо нее, не раздевшись, но без обуви, и исчез в своей комнате. «Ага, очень не в духе, — поняла Даари. — Что там у них случилось?» Инге возился в прихожей чуть дольше, снимая куртку и ботинки, наконец появился в общей кухне-гостиной. По его застывшему лицу и плотно сжатым губам Даари видела: ее обычно тихий и застенчивый брат очень зол.

— Что он натворил? — тут же спросила она.

— Да так, сущие мелочи, — ядовито сказал Инге. — Всего лишь попытался встретиться за моей спиной с мафиозными громилами! И заодно меня отравил.

Даари ахнула. Такого она все-таки не ожидала.

Немного успокоившись, Инге рассказал ей вот что.

Он предложил совместную прогулку как способ помириться, и Тарик согласился вроде бы искренне. «Я решил, что ему гордость не дает сделать первый шаг, но он увидел нашу правоту и не хочет дальше ссориться! — пояснил Инге. — Бесы знают, как он создал у меня такое впечатление!»

Они даже пошли в любимое место Инге: не в районный парк, а подальше — на набережную, к чайкам. Решили, что нужно воспользоваться относительно теплым и безветренным днем.

Потом Тарик отлучился и купил бутылку лимонада — инжирного, который Инге очень любил, а сам Тарик находил безвкусным и сладким. Инге решил, что это еще один знак примирения.

«Я должен был догадаться, что этот мелкий эгоистичный ублюдок просто так таких жестов не делает! — воскликнул на это Инге. — Но не догадался!»

Инге, естественно, выпил эту газировку, а через полчаса внезапно и сильно захотел в туалет. До дома он бы дойти не успел, потому рысью побежал в общественную уборную. Когда он минут через пятнадцать вышел оттуда, то увидел, как Тарик возле их лавочки разговаривает с какими-то двумя громилами.

— Слушай, ну что ты сразу, — попыталась урезонить Инге Даари. — Может, это у него кто-то время спросил!

— Ага, время! Ты знаешь, у меня кишечник супер-регулярный, я хожу в туалет по утрам — очень удобно! А тут захотел — думаю, ну ладно, даже со мной случается иногда. Но когда я этих мужиков увидел… слушай, они шкафы в разрезе, у одного еще нос сломан на сторону, а у другого волосы длинные! А кто так будет носить сейчас, кроме мафии?!

— Придворные, служащие Дворца и верхушка кланов, — автоматически сказала Даари, которая насмотрелась этих товарищей в Академии. — Владыки кланов, их наследники… ну и вообще вся клановая аристократия старше пятидесяти-шестидесяти лет. Но мужские прически регламентируются только у придворных, так что кто угодно мог отрастить длинные волосы!

— Угу, — фыркнул Инге, — мужики из верхушки Кланов забыли сегодня покрасить волосы, а заодно и часы дома оставили — ну просто приступ забывчивости! И решили узнать у нашего братца, сколько времени!.. Говорю же, он со своими преступными подельниками встречался! Назначил как-то! И как — у меня под носом прямо! Да еще не постеснялся родному брату слабительное дать!

Да, вот это последнее взбесило Даари больше всего. И напугало. Неужели они уже настолько не могут доверять Тарику?.. Ведь именно он обычно готовит еду на всех!

Она на секунду закрыла глаза: подсознательная реакция, надеешься, что откроешь их — и мираж, притворившийся реальностью, развеется сам собой.

Ничего, конечно, у нее не вышло. Говорят, реальность даже сам Дракон не может отменить своей магической силой…

«Дракон, — пришла ей в голову малодушная мысль, — интересно, а если бы я повела себя с ним ласковей, может быть, он помог бы мне с Тариком, и для Инге лекарство бы раздобыл?..»

Нет, невозможно. Это же Владыка. Жаловаться ему на такое — все равно что расписаться в своей полнейшей несостоятельности. Может быть, он ей и поможет… один раз. Но после этого точно выкинет, как надоевшую или сломавшуюся игрушку, и промышляй, как знаешь. А может быть, просто сразу снимет свою защиту, и в отношении Даари начнется уголовное преследование…

— Сестрица Дайки, я там серьезно перетрусил, — как-то неожиданно жалобно, почти по-детски сказал Инге. — Пока шел туда к ним, подумал — а если не уйдут?

— И что они? — спросила Даари.

— Ушли, конечно. Как только меня увидели. Но… слушай, там такие лбы! Любой из них, наверное, нашу дверь в квартиру плечом высадит, если что. Даже без напряга.

Он упал на диван рядом с Даари, без интереса посмотрел на книгу в ее руках.

— Нам говорили, что по дворцовым правилам семью нарушителя тоже наказывают, — сказал он. — И наоборот, могут разжаловать за проступки семьи… А в Академии ведь дворцовые правила действуют, так?

Даари кивнула, думая, что Инге все-таки умничка и память у него даже лучше, чем у нее — она-то сама про дворцовые правила не помнила. Когда поступала на службу в Академию, ее в этом вопросе не просвещали, потому что Чистильщиков это не касалось: они работали по обычному контракту и подчинялись основному законодательству Цивилизации. А у Инге, оказывается, запало в голову с уроков социологии. Или еще откуда-то.

— То есть если эти дела Тарика вскроются, тебе тоже достанется? — спросил Инге.

У него в голосе звучала робкая надежда: может, я что неправильно понимаю?.. Может быть, ты, старшая сестра, как-то все исправишь?

Инге, конечно, был умницей — в отличие от Тарика, родители явно его недооценивали! — но все-таки он еще не вырос до конца. Хоть и пытался вести себя как старший мужчина в семье, но верховную ответственность возлагал на сестру. И как-то забывал, что три года назад, когда они остались без родителей, Даари было столько же, сколько ему: только-только совершеннолетняя.

Впрочем, Даари не возражала. Все взрослеют с разной скоростью, и девочки часто раньше мальчиков — это нормально. К тому же Инге самый чувствительный из них, по нему смерть родителей ударила сильнее всего.

Полный надежды взгляд брата придал Даари силы, которых ей недоставало. Выход как-то сразу сложился в ее голове. Да, рискованно — но риск не так уж велик, как может показаться, если