— Их матерей ко мне, — сказал Адэр старосте.

— Не надо, — прошептала Малика.

Но Адэр уже чертил носком сапога на снегу длинную линию. Велел матерям сорванцов встать за неё. Отсчитал двадцать шагов и начертил ещё одну линию, на которую приказал встать стражам.

Малика приблизилась к Адэру:

— Прошу вас, не надо.

— Встань за спины стражей.

— Это недоразумение, — прошептала Малика. — Прошу вас.

— Встань! — приказал Адэр и посмотрел на детвору. — Кто будет защищать своих матерей?

С сугроба съехал один мальчуган, второй… Через минуту все участники происшествия закрывали собой своих мам.

Адэр снял пальто, вложил его старосте в руки, втиснулся между стражами и обратился к детям:

— Господа! Теперь вы защищаете своих дам, а мы защищаем нашу даму. Выиграет тот, в чью даму не попадёт ни один снежок. Сравняем шансы. Я разрешаю вашим мамам присесть. Советник Ассиз, вы будете судьёй.

Пятеро стражей, правитель и зверь смотрели на пятнадцать трясущихся сорванцов. Люди не могли понять, что происходит. Стояли с таким видом, с каким провожали своих односельчан в искупительные поселения во времена чисток.

Адэр зачерпнул пригоршню снега, скатал снежок и запустил им в конопатого мальчугана. Снежок попал по шапке. Дети не пошевелились.

Лайс, бывший цирковой гимнаст, тоже слепил снежок. Крикнул:

— Дамочка в красном платке! Берегитесь! — И высоко подпрыгнув, бросил ком.

Снежок отбили. И тут началось. Стражи называли женщин, которым следовало ожидать удара снежком, и бросали. Мальчишки отбивали. Осмелев, и сами начали нападать. Селяне сначала робко, а потом всё громче и громче стали поддерживать детвору. И вскоре подсказки, крики, смех слились в рёв возбуждённой толпы.

— Ютал, уйди, — крикнул Адэр и поймал снежок.

Через пять минут отправил Ксопа. За ним вышел из игры Лайс. Поле битвы покинул Мебо. К стражам присоединился Драго. Адэр уже не бросал снежки. Закрывая собой Малику, отбивался от града комьев. Ему помогал Парень, но Адэр выгнал и его.

Разгорячённые игрой мальчишки не сразу сообразили, почему вокруг стало тихо. Смеясь, скатывали из снега комочки и награждали правителя ударами. Броски стали реже, детские голоса тише. Адэр поймал последний снежок. Облепленные снегом мальцы с изумлением смотрели на облепленного снегом правителя. Один против пятнадцати…

Он отошёл в сторону. На Малике не было ни одного следа от снежка, только волосы припорошены снежной пылью. Мальчишки оглянулись на своих матерей и расступились.

— Ничья, — крикнул Юстин.

— Господа! Вы вели себя достойно! — сказал Адэр детям и, раскинув руки, повернулся к Малике. — Эйра, помоги.

Она принялась стряхивать с него снег:

— Зачем вы это сделали?

Адэр запрокинул голову и зажмурился от солнца:

— Не знаю.

Селяне проводили знатных гостей до окраины посёлка, и никто не расходился по домам, пока автомобили не скрылись из виду.

***

Адэр спрятал письмо в конверт, обхватил лоб ладонью. Экспертная палата напоминала, что с нетерпением ждёт редкий алмаз для экспертизы. Второе напоминание за полгода. Третье придёт через месяц или два, потом комиссия начнёт настаивать, затем как горох посыплются требования. Если кто-то догадается, что убогая финансовая система Грасс-Дэмора построена на поддельном камне, рухнет трон и вместе с ним правитель никчёмной страны. А подпереть кресло нечем.

Из восьми приисков начали работать два. На низкий налог с чистой прибыли клюнула сотня иностранных дельцов. Но как только они зарегистрировали предприятия, работа заглохла. И всему виной противостояние с «Миром без насилия», который без оружия уничтожает начинания Совета. А советники, не зная, что алмаз — вовсе не алмаз, а обычная стекляшка, предлагают продать его и спасти страну от голода.

Зима почти закончилась, но самое страшное ждёт впереди. Вымерзла большая часть садов и виноградников, нечем засевать поля, не на что покупать саженцы и рассаду, селяне режут последний скот. Если Юстин Ассиз проиграет Трою Дадье, страны Краеугольных Земель введут в Грасс-Дэмор свои отборные войска и вернут бывшим владельцам конфискованные концерны и заводы. А на границу поставить некого. Из армии Великого вернулись две тысячи бойцов, однако в стражи порядка пошло меньше половины. Остальные разбрелись по селениям, кляня демобилизацию и правителя, который лишил их достойного заработка.

Теперь вся надежда на бал в Росьяре. Им с Эйрой предстоит исхитриться, извернуться и обойти чёртов этикет двора принца. Приехать и сказать прямо: «Толан! Помоги!» — это одно и то же, что переступить порог и встать на колени. Адэра пригласили не для деловых переговоров, а на бал. Пригласили как наследника власти могущественного монарха, а не как правителя, который творит в нищей стране произвол.

Зато Эйра, будучи сопровождающей дамой сына Великого, все равно остается тайным советником Грасс-Дэмора — она сидит в одном кресле, а не в двух, как он. Ее положение чёткое, не двусмысленное — тайный советник всегда и везде преследует интересы своей страны. И Толан будет ждать от неё подвоха, будет держаться настороже. Но он игрок. Ему нравятся щекотливые и скользкие ситуации. Лишь бы он подписал её приглашение…

А советники не поняли. Услышав о предстоящей поездке Адэра в Росьяр, переглянулись. Решили, что правитель едет развлекаться. Глупцы! Адэр не стал их разубеждать. Если у них с Эйрой ничего не выйдет, хоть не стыдно будет возвращаться с пустыми руками.

— Мой правитель, к вам маркиз Бархат, — доложил Гюст и впустил Вилара в кабинет.

Адэр спрятал письмо в папку с документами. Вилар приблизился к столу, но садиться в кресло не стал, как обычно это делал.

— Ваше Величество! Прошу вас одобрить мой брак с Маликой Латаль.

Адэр уронил руки на подлокотники:

— Вилар! Не добивай.

— Я пришёл к вам, как человек, находящийся на службе у короля, и прошу официального разрешения жениться на Малике.

— Вилар… Ты не можешь пустить по ветру свою судьбу.

Друг устремил на Адэра опустошённый взгляд:

— Я не могу разлюбить её. Я не смогу полюбить другую.

— Ты говоришь, как будто она единственный ручей, а ты умираешь от жажды. Ты даже выглядишь так. Она не единственная, Вилар. Ты всё равно будешь с кем-то. Так почему не на ступень выше? Я устрою тебе брак с дочерью любого герцога. Только скажи.

— Я хочу быть с Маликой и никогда не соглашусь на меньшее.

— Твоя женитьба на простолюдинке — это якорь на цепи вокруг твоей шеи. Я буду вынужден отлучить от двора не только тебя, но и твоих потомков. Я буду вынужден существенно понизить положение твоей фамилии в иерархии родов. Я лишу твоего отца пенсии, льгот и выплат. Я лишу вас земель, дарованных вам династией Карро за службу королю. Я буду вынужден.