— Ну… как вам сказать…

— Так, как я. Прямо. Как выстрел, в цель.

Она захохотала от души, и он заметил, как тонкий топик заколыхался, от чего его воображение нарисовало то, что хотело. Он поерзал на стуле и, положив ногу на ногу, стал качать носком шлепанца, полагая, что отвлекает внимание на него.

— А не боитесь расчихаться? Глаза будут слезиться.

— Давайте как в русскую рулетку. Или холостым, или с пулей. Чтобы насмерть.

— Ну хорошо, я скажу вам, если хотите. Я не выходила замуж. Потому что мне было это неудобно.

— Вот как?

— Да, потому что я считаю, для секса нужно влечение, а для брака кое-что еще.

— Но влечение требует удовлетворения?

— А кто вам сказал, что я не согласна с этим? Тело вправе хотеть и вправе получить то, что хочет.

— Понял.

— Я рада.

— Почему вы рады?

— Потому что всегда приятно иметь сообразительного собеседника.

— Но вы когда-то намерены расстаться со своей свободой? Когда-то вам будет удобно жить в браке?

— Наверное. Если я встречу своего мужчину.

— Вы его ищете?

— Объявлений не даю, — хмыкнула она, отставляя в сторону пустой стакан.

— Еще?

— Нет, спасибо.

— Тогда, может быть, вы приготовите томатный напиток?

— Нет, это сделает ваша жена, когда она появится.

— Ах как хочется, чтобы поскорее.

— Что ж, может быть, ваши молитвы будут услышаны. — Она возвела глаза к потолку.

— Я тоже надеюсь, — сказал он и поставил стаканы в мойку.

— Вы покажете мне ваше ружье? — Ульяна решила перевести разговор на другую тему. Разве она приехала не ради того, чтобы разобраться и с ружьями?

— Пожалуйста.

Роман подошел к шкафу и вынул «скотт».

Ульяна взяла это ружье, и ей показалось удивительным — то же самое ощущение, как от своего. От этого чувства узнавания ей показалось, что она и с хозяином ружья знакома так же хорошо.

— Можно я открою?

— Конечно. — Он засмеялся. — Первое желание знатока — заглянуть в стволы. Нет ли раковин. Как почищено. Нет ли осыпи. А вам хочется сравнить со своим?

Она пожала плечами, ничего не ответила и разломила ружье. Она заглянула в стволы и почувствовала, как волна удовольствия прошла по телу.

— В отличном состоянии. Как и мое.

— Я рад, — кивнул он. — Значит, заказчик обоих ружей смотрит на нас с облака и радуется.

— Наверняка, — усмехнулась Ульяна. — Хорошо «бы узнать, кто этот заказчик. Вам ружье как досталось?

— А вам? — спросил он.

— Мне подарил отец, когда я закончила институт. Охотоведение.

— О, какая экзотическая для женщины специальность!

— Я всегда хотела быть такой, как отец. А вы, откуда вы взяли это ружье? Ружье номер два. — Она кивнула на цифру золотом. — Между прочим, мне всегда хотелось узнать, где ружье под номером два, когда я увидела на своем цифру 1.

— Вот видите, ваше желание осуществилось. А мое — нет. Мое желание было жестоко наказано. — Он шумно вздохнул и посмотрел на нее печальными глазами…

Ульяна выключила душ, вышла из ванны, надела отцовский халат и снова вернулась на кухню. Она стояла у окна, за которым ветер унялся, но дождя так и не принес.

Она сама не знает, как это вышло, но вдруг оказалась в его объятиях. Его губы накрыли ее губы, горячая волна затопила ее тело. Со стоном она запустила пальцы ему в волосы и притянула лицо к себе, раскрыла губы и почувствовала, как его язык сцепился с ее языком.

— Пойдем, — сказал он, и ты увидишь, что Великий Мастер создал еще одну пару. Тебя и меня.

Она тихо засмеялась:

— Я это знаю. Я… не искала тебя. Я знала, что ты сам найдешь меня.

— Я искал тебя, — бормотал он, его рука скользила по шелку юбки. — Я знал, что ты есть.

Он положил ее на постель, она смотрела не отрываясь в его горящие желанием глаза.

Его губы, его руки, его тело — все такое же горячее, как и у нее. Все прекрасно сочеталось. Все подходило так, как будто и впрямь они были созданы по заказу…

Юбка соскользнула с нее и шелковой лужицей растеклась возле кровати. Топик опустился на нее, словно капля сливок на поверхности кофе. Она лежала на кровати в том самом белье, которое купила, не зная зачем. Или зная? Может быть, она уже тогда готовилась к этой встрече?

Она ТИХОНЬКО засмеялась.

— Почему ты смеешься? — спросил он с улыбкой, любуясь ее телом.

— Знаешь, как называется мое белье?

— Лифчик и трусики. Кстати, они сейчас совершенно лишние.

А потом она унеслась на волнах, которые качали ее, поднимали и опускали, и без сил, но с необычайной радостью она выбралась на берег.

Они лежали и смотрели в потолок. Свет ночника отбрасывал тени, и они плыли по потолку, потому что ветер из форточки колыхал абажур.

— Ты мне очень подходишь, — сказал он, открывая глаза. — И я тебе — очень.

— Это правда, — сказала она. — Никогда еще мне не было так хорошо.

— Ты останешься до утра?

— Нет, — сказала она. — Мне пора ехать.

— Жаль. А я думал…

— Не сегодня, — сказала она.

— Я рад.

— Что не сегодня? — поддела она его.

— Что ты все равно останешься. В другой раз. Она села на кровати и потянулась за одеждой.

— Так знаешь, как называется комплект моего белья? От неожиданности он открыл рот.

— Как? — поинтересовался Купцов, ожидая услышать что-то необыкновенное.

— «Свадебный». Когда я его купила, то не могла понять, что такое я сделала?

Роман засмеялся и наклонился к ней, пристально глядя в глаза.

— Ты веришь, что в жизни все не случайно?

— Но..

— То, что мы сейчас делали, это прелюдия… свадьбы.

— Ох…

— Я точно знаю. Я женюсь на тебе, Улей. Ты выйдешь за меня замуж?

— Перестань, — засмеялась она. — Я не девочка, чтобы…

— И я не мальчик. Мы подходим друг другу. А главное, наши ружья так подходят друг другу… — Он тихонько засмеялся. — Ты знаешь, сколько времени я его искал? А теперь нашел, и при нем такая женщина! Я женюсь на вас обоих. Мы все подходим друг другу. Ты согласна?

— Согласна.

— Вот и хорошо. — Он удовлетворенно откинулся на подушку.