К ее удивлению, он говорил почти спокойно. Только почему это Дункан не хотел, чтобы она стояла у двери?

Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Грохот был таким сильным, что девушка отскочила назад и ударилась головой о стену. Мадлен лишь охнула, когда толстая деревянная перекладина разлетелась в щепки; дверь с треском распахнулась, и в комнате появился барон Векстон.

По правде говоря, он собирался-таки уволочь жену силой к себе, но когда увидел, что она испуганно забилась в уголок, сердце его смягчилось. Дункану даже пришло в голову, что она задумала выпрыгнуть в окно, чтобы спастись от него.

А ведь он вовсе не хотел пугать Мадлен. Тяжело вздохнув, барон прислонился к дверному косяку. Он даже заставил себя улыбнуться, ожидая, пока Мадлен придет в себя.

— Ты мог бы и постучать, Дункан, — проговорила девушка. Выражение ее лица быстро переменилось. Она уже не тряслась в углу комнаты, а, нахмурившись, стояла перед ним, и по ее виду трудно было предположить, что она собирается броситься из окна. Скорее можно было подумать, что она, того и гляди, вытолкает из комнаты его самого.

Дункан едва сдерживал смех: ему не хотелось задевать гордость Мадлен и было совсем не по нраву, что жена прячется от него по углам!

— А ты бы открыла мне дверь, жена? — тихо спросил он.

— Не смей называть меня женой, Дункан! — огрызнулась девушка. — Ты силой заставил меня произнести брачную клятву. И посмотри, что ты сделал с дверью! Теперь из-за тебя мне придется спать на сквозняке.

— Так ответь: ты бы все-таки открыла мне дверь? — ухмыльнулся барон. Судя по всему, ему нравился ее гнев.

Мадлен и в самом деле являла собой привлекательное зрелище. На рассыпавшихся по плечам кудрях играли красноватые отблески пламени. Девушка стояла подбоченившись, платье, которое она не успела застегнуть, открывало взору Дункана соблазнительную ложбинку между округлых грудей.

«Интересно, — подумал Дункан, — когда же она заметит, что ее одежда не в порядке?» Незастегнутое платье, казалось, вот-вот свалится с ее узких плеч, к тому же Векстон понял, что под платьем на Мадлен ничего нет.

Улыбка медленно сползла с лица барона, глаза его потемнели. Мадлен завладела всем его вниманием.

Девушка не могла понять, что происходит с Дунканом. Его лицо внезапно помрачнело, но это не портило его, а делало особенно привлекательным.

— Конечно, я не открыла бы тебе дверь, Дункан, но ты все равно должен был постучать, — выпалила Мадлен, чувствуя себя под суровым взглядом сущей дурочкой.

— Ты ведь, кажется, никогда не лжешь? — поинтересовался Дункан, желая отвлечь внимание девушки. Это ему удалось, и, медленно расправив плечи, Векстон вошел в комнату.

— Я всегда говорила правду, даже если это причиняло кому-то боль, — ответила Мадлен. — И тебе это известно. — Неприветливо взглянув на барона, девушка направилась к нему — она многое намеревалась сказать Векстону и, несомненно, сделала бы это, если бы в своем торопливом порыве не наступила на полу длинного платья. Девушка споткнулась и едва не упала в стоящую на пути ванну, но Дункан успел удержать ее.

Мадлен нагнулась, чтобы потереть подвернувшуюся ногу.

— Как только ты оказываешься рядом, я непременно получаю какое-нибудь увечье, — вполголоса пробормотала она, но барон слышал каждое ее слово.

— Я никогда не сделал тебе ничего плохого, — заявил он уверенно.

— Да, но ты угрожал мне, — проговорила Мадлен, выпрямляясь и лишь сейчас заметив, что Векстон держит ее за талию. — Отпусти меня сейчас же! — потребовала она.

— Как ты считаешь, мне лучше оттащить тебя в мою комнату, как мешок с мукой, или ты проследуешь туда сама, как и подобает новобрачной? — задумчиво спросил Дункан, медленно поворачивая ее к себе.

Мадлен упрямо смотрела барону в грудь, но, взяв ее за подбородок, он поднял лицо девушки вверх.

— Почему ты не оставишь меня в покое? — прошептала Мадлен, встречаясь с ним взором.

— Я пытался, Мадлен. — На этот раз его голос прозвучал необычно нежно и ласково, словно легкий весенний ветерок.

Его палец легонько скользнул по подбородку девушки, и она вздрогнула, недоумевая, почему такая незатейливая ласка вызывает в ней столь странные чувства.

— Ты пытался околдовать меня, — прошептала она, не двигаясь с места, когда палец Дункана поднялся выше и дотронулся до ее нижней губы.

— Нет, это ты меня околдовала, — неожиданно охрипшим голосом проговорил барон.

Сердце Мадлен забилось быстрее, дыхание участилось. Кончиком языка она дотронулась до пальца Дункана. Девушка твердо решила, что больше ничего не позволит себе, но даже от этой невинной ласки колени ее задрожали. Неужто она и впрямь его околдовала? Эта мысль доставляла ей не меньшее наслаждение, чем его поцелуи. Мадлен очень хотела, чтобы Дункан поцеловал ее. Один поцелуй, сказала себе девушка, а потом она потребует, чтобы барон оставил ее.

Казалось, Векстон собирался стоять в ее комнате всю ночь. Мадлен не обладала таким запасом терпения. Приподнявшись на цыпочки, она запечатлела на его щеке дружеский поцелуй.

Барон даже не шевельнулся. Тогда Мадлен положила руки ему на плечи. Дункан смотрел на нее сверху вниз, но девушка не решалась еще раз поцеловать его, почувствовав, что спокойствие изменяет ему.

— Я просто хочу поцеловать тебя на ночь, — промолвила Мадлен, не узнавая собственного голоса. — Я правда хочу поцеловать тебя, но больше — ничего!

Векстон по-прежнему не двигался. Мадлен казалось, что она даже не слышит его дыхания. Она не знала, рассердили или обрадовали его ее слова, но внезапно его губы коснулись ее губ.

Мадлен поняла, что ей хочется более страстного поцелуя. Ее язычок скользнул в его рот. Казалось, время остановилось, и Мадлен хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно, но, едва осознав это, она отстранилась от Дункана.

Векстон обхватил Мадлен за бедра, с любопытством ожидая ее дальнейших действий. Его жена была поистине удивительной особой.

Мадлен боялась поднять на Дункана глаза, она густо покраснела и явно была очень смущена.

Вдруг Векстон взял ее на руки, улыбаясь тому, как девушка поспешно прикрыла платьем открывшиеся его взору колени. Он едва сдержался, чтобы не сказать ей, что ее стыдливость излишня: ведь, ухаживая за Мадлен во время болезни, он видел ее в самых разных позах. Но, подумав, барон решил смолчать.

Когда они миновали почти половину лестницы, девушке пришло в голову, что она вовсе не готова провести ночь с Дунканом.

— Я не взяла с собой ночной сорочки, — пробормотала она. — Спать в платье неудобно и…

— Тебе совсем ничего не понадобится, — перебил ее Векстон.

— Нет, понадобится, — настаивала девушка, хотя хорошо знала, что все ее возражения окажутся тщетными, когда они подойдут к комнате барона. Но обратного пути не было. Дверь в покои Дункана с треском распахнулась, он внес ее к себе в спальню.